Глава 20

Мэрайя наблюдала за тем, как Деводжи энергично суетится на кухне, и бросала при этом весьма изумленные взгляды на технику. Дровяная печь или, если можно так выразиться, навозная печь? Вода в раковине подается вручную? Она преодолела огромное расстояние на космическом корабле, чтобы оказаться на периферии.

— Когда я была на корабле Кестова, — нерешительно заметила она, — у него было несколько причудливых машин для производства пищи.

Деводжи рассмеялась.

— Не сомневаюсь.

— Но не здесь?

— Нет. — Граниканка пожала плечами и достала пирог из духовки. Аппетитный аромат наполнил комнату. — Машины стоят дорого, материалы для них — еще дороже, а технология, необходимая для их работы, не очень хорошо сочетается с нашими условиями.

— Полагаю, в этом есть смысл.

Деводжи мягко опустила руку на ее плечо.

— Сначала госпоже Джудит было трудно, но она научилась. Ты тоже научишься.

— О, но мы не останемся.

Деводжи нахмурилась и отвернулась, чтобы отрезать небольшой кусок пирога для Чарли, аккуратно деля его на кусочки и проверяя температуру, прежде чем отдать ему. О Боже, подумала Мэрайя, наблюдая за ней. Разве она могла запомнить, как это делается?

Когда Чарли увлекся своим пирогом, Деводжи присела рядом с ней.

— Вы не останетесь?

— Не думаю. — Она беспомощно пожала плечами. — Это не та жизнь, которую мы себе представляли, мы оба.

— А как же дети? — Граниканка перевела взгляд с Чарли, радостно размазывающего пирог по лицу, на Клэр, спящую в своей колыбельке. — Это единственный дом, который они когда-либо знали.

— Кестов сказал, что достанет корабль побольше, — сообщила она.

— Корабль? — Деводжи в ужасе посмотрела на нее. — Вы не можете воспитывать детей на космическом корабле. Им нужно пространство, чтобы побегать, разведать обстановку.

— Кестов сказал, что он и его брат выросли таким образом.

— И мастер Братан ненавидел это. Я много раз слышала, как он говорил госпоже Джудит, как повезло их детям, что они растут в месте, где каждый день просыпаются и видят одно и то же небо, а каждую ночь засыпают под одними и теми же звездами.

Именно то, чего она никогда не хотела делать. Мэрайя изо всех сил старалась скрыть свое разочарование, но, видимо, у нее не очень хорошо получилось, потому что Деводжи погладила ее по руке.

— Со временем станет легче, — мягко проговорила она. — Вы только сегодня стали матерью двоих детей.

— Мама два, — воскликнул Чарли, и они обе рассмеялись, но она ощущала затаенную панику. Как она сможет справиться с этим?

— Полагаю, вы хотите, чтобы я приготовила ужин? — бодро заявила Деводжи.

— О, да, пожалуйста. А что вы обычно готовили?

— Все, что хотела госпожа Джудит. — Граниканка усмехнулась, подойдя к столу и доставая припасы. — Хотя мне фактически приходилось умолять ее позволить мне делать что-либо, особенно поначалу.

Да, она могла представить, как Джудит было трудно отпустить то, что она считала своими обязанностями.

— Вы долго были с ней?

— Около восьми месяцев. Мастер Братан попросил моего брата найти кого-нибудь, кто помогал бы ей по дому, когда стало понятно, что она беременна. А это может быть довольно хлопотно, — сказала она, кивнув на Чарли, у которого теперь пирог был размазан повсюду, включая волосы.

— Она была счастлива? В смысле, о ребенке?

— Так счастлива, что казалось, будто внутри нее светится огонек. Они не думали, что это случится. — Деводжи бросила на нее взгляд, когда начала чистить какой-то овощ. — Мастер Братан, похоже, был убежден, что может иметь ребенка только от женщины цире.

— Кестов думал так же, но на Тревелоре мы встретили другого цире, у которого была человеческая пара и ребенок.

Взгляд, устремленный девушкой на ее живот, был слишком явным, и Мэрайя заставила себя улыбнуться.

— Нет, я не беременна.

Печаль снова нахлынула на нее, хотя знала, что это глупо. В конце концов, она только что обзавелась двумя детьми. Словно в ответ на ее мысли, Клэр начала суетиться. Когда малышка широко улыбнулась беззубой улыбкой и обвила хвостом ее руку, Марайя взяла ее на руки, и ее сердце снова сжалось от боли.

— Не хочешь покормить ее? — спросила Деводжи.

— О да.

Граниканка протянула ей бутылочку. По крайней мере, Мэрайя давала Чарли бутылочку столько раз, чтобы быть знакомой с этим процессом, и поэтому обняла Клэр, пока ее кормила.

— Она, должно быть, знает, — задумчиво протянула Деводжи.

— Знает что?

— Кто вы. Сначала мне было очень трудно заставить ее взять бутылочку. В конце концов я решила завернуть ее в одежду Джудит, и это, кажется, помогло. Она до сих пор не хочет брать бутылочку у моей мамы.

Мэрайя посмотрела на ребенка, с таким усердием сосущего свою бутылочку, ее крошечный хвостик обвился вокруг ее запястья, и ее беспокойство немного улеглось. Может быть, она все-таки сможет справиться. Мэрайя откинулась в кресле и улыбнулась Деводжи.

— Ты говорила, что у тебя большая семья?

