ГЛАВА 26

Голос определенно принадлежал мужчине. Он был резким и низким. Может, это действовало лекарство. Может, это заставляло меня что-то слышать, а может, я уже заснула.

Я цеплялась за эту иллюзию так долго, как могла. Даже после того, как я ощутила, как Аша резко села рядом со мной, я цеплялась за надежду, что этот голос был всего лишь частью сна…

— Эй? Ау-у? Мы не собираемся убивать, честно.

Конец этой фразы был заглушен хохотом. По тому, как отскакивал их смех, я догадывалась, что мужчины уже спускались по лестнице. Я не могла предположить, сколько их там было, но звучало достаточно, чтобы это было проблемой. Если бы Уолтер услышал, что к нам направляется такая большая толпа, он бы сказал мне собирать вещи и обойти их.

Но, поскольку мы застряли в тупике почти в сотне ярдов под землей, убежать от этих людей не получится.

Я должна была догадаться, что сигнализация контрольно-пропускного пункта привлечет людей. Она гремела достаточно громко, чтобы ее могли услышать на три квадратных мили. Нам не следовало спускаться сюда. Мы должны были украсть те винтовки и убежать.

Теперь мы попали в беду.

И нам придется выбираться из этого.

Я все еще пыталась стряхнуть онемение с конечностей, зато Аша выхватила нож из моего ботинка, перерезала себе веревку и побежала к двери. Она присела рядом с ней и прислонилась спиной к раме, ожидая, пока мужчины войдут в комнату с экраном.

— Что это, черт возьми, такое?

— Я не знаю. Может, какое-нибудь зеркало?

— Тогда это самая уродливая вещь, которая когда-либо смотрела на меня. Похоже на пучок корней или что-то в этом роде…

Я услышала ворчание, а затем звук разбитого стекла. Мужчины хохотали, стали швырять вещи по комнате. Я не видела, что они там ломали: я только слышала хохот и визг отключающегося солнечного оборудования.

— Как думаешь, для чего эта большая штука?

— Без понятия.

«Боже, они не могут прочитать предупреждение над красной кнопкой. Они не знают, какой адский огонь они обрушат на нас, если нажмут туда».

Эта мысль пронзила меня жаром. Но в то же время маленькая глупая часть меня думала, что мне могло повезти. Наверняка они не стали бы что-то нажимать, если бы не знали, что это делает?

— Почему бы тебе не нажать и не узнать?

— Ха! Хорошо.

Щелк.

Все внутри меня сжалось. На какое-то мгновение я была клубком свернувшихся мышц и нервов. Я готовилась к тому, что вот-вот произойдет, надеясь, что кнопка была испорчена так же, как и экран, но все же отчасти верила, что какая-то армия ботов вот-вот ворвется в двери.

— Ха, ничего.

— Это ничего не сделало?

— Неа. Просто вошла и вышла. Видишь?

Щелк, щелк, щелк…

— Ты можешь прекратить, Харви? Это чертовски раздражает.

Я уже слышала это имя. Я помнила, Джон Марк упомянул его, когда сказал нам, что пады хотели встретиться. Харви сказал ему, что пады будут в старом отеле. Так что, должно быть, это Харви устроил ловушку с Граклами, чтобы попытаться убить нас.

Это были люди Брендона.

И я думала, что Харви мог стать их новым лидером.

— Мы должны продолжать идти, нужно найти что-нибудь поесть.

— Думаешь, я этого не знаю? — рявкнул Харви. — Думаешь, я не знаю, что нам нечего есть? Продолжайте, если так уверены, что в соседней комнате что-то есть — я не уйду отсюда, пока не проверю все.

Я вытащила револьвер из-за пояса и щелкнула рычагом, чтобы зарядить его. Аша не сдвинулась со своего поста: она держала нож под углом, используя отражение на его плоском лезвии, чтобы заглянуть в комнату с экраном. Через мгновение она подняла пять пальцев. Затем она сжала кулак и подняла еще два.

Семь. В комнате было семеро мужчин, и как минимум шестеро из них направлялись к нам. Я недостаточно доверяла своим ногам, чтобы вскочить и побежать — онемение проходило, но недостаточно быстро. Я должна была оставаться здесь, на диване, и надеяться, что то, что я женщина, не даст мужчинам застрелить меня на месте.

Первый прошедший мужчина был настолько грязен, что я не могла сказать о нем ничего, кроме густой черной бороды. Он сорвал шляпу при виде меня.

— Так-так, я не ожидал найти здесь что-то настолько красивое.

Я не ответила. Я боялась, что все, что я скажу, прозвучит как яд. Поэтому я просто заставила себя улыбаться, когда комната наполнилась.

Они юркнули в дверь один за другим. Никто из них не замечал, что Аша притаилась позади них; каждый из них смотрел на меня скользящим взглядом с широкой кривой ухмылкой.

— Что вы делаете здесь совсем одна, мисс? — завопил Бородач. Они не подошли ко мне слишком близко. Они оставались сгруппированными на краю зоны отдыха — пока что.

— О, я услышала сигнал тревоги и подумала, что нужно прийти посмотреть, — сказала я.

Мне пришлось стараться, чтобы не бросить взгляд на Ашу. Она тыкала кончиком ножа в сторону каждого горла в толпе, будто планировала, как собирается их разрезать.

