ГЛАВА 20 ИСАЙЯ
Я оторвал руки от руля и выключил грузовик. Затем я вздохнул.
Мы добрались. Я провел рукой по лицу, стряхивая беспокойство.
Сегодня везти Женевьеву домой было легче, чем в тот день, когда она заболела, но лишь на самую малость. Хотя с тех пор, как я стал спать с ней в одной постели, мне не снился этот гребаный кошмар, он все равно не давал мне покоя.
Может быть, мне стоило рискнуть взглянуть на нее — просто чтобы убедиться, что она жива и дышит. Станет ли когда-нибудь легче? Наверное, нет. Я не заслужил, чтобы мне было легко.
Женевьева открыла дверь первой и грустно улыбнулась мне. — Давай поднимемся.
Я кивнул и вылез на дрожащих ногах. Адреналин струился по моим венам, как от езды, так и от вида рук этого ублюдка на ней. Я отогнал этот образ, пока не впал в ярость.
Кто-то пришел за Женевьевой. Моей женой.
Мы прижались друг к другу, поднимаясь по лестнице домой. Я помог ей снять пальто и отряхнул свое. Она оставила свои туфли, и шипованные каблуки вонзились в ковер, когда она пересекла комнату и опустилась на диван.
Черт, я мог потерять ее сегодня. Этот парень мог забрать ее. Он мог задушить ее возле машины и оставить безжизненное тело на снегу. Может быть, он хотел сделать с ней то же самое, что он сделал с этим поросенком.
Что бы я делал без нее? Потеря ее уничтожит меня. Она была лучшим, что появилось в моей жизни за последние годы, и, если ее защита от этого означала, что я проведу остаток дней в тюрьме, я пойду туда завтра.
— Ви, — прошептал я.
Ее глаза были стеклянными, когда она встретила мой взгляд. Мы оба думали об одном и том же. — Мы не можем больше держать это в секрете.
— Нет. — Я присоединился к ней на диване, и моя рука нашла ее руку. — Нам нужна помощь, куколка. Секреты не стоят того, если я не могу обеспечить твою безопасность.
— Все будут знать, что произошло.
— Они не скажут. — Мне потребовались месяцы, чтобы полностью понять преданность этих людей друг другу. Пока мы наблюдали за ходом суда над Дрейвеном, пока мы делились своими обедами и жизнями, пока мы превращали старые развалины в произведения искусства, я получил представление о братстве, которое Дэш, Эмметт и Лео имели в клубе.
Они не предали бы нас. Я видел это сейчас. Мы могли рассказать им правду, и они защитили бы ее ценой своей жизни.
Женевьева сжала мою руку. — Они поймут, что наш брак ненастоящий.
Но он был настоящим, не так ли? Где-то по пути этот брак стал самым настоящим в моей жизни.
— Мы разберемся с этим, — сказал я. — Мы разберемся.
Она прижалась ко мне, ее щека легла на мое плечо.
Я переместился, обхватил ее рукой и притянул к себе. — Давай подождем, пока гараж закроется. Подождем, пока Прес вернется домой. Она не знает всего, что произошло с Воинами в последнее время, и я думаю, Дэш хочет, чтобы так и оставалось.
— Особенно если Воины пытаются добраться до нас через Джеремайю.
Хотя мы безоговорочно доверяли Пресли, Джеремайя был в другой ситуации. И Прес не нужно было впутывать в эту ситуацию. Мы достаточно беспокоились о ней, отправляя ее домой каждую ночь. Она уверяла нас, что Воины ушли и она в безопасности.
Но она была Пресли. Мы беспокоились.
Мы с Женевьевой прижались друг к другу, глубже устроившись на диване в ожидании. Я закрыл глаза и отгородился от мира за нашей дверью. Я обнял свою жену. Я притворился, что иллюзия была правдой — что мы с Женевьевой встретились и полюбили друг друга в один день. Что сейчас я влюблен в нее так же сильно, как и в первый день.
Возможно, так оно и было.
Но пора было положить конец этой иллюзии.
Я поцеловал макушку ее волос, пока она вдыхала меня. Мы оба наслаждались этими последними мгновениями.
Пока звуки из гаража не стали стихать.
И наше время истекло.
ЧЕРЕЗ ЧАС, когда гараж был закрыт на ночь, все были в нашей квартире. Никто не колебался, когда я попросил их подняться.
Хотя было только шесть часов, на улице было темно. Дневной свет зимой в Монтане был таким же кратковременным, как телефонные звонки в тюрьме. Черное окно соответствовало настроению.
Дрейвен, Лео и Эмметтт сидели плечом к плечу на диване. Брайс и Дэш сидели за столом, а мы с Женевьевой расположились на краю кровати. Это было самое большое количество людей, которое, я рискну предположить, когда-либо находилось в этой квартире. Нам не нужно было говорить громко, чтобы услышать друг друга через всю комнату.
— Что мы здесь делаем, Исайя? — спросил Дрейвен.
— Сегодня кое-что произошло, — сказал я.
Дэш сел прямее. — Что?
— Кто-то пришел за Женевьевой.
Комната взорвалась.
Не в том типичном взрыве, когда люди вскакивают со стульев и начинают метаться. Ни одна душа не пошевелилась. Но напряжение, гнев и страх, которые взорвались в воздухе, тем не менее, были взрывом.
— Когда? — спросил Дрейвен, стиснув челюсти.
— После работы, — ответила Женевьева, рассказывая им о раннем уходе. Она вздрогнула, когда рассказала, как мужчина вытащил ее из машины. Пока она говорила, ее рука коснулась волос, где под каштановыми локонами, я был уверен, чернел неприятный синяк.
