Вот. Достаточно романтично.

Леди Вексин улыбнулась.

— Нам понадобится плед.

Один из усиков гостиницы вырвался из цельного камня и повесил плед на ветку дерева. Косандион предложил руку леди Вексин. Она положила на него пальцы, и они стали спускаться по лестнице на пляж. Мы с Шоном ждали наверху лестницы, держась на небольшом расстоянии.

— Вы хотите рассказать мне о своей жизни в Храме Желания? — спросил Косандион.

Леди Вексин сняла плед с дерева и расстелила его на камнях.

— Посидите со мной, Летеро.

— Хорошо.

Они сели бок о бок.

— Вы устали? — спросила она.

Намек на усталость проскользнул сквозь маску Косандиона.

— Это был долгий день.

— Да уж… Принадлежит ли мне этот час?

— Да, — сказал он.

— Тогда нам не нужно говорить, Летеро. — Она улыбнулась безмятежной, легкой улыбкой. — Мы можем просто сидеть здесь и смотреть на волны.

Я попросила гостиницу вытащить пару твердых уличных подушек из хранилища и незаметно передала их паре. Леди Вексин подмигнула мне, подвинула подушку поближе и откинулась на нее.

Несколько секунд Косандион неподвижно сидел рядом с ней, а затем часть жесткого напряжения покинула его позвоночник. Он потянулся к подушке, отрегулировал ее на свой вкус, положил на нее руку и позволил своему взгляду скользнуть по воде.

Мы с Шоном были почти на вершине лестницы, а Косандион и леди Вексин были примерно в тридцати ярдах перед нами и в пятидесяти футах ниже. Спуститься туда было бы вторжением, но выпускать Суверена из поля зрения было не вариантом.

Часть скалы выскользнула из отвесной стены, образовав справа от нас небольшую естественную террасу. Кусок его изогнулся, перетекая в гладкую каменную скамью. Я взглянула на Шона.

— Он в безопасности, — сказал он мне.

— Что заставляет тебя так думать?

— Доверься мне. Мы можем следить за ними отсюда.

Стоять на вершине этой лестницы, глядя на них сверху вниз, было глупо, и я была так подавлена. Кроме того, он произнес волшебные слова. Я действительно доверяла ему.

Я приземлилась на скамейку. Шон сел рядом со мной и обнял меня за плечи. Я наклонилась к нему. Он был теплым. Это было так приятно.

— Устала? — спросил он.

— Измучена. Мы с тобой больше не будем ходить на свидания.

— Почему это?

— Свидание — это бяка.

Он улыбнулся.

— Так плохо, да?

— Да. — Я прижалась к нему ближе. — Все они бяки, но Прайсен Ол и Амфи хуже всех. Он нудил и нудил о непонятных философских и этических проблемах. Я, чуть стоя, не заснула. Она же очень интенсивно и утомительно трындела целый час, а затем попыталась подкупить меня на обратном пути в свои апартаменты. Хоть танец Оунда был красивый.

Хотя целый час джазовых ласт было тоже слишком. Тело Шона напряглось.

— Подкупить тебя чем?

— Неуказанными услугами, которые она окажет, когда станет супругой. Она не совсем ясно выразилась в этой части, но пригрозила внести нас в черный список, если я не соглашусь.

Шон выдавил улыбку.

— Когда ты так улыбаешься, ты выглядишь, словно замышляешь убийство.

— Не всегда.

— Что там с Суркаром?

— Он стратег. Они участвовали в этом, чтобы победить. Он знает, что с него хватит, поэтому он сокращает свои потери.

— Почему? Теперь они ничего не получат. Они уйдут с пустыми руками.

Шон погладил мое плечо пальцами.

— Как и Дагоркун.

— Не поняла.

— У Суркара и его людей, должно быть, был план. Вопрос о паре каким-то образом вписывается в это, и каким бы то ни был этот план, они действительно не хотят, чтобы Хан или Ханум знали о нем. Дагоркун умен. Ему не нужно много, чтобы собрать все воедино. Раскрытие их второстепенной просьбы может выдать их, поэтому Суркар предпочел держать рот на замке и вернуться домой ни с чем.

Ха! Я почти потеряла веру в Суркара. Это был умный ход. Дагоркун был волен подозревать, что хотел, но без доказательств он ничего не мог доказать.

— Как думаешь, Орде грозит гражданская война?

