- Ну, он сделал бы меня весьма несчастной, если бы бросил Британию, - решительно сказала Порция. - После всех денег и усилий, которые я вложила в создание моего дела. Если этот маленький придурок положит конец провинции, ему придется отвечать передо мной.

Макрон закатил глаза. - Я уверен, что эта перспектива заставляет его терять сон.

- Смейся сколько хочешь, мальчик, но это также и твой заработок. Как долго ты думаешь, твои ветераны продержатся в колонии, когда варвары нападут на вас, как только не останется никаких легионов, которых нужно будет бояться? Подумай об этом, прежде чем делать еще какие-то дешевые шуточки в мой адрес.

Катон не хотел, чтобы какое-то острое напряжение испортило последующий вечер, и шумно откашлялся, чтобы отвлечь мать и сына. - В наши дни мы находимся на коленях у богов, как римских, так и иценских, и мы мало что можем с этим поделать. Все, что нам остается, это жить той жизнью, которую мы имеