Глава 30

Простыня медленно скользнула по согретой сном коже моей спины, поднося мою задницу к прохладному воздуху. Пальцы последовали за мной, огибая изгибы моих мышц и впадину в позвоночнике, две впадины у основания торса, словно скульптор, лепящий из драгоценной глины. Другая рука отодвинула густую завесу волос, закрывающую мое лицо, к моей голове на подушке, и теплые губы дразнили мое ухо.

— Доброе утро, моя колючая Роза, — прошептал Дэннер, закладывая слова как секрет.

Мое сердце наполнилось такой теплой благодарностью, что все мое тело залилось краской.

Лайн вернулся.

Вернулся в мою жизнь, в мою постель, в мои объятия.

Мой защитник, мой лучший друг и мой возлюбленный.

Наконец-то я получила от него все, в чем когда-либо нуждалась.

Я все еще чувствовала эхо Хиро в своем сердце, потерю его головы рядом со мной в нашей постели, но я знала, что это то, ради чего он умер. Чтобы сохранить жизнь не только мне, но и этому сну, его семье снова вместе в постели.

Моя мать умерла от непоколебимой руки Дэннера. Он, казалось, не чувствовал раскаяния, и я тоже. Но мы не вызывали полицию, пока папа не увез тело Фарры, чтобы его не очень-то мирно упокоили со свиньями на ферме Энджелвуд. Я не хотела, чтобы Дэннер попал в беду из-за моего спасения.

А папа не хотел быть там, когда появились люди в синем.

У меня болел большой палец от раны от пули, и я знала, что шрам Дэннера на груди все еще был ярко-розовым, свежим, но заживающим.

У нас были шрамы.

У нас были сражения.

Но это, наконец, было сделано, и я должна была поверить, что ужасы, через которые мы прошли, только сделали нас сильнее, как по отдельности, так и в вместе.

Я начала переворачиваться, чтобы видеть его лицо, но рука на моей спине сжалась и прижала меня к матрасу.

— Почувствовал желание сосать твою сладкую киску сзади, пока ты не растаешь на моем языке, — сказал он, затем втянул мою мочку уха в рот, отпустив ее резким прикусом зубов, — Будь хорошей девочкой и оставайся на месте ради своего Дома.

Боже, я скучала по этому.

Почти месяц без этого сильного голоса в моем ухе, этих твердых слов, вызывающих сабмиссива из глубины моей души. Я была мокрой от его первого слова.

— Да, Лайн, — я больше дышала, чем говорила, когда он переместился надо мной, одна из его сильных рук была видна и восхитительно сжата, когда он медленно опустил свой вес, а затем скользнул вниз по моему телу, чтобы лечь между моими разведенными ногами.

Он резко шлепнул меня по заднице и приказал. — Руки и колени. Наклони эти бедра и покажи мне эту великолепную киску.

Я скользнула коленями под себя и практически замурлыкала, глубоко выгнув спину, моя задница была высоко поднята, мои ноги раздвинуты, чтобы он поклонялся алтарю моей киски.

Он склонил голову и помолился.

Я застонала, когда его горячий рот встретился с моей киской, когда он облизал мой клитор и ощупал мою киску, пока я не впилась обратно в его губы.

— Пожалуйста, — умоляла я так близко к тому, чтобы кончить, что царапала и сжимала простыни отчаянными кулаками, — Позволь мне кончить.

Он отстранился, не обращая внимания на мой стон, и сел на край кровати. Я посмотрела на него, когда он похлопал себя по бедру и приказал. — Ложись, но не трогай меня.

— Ты ублюдок, — прошипела я, моя киска пульсировала так сильно, что я знала, что достаточно одного прикосновения к моему клитору, чтобы довести меня до края.

— Сделаешь одно неверное движение, и я надену на тебя наручники, Рози, — лениво протянул Дэннер.

— Да пошел ты, — выдавила я сквозь стиснутые зубы.

Его смешок был мягкой темной веревкой, которую он обвязал вокруг моей шеи. — Ты будешь делать, как я скажу, или я не буду трахать тебя.

Мои бедра дрожали, когда я оседлала его, ненадежно балансируя прямо над его толстым стволом, но осторожно, чтобы не коснуться горячей головки своим скользким центром.

Это была игра.

Не шевелись.

Ни на один дюйм.

Даже когда его грубые пальцы скрутили мои соски и потянули их, как ириски.

Даже когда одна рука громко, болезненно щелкнула по моей заднице, и мне пришлось сжать свои ноющие ноги, чтобы не упасть с места и не упасть на его идеально вырезанное туловище.

Даже когда моя влага скользнула между моих бедер и начала капать вниз по его члену в непристойном проявлении желания, которое заставило меня хныкать, стонать и чертовски болеть, когда я чувствовала, как широкий член разделил мои набухшие складки на две части и проник прямо до конца в мою киску.

Он резко шлепнул меня еще раз, но продолжал держать руку на горячей плоти, сильно массируя, так что боль углубилась и распространилась прямо в мою киску.

— Не. Двигайся. — приказал он мне снова, и, хотя его лицо было невозмутимым, я могла видеть горячую бурю, бушующую за его зелеными, как джунгли, глазами.

Его большой палец скользнул по моей щеке в мокрую от пота складку моей киски, и когда он наклонился вперед, чтобы взять один из моих сосков между зубами, он напомнил мне. — Ни одного гребаного дюйма.

