Двое детей, сшитых вместе кровавыми пальцами судьбы. История, написанная багровым цветом и пропитанная жестоким концом. Чувствовали ли это наши родители? Успокаивал ли Генри Пирсон душу моей матери, прежде чем украсть ее, как это сделала Тэтчер с моей?
Пока окружающие замирают в страхе, мы существуем в воспоминаниях о нашем начале и начале нашего томительного конца.
— Скар, — мурлычет он, — я всегда видел тебя.