Граниканка рассмеялась и начала рассказывать истории о своей семье, быстро перемещаясь по кухне. Когда Чарли наконец объявил, что закончил, она усадила его на край раковины и тщательно вымыла, несмотря на его протесты, а после завернула его в полотенце и передала, чтобы он посидел с Мэрайей у огня.

— Спой для меня, мама два, — попросил мальчик.

Клэр допила бутылочку, поэтому Мэрайя положила ее на одну руку, а Чарли — на другую, и стала им петь. Чарли захлопал, когда она запела «Puff the Magic Dragon», и попытался подпевать ей. Сколько раз она пела ему эту песню, прежде чем его забрали? И Джудит, должно быть, продолжала делать то же самое. Эта мысль неожиданно утешила ее, и к тому времени, когда появился Кестов в сопровождении граниканца, она обрела некоторое спокойствие.

Его взгляд прошелся по ней, держащей двух детей, и она увидела в его глазах то же понимание. Джудит и Братан ушли, но часть их семьи все еще оставалась.

Деворат согласился присоединиться к ним за трапезой, но едва они сели за стол, появился Малдост.

— Простите, я не смог прийти раньше. Этот проклятый ксут не…

Он остановился на полуслове, уставившись на Деводжи. Она смотрела на него так же пристально, и Мэрайя услышала рычание Девората. О, нет. Последнее, что им сейчас было нужно, — это юношеская любовь.

— Кто ты? — спросил Чарли, широко распахнув глаза. — Ты похож на Пуха.

— Пух? — спросил Малдост, наконец оторвав взгляд от Деводжи.

Мэрайя подавила смех.

— Это его мягкая игрушка. Она все еще у тебя, Чарли?

— Я тебе покажу, — тут же заявил он и начал спускаться.

Кестов притянул его обратно к себе на колени.

— После ужина.

— Пух останется?

— Его зовут Малдост, Чарли, — сообщила она. — И да, он останется. Пожалуйста, садись, Малдост. Если только ты не голоден?

Насколько она могла судить, он всегда был голоден, но тот покачал головой, его взгляд вернулся к Деводжи.

— Нет, я не голоден, но все равно присоединюсь к вам.

О, это оказалось еще хуже, чем она думала. Мэрайя бросила отчаянный взгляд на Кестова, но тот лишь улыбнулся и покачал головой.

В тот вечер ей удалось остаться наедине с Кестовом лишь много позже. В доме было тихо, но уже нет той напряженной тишины, которая встретила их по прибытии. Малдост лег спать в комнате Чарли, к его огромному удовольствию. Малдост ужаснулся, когда перед ним предстало потрепанное чучело медведя, но умудрился улыбнуться мальчику.

Мэрайя не могла смириться с мыслью, что будет спать в комнате Джудит, и вместо этого они с Кестовом устроились на куче одеял перед камином в главной комнате. Любимый заботливо свернулся вокруг нее, хвост крепко обвил ее талию, но Мэрайя знала, что никто из них не спит.

— Я слышала, как Деворат сказал, что утром приведет еще мужчин?

Кестов вздохнул.

— Да. Я попросил его привести мужчин, которые работали на Братана.

Она повернулась к нему лицом.

— Похоже, ты планируешь взять на себя управление ранчо. Ты хочешь остаться?

— Нет, — тихо отозвался он. — Но мне интересно, правильно ли это. Для детей.

Кестов выглядел таким обеспокоенным, что у нее сжалось сердце. Мэрайя погладила его по лицу.

— Я знаю, что тебе это не нужно. Если это слишком тяжелое бремя…

— Бремя? Моя мири, это честь — заботиться о них. Иметь двоих детей, когда я уже и не надеялся на их появление? — Он покачал головой. — Я не могу отрицать, что это потрясение, но радостное.

— Наверное, даже хорошо, что я не забеременела.

— Никогда так не говори. Возможно, время было бы не идеальным, но я бы сделал все, что в моих силах, чтобы максимально облегчить этот период.

Ее глаза снова наполнились слезами.

— Кестов, я люблю тебя. Я не могу поверить, что мне посчастливилось найти тебя.

— И я тебя. Я тоже люблю тебя, Мэрайя.

Его губы прильнули к ее губам в поцелуе, который из нежного превратился в страстный. Мэрайю окутал его пряный аромат. Она чувствовала его твердую плоть на животе, и ее напряженное лоно сжалось. Их проведенное вместе время показалось ей слишком далеким. Хвост забрался под ее ночную рубашку, чтобы подразнить соски, и она застонала, пытаясь заглушить шум, прижавшись к его груди.

— Я хочу тебя, моя мири, — прошептал он, обдавая теплым дыханием ее ухо и заставляя дрожать в предвкушении.

— Здесь? — Благодаря здравому смыслу она нервно оглядела большую комнату.

— Да. Ты только что призналась мне в любви, а это заслуживает праздника. — Его язык провел по ее уху, и она снова задрожала. — Но ты должна вести себя очень тихо.

— Тогда, возможно, мне нужно чем-то занять свой рот. — Она подняла его хвост повыше, чтобы лизнуть широкий кончик. Ммм, здесь он был так же хорош на вкус, как и везде, а утолщения на его хвосте эротично терлись о ее язык. Она попробовала пососать его и почувствовала, как Кестов вздрогнул.

Он зарычал, его голова откинулась назад.

— Мэрайя, что ты делаешь?

— Молчу. — Она улыбнулась ему и увидела голод в его глазах.

— Тогда, пожалуй, я тоже должен найти, чем занять свой рот.