— Это не зайдет так далеко, — сказал Шон. — Судя по их истории, Орда скоро найдет нового врага, кого-то опасного и злобного. И тогда Суркар и его племя могут оказаться на передовой. Никто не хочет этого признавать, но одна из причин, по которой война Нексуса длилась так долго, заключалась в том, что Орде нужна была мясорубка. Их численность растет быстрее, чем они успевают справляться с нею. Нексус проредил эти цифры и ожесточил выживших.

— Но ханум отчаянно хотела покончить с этим.

— Хан и ханум — не единственные голоса, к которым прислушивается Орда. Есть множество племен, старейшин, шаманов, чиновников, заслуженных генералов, которые отличились… Многие из них считали Нексус необходимым злом.

Он замолчал. За словами последовали темные воспоминания.

На пляже Косандион лег на спину, положил голову на бедро леди Вексин и закрыл глаза. Океан с мягким шепотом плескался о гальку.

— Что-то свидание с Унессой оказалось коротким, — сказал Шон.

— Угу. Как много они показали?

— Ничего. Трансляция была отложена примерно на десять минут, а затем они объявили, что она плохо себя чувствует и желает вернуться в свои комнаты. Я почувствовал, что она была с тобой и Косандионом, по крайней мере, пятнадцать минут, так что произошло?

Я вздохнула.

— Она появилась в прозрачном платье и больше ни в чем. Он пытался заставить ее рассказать о своем детстве и о том, как она попала к душегубам. Это было похоже на разговор с деревом. Она продолжала улыбаться, а затем стянула платье через голову.

Шон рассмеялся.

— По крайней мере, она прямолинейна.

— Как и Бестата. По-видимому, Дом Меер надеется на новый стратегический военный союз не как часть Святой Анократии. Они сами по себе и их новый лучший друг, Доминион.

— Главнокомандующему это совсем не понравится, — сказал Шон.

Дом Меер был отлучен от церкви Иерофантом Святой Анократии, что означало, что им было запрещено участвовать в религиозных мероприятиях или занимать федеральные должности в правительстве. Они опозорили себя, отказавшись сражаться на Нексусе, но они все еще оставались частью Святой Анократии и подчинялись их законам и мандатам Главнокомандующего.

Технически каждый Дом вампиров был волен заключать свои собственные союзы, однако у Святой Анократии в целом уже был договор с Доминионом. Пытаясь сформировать собственный альянс в дополнение к официальному, Дом Меер подменил бы власть Главнокомандующего. Они играли в очень опасную игру.

— Так начинаются войны, — сказал Шон. — С маленьких секретных соглашений. Если Бестата станет супругой, а Дом Меер вступит в войну с другим Домом или с одной из других держав, Доминион будет втянут в это.

— Он слишком умен, чтобы выбрать ее.

— У него может не быть выбора. Завтра «Геймдэй».

Выбытие с последующим девятичасовым испытанием. Я вздохнула.

— Ура.

— Вижу, ты взволнована.

— Знаешь что? Я взволнована. Еще один день, и после он должен выбрать одного из них. На данный момент мне все равно, кто это будет. Это его проблема. Я просто хочу спасти Уилмоса.

Шон поцеловал меня.

— Я думаю, ты слишком сильно переусердствовала.

— Я серьезно. Мне все равно.

— Ты все время заботишься обо всех. Тебя даже волнует, что будет с Унессой.

— Они, вероятно, съедят ее. — Душегубы были прагматичны. Они не чувствовали привязанности, а Унесса была источником питательных веществ. Поскольку она им больше была не нужна, они будут ее… перерабатывать.

Шон прижал меня к себе.

— У них не будет шанса.

— Ты знаешь что-то, чего не знаю я?

— Довольно часто, да.

Я закатила глаза.

Он выглядел ужасно самодовольным.

— Что ты мне говоришь, когда вытаскиваешь какой-нибудь сюрприз из воздуха? У хранителя свои секреты.

— Я слишком устала от секретов. Спроси меня о чем угодно, и я тебе отвечу.

— Ты любишь меня?

— Это не секрет. Все знают, что я люблю тебя.

— Даже когда я бросаюсь на пиратские корабли?

— Даже тогда. Хотя, пожалуйста, не превращай это в привычку.

Мы сидели вместе и смотрели на океан, пока свидание не закончилось, и после мы, наконец, смогли лечь спать.