— Вы его разглядели? — спросил Дэш.
— Да. — Женевьева кивнула. — Я никогда не видела его раньше. Темные волосы. Карие глаза. Но он не был одним из тех, кого я нашла в своих исследованиях, поэтому я не знаю его имени.
— На нем был покрой воина. Я разглядел его только со спины. Когда я подошел, я закричал, и он побежал в заднюю часть здания. Исчез. Он так и не повернулся, чтобы я мог увидеть его лицо
— Черт, — сплюнул Дэш. — Такер думает, что это мы.
Рука Женевьевы нашла мою на моем колене. Она сжала ее, а затем грустно улыбнулась.
Это был конец. Конец.
Больше никаких секретов.
— Есть кое-что, что вы, ребята, должны знать. — Я выдохнул длинный воздух. — Мы солгали вам. О том, что случилось в хижине.
Лицо Дэша стало каменно-холодным, его выражение было жестче, чем я когда-либо видел. У Брайс отвисла челюсть. Эмметт и Лео посмотрели друг на друга с широко раскрытыми глазами. Дрейвен нахмурился, но не выглядел удивленным. Возможно, он знал все это время.
— Я побежала в хижину. Вы, ребята, это уже знаете, — сказала Женевьев. — Дверь была не заперта, и я проскользнула внутрь. Я думала, что смогу там спрятаться. Мои ноги так сильно болели, что я знала, что не смогу бежать быстро или далеко. Внутри было темно, но из дальнего угла шел свет. Если бы вы не зашли внутрь, вы бы его не увидели, поэтому я пошла в ту сторону, надеясь, что это запасной выход или что-то в этом роде. Это была лестница.
Дэш насмехается. — И дай угадаю, ты спустилась вниз.
— Нет. — Она бросила на него взгляд. — Я пошла в другую сторону, к комнате. Я искала выход, поэтому, когда увидела, что это просто комната, я чуть не повернулась и не ушла. Но потом я увидела, что она полна мешков. Все пластиковые. Все крошечные. И все они были наполнены чем-то белым.
— Наркотики, — предположила Брайс. — Воины использовали это место для хранения наркотиков.
— Теперь они торгуют? — спросил Лео.
Дрейвен покачал головой. — Не похоже на стиль Такера. Он хочет получать деньги от поставщиков, но знает, что если будет участвовать в распространении, то окажется под прицелом. Они не дилеры. Они — мускулы и оружие. Но, возможно, они добавили услугу. Вместо того, чтобы просто выполнять маршруты защиты грузов, они занимаются еще и хранением.
Маршруты охраны? Для наркотиков? Этим занимались цыгане?
Хотела ли я знать этот ответ?
Нет.
— Продолжай, — приказал Дэш Женевьеве.
Она кивнула, ее хватка на моей руке усилилась. — Я отступила назад, желая убраться оттуда. Но когда я повернулась, этот парень поднялся из подвала. Он был в оцепенении. Его глаза были стеклянными. Он был под кайфом, как чертов коршун.
— Может, эти наркотики были личным тайником Воинов, — пробормотал Эмметт. — А его назначили присматривать за ними.
Дрейвен наклонился вперед, его глаза были прикованы к Женевьеве. — Что произошло дальше?
— Он улыбнулся мне. — Она вздрогнула. — Он сказал: — Похоже, мальчики прислали мне подарок. — А потом он набросился на меня. Он пытался поцеловать меня. Он лизнул меня в щеку. Он обхватил меня руками.
Я сжал челюсть, не желая думать об этом.
— Я отбивалась от него, как могла, — сказала она. — Я пыталась бежать к двери, но он был сильным, а я всю ночь просидела в сундуке и привязанная к дереву. Я была измотана. Он схватил меня и разорвал на мне рубашку.
Остальные мужчины в комнате сидели напряженно. Брайс задыхалась, на ее лице были написаны печальные глаза и боль.
Пока она бежала от похитителя в объятия Дэша, Женевьева бежала из одного ада в другой.
— Он бы изнасиловал меня. — Женевьева тяжело сглотнула. — Возможно, убил бы меня тоже. Он ударил меня в живот и сказал, чтобы я прекратила бороться. Это выбило из меня дух, и я упала.
Вот так я и нашел ее. Мужчина прижал ее к полу и рвал на ней одежду. Он снял с нее брюки до бедер. Трусики тоже. Она была голая, обнаженная и беспомощная.
Я только мельком увидел Женевьеву, когда она бежала к хижине, и то со спины. Впервые я увидел ее лицо воочию на том полу.
Я никогда не забуду выражение ее лица, ее ужас, когда она задыхалась, в то время как ее голая задница извивалась на грязном полу, потому что она пыталась отобрать свое самое дорогое место у мужчины, который не имел права прикасаться к нему.
— Я оторвал его от нее, — сказал я комнате, пытаясь отгородиться от ее образа.
До сих пор мне удавалось держать этот образ под замком. Я делал все возможное, чтобы никогда не думать о хижине. Теперь, когда мы раскрыли наши секреты, будет ли у меня сегодня новый кошмар? Вместо Женевьевы, умирающей на пассажирском сиденье машины, я увижу ее на этом грязном гребаном полу?
— Я ударил его несколько раз, пытался удержать его, но он продолжал наступать. — Парень сам нанес несколько ударов, в основном по моим ребрам. Ничего не сломано, но они болели пару дней. Мои руки тоже болели от ударов.