А потом я лежал на животе, уткнувшись лицом в землю, и запах моей рвоты обжигал мне ноздри. Тяжелый ботинок топнул по моей спине, прижав меня к месту. Мой череп пульсировал, зрение было затуманено, а в животе бурчало. Давление на спину было таким, что казалось, будто позвоночник переломится надвое.
Но все это не имело значения.
Ее больше не было.
А я был слишком охреневшим, чтобы четко вспомнить последние слова, которые я ей сказал.
Охранник упер стальное дуло своего пистолета мне в шею, прямо в то место, где череп соединяется с позвоночником.
Я откинул голову назад, сильнее прижимая пистолет к коже. — Сделай это. — Слюна вылетела у меня изо рта, и первые следы слез окрасили мои щеки. — Ты думаешь, я боюсь умереть? — Мне больше не для чего было жить. — Я сказал, сделай это, трус. — Было бы легко положить всему этому конец — даже приятно.
Лирика была мертва из-за меня, и все, что я хотел сделать, это перевернуться, схватить пистолет этого ублюдка, направленный мне в затылок, и убедиться, что я умер вместе с ней.