Бородач ухмыльнулся мне, прежде чем его взгляд упал на комнату с клеткой.

— Просто подумала посмотреть, да? Похоже, ты не просто смотрела…

— Да, и это то, что мы должны делать, — вмешался другой мужчина. Он постукивал большим пальцем по пряжке ремня и жадно смотрел на меня. — Не так много можно получить, просто глядя.

Остальные мужчины согласно зарычали.

Аша двигалась. Я наблюдала краем глаза, как она скользила в открытый рот выхода. Мне пришло в голову — на одну ужасную, душераздирающую секунду — что она могла уйти. Харви был единственным мужчиной в той комнате. Она могла бы перерезать ему горло и уйти, пока другие отвлеклись на меня…

Она могла оставить меня здесь страдать.

— Что скажешь, милая? Мы все голодны и устали, — Бородач с ухмылкой кивнул остальным. — Думаешь, ты могла бы помочь нам отвлечься на какое-то время?

— Конечно, — прорычала я сквозь зубы.

Бородач бросил винтовку и направился ко мне.

Мужчины разразились хором смеха и насмешек — достаточно громко, чтобы перекрыть шум бега Аши. Она бросилась к мужчине в дальнем правом углу группы и ловко щелкнула ножом между пальцами.

Этот пад был выше остальных. Аше пришлось прыгнуть, чтобы добраться до его горла, и на секунду я задалась вопросом, почему она решила начать с него. Но когда она вонзила лезвие ему в шею и коснулась пульсирующей вены у него под подбородком, я поняла, почему.

Его горло находилось на уровне глаз всех остальных.

Кровь брызнула с такой силой, что краска слетела со стены. Брызги ослепили человека рядом с ним, попали в раскрытые рты еще двум падам.

Один истекал кровью, один ослеп и двоих тошнило. Я не знала, лекарство это или что-то другое — может, просто такое происходило, когда адреналин встречался с онемением в крови, — но время будто замедлилось.

Бородач обернулся и направился за своей винтовкой. По тому, как высоко он махал руками, и как выступили вены на шее, я могла сказать, что он мчался на полной скорости. Но в моем видении он мог с тем же успехом ползти. Будто воздух превратился в какой-то гель, и только я не была заперта внутри него.

Аша сновала среди скопления окровавленных падов. Ее движения были почти призрачны, ее конечности были размыты из-за скорости, с которой она работала ножом. Я слышала, как рвались сотни тонких нитей, когда она вонзила лезвие в одежду ослепленного пада. Его крики, превращенные временем в какой-то гортанный стон, резко оборвались, когда Аша проткнула ему легкое.

Четвертый мужчина все еще был вооружен и не тронут кровью. Я его помнила — он хотел не просто смотреть. Он двигал рычаг зарядки своего пистолета, его глаза были широко раскрыты и яростны, пока его тело медленно кружилось в геле. Звук полной зарядки патронника поражал мои уши глубоким гулом.

Аша не сможет остановить его вовремя. Между ней и мужчиной с пистолетом стояли два задыхающихся пада. Как только он повернется достаточно, чтобы увидеть ее, он нажмет на курок. И такой пистолет мог выстрелить пятью лучами, прежде чем ему снова нужно будет зарядиться.

Я должна была помочь.

Рука, которая держала револьвер, не принадлежала мне. Это была другая рука. Большая веснушчатая рука со шрамами на костяшках пальцев. На этот раз изображение не было затемнено: я видела руку более четко, чем когда-либо прежде. Но она была нестабильна, то появлялась, то исчезала — как телешоу, когда над Далласом бушевала гроза.

Рука обхватила мою, как перчатка, и направила мой прицел на голову четвертого пада. Мы целились в его глаз: в широкое яростное белое пятно на правой стороне его лица. Мы вместе нажали на спусковой крючок и наблюдали, как синий луч прожигал этот глаз и поджигал мягкое сероватое мясо позади него.

Я услышала что-то похожее на треск жира от бекона на раскаленной сковороде; увидела, как мясо сморщилось в черную корку. Оно выливалось через его пустую глазницу в потоке пепла, оставив след за его телом, когда оно упало.

Прежде чем этот пад упал на землю, наши руки направились на Бородача. Он наклонился, чтобы схватить винтовку, его взгляд был прикован к Аше. Он оскалился, а язык с ревом сплющился, когда она убила третьего пада.

Он даже не собирался заряжать свое оружие: он просто собирался использовать его как дубину. Он хотел сбить ее с ног и размозжить ей голову. И Аша была недостаточно сильна, чтобы остановить его.

Мы выстрелили до того, как он успел добраться до нее, и направили луч ему в колено. Его нога подкосилась под ним. Его тело упало на пол. Он едва успел поднять взгляд, как Аша ударила его ногой по лицу.

Я ощущала, как гель вытекал из воздуха. Время вот-вот вернется к своей нормальной скорости, и другая пара рук вот-вот покинет меня.

Но у меня были вопросы.

И я не отпущу, пока не получу ответы на эти вопросы.

Мне понадобилась вся концентрация, чтобы удержать изображение, когда оно так сильно хотело исчезнуть. Я бросила револьвер и поднесла руки к лицу. Большие руки слабо мелькали поверх моих. Я перевернула их и поднесла ладони к лицу.