А потом он вонзил свой большой палец в мою киску, а два пальца в мой пульсирующий центр, и я взорвалась вокруг него, кончив на его дразнящий член, словно я была тропическим ливнем, вырвавшимся из облаков.

Через все это я почти не двигалась. Я так напрягла мышцы, что они горели, а пот катился волнами по моему телу. Единственная уступка, которую я позволила себе, это закрыть глаза. Было невозможно выдержать прикосновение пальцев Дэннера к моему телу и смотреть в его сияющие зеленые глаза. Было слишком легко прочитать одержимость там, понять, что это значит гораздо больше, чем секс и извращения.

Мое хрупкое сердце, заново рожденное из пепла предыдущего, болезненно сжалось при виде этого.

Итак, я закрыла глаза и держала их закрытыми, пока буря не утихла, и я не превратилась в слабую, напряженную массу, оседлавшую его.

— Посмотри на меня.

Я слегка вздрогнула от тяжести его приказа, когда слова скрежетали по моей сверхчувствительной коже. Он смотрел на меня из-под опущенных бровей, его взгляд был таким напряженным, что я чуть не вздрогнула.

— Потрясающе, — но он не выглядел удовлетворенным.

— Я не двигалась, — защищалась я.

Одна золотая бровь поднялась. — Ты уверена?

— У меня есть дрожащие бедра, чтобы доказать это! Я вся была как чертова статуя, — сказала я, гнев и стыд бурлили во мне.

Я хотела доставить ему удовольствие, и меня злило, что я этого не сделала, и еще больше злило то, что я так заботилась о нем.

Сильная, независимая женщина, я пытался напомнить себе.

— Ты закрыла глаза. Я мог бы простить тебя за то, что ты сбилась с позиции, но ты закрыла глаза… ах, Харли-Роуз, ты забрала то, без чего я не могу обойтись.

Он смотрел, как мой рот дрожаще надулся. Его большой палец провел по полной нижней губе, и его глаза вспыхнули, когда я согнула язык, втягивая его в рот. Мне так хотелось угодить ему, исправить свою ошибку, что слезы навернулись на глаза. Я хотела умолять его простить меня, позволить мне все исправить.

— Шшш, — шикнул он на меня, потому что он был моим Домом, он знал, насколько шатким было мое эмоциональное состояние после сцены после того, как я его подвела, — Ты можешь загладить вину передо мной.

— Да? — я прижалась к его железной груди, прижала руку к свежезажившей колотой ране и лизнула изгиб его левого уха, — Скажи мне как.

— Скачи на мне жестко, как дикарка, и заставь меня кончить.

Мгновенно я потянулась к его неприлично длинному члену, поместила его у своего входа и опустилась вниз, погружая его в себя до предела.

Он запрокинул голову и издал долгий низкий стон, а затем шлепнул меня по заднице. — Покажи мне, как сильно ты любишь мой член.

Так я и сделала.

Я использовала свои зубы и губы на его рту и горле, мои руки были сцеплены для рычага на его здоровом плече, чтобы я могла брыкаться, вращаться и кататься на его напряженном члене, пока его бедра не затряслись, его пальцы не сжались вокруг моих бедер, подталкивая меня вперед.

— Быстрее, — потребовал он, хлопая меня по заднице серией быстрых, жалящих ударов, которые подстегнули меня и сломали.

Я кончила на его члене, мое влагалище сжалось так сильно, что вызвало его собственный оргазм, когда он застонал в мой рот, целуя меня, пока нам обоим не потребовалось дышать.

— Вот это моя хорошая девочка, — пробормотал он в мою влажную грудь, успокаивая рукой мою красную задницу.

Я промурлыкала свое согласие, ленивая от удовлетворения, полностью довольная тем, что я в безопасности с моим мужчиной, мой папа спит в другой комнате, и я увижу свою семью позже сегодня. Я чувствовала, что это того стоило, все, через что мне пришлось пройти, чтобы добраться до этого момента, и чувство было таким прекрасным, что оно расцвело, как приз, выросший в моей груди.

— Я увольняюсь из полиции, — сказал Дэннер в тишине.

Я вздрогнула от шока, а затем откинулась назад, чтобы посмотреть ему в лицо. — Извини?

Его глаза были серьезными, но он слегка поддразнил ухмылку. — Недавно я понял, что я не так хорош, как я думал, и я в порядке с этим. Кроме того, я хочу вернуться с тобой в Энтранс, и ни за что, черт возьми, я не буду служить в полиции моего отца.

— Что ты собираешься делать? — спросила я, не в силах представить себе реальность, в которой Дэннер не был бы копом.

Он усмехнулся и заправил мои волосы за ухо. — Открою частную детективную фирму.

Кроме этого. Это его вполне устраивало.

— Боже мой, ты будешь убийственным детективом, — сказала я ему, — Ты будешь трахать меня над своим столом?

Он засмеялся. — Не будем забегать вперед, Рози. Во-первых, мне нужен кабинет и письменный стол.

— Верно.

Мы улыбались друг другу.

— Я никогда не думала, что мы получим это, — прошептала я, почти слишком боясь произнести это слово вслух.

— Что, бунтарка?

Я посмотрела в его зеленые глаза и позволила себе быть уязвимой, как он меня учил. — Что мы когда-нибудь будем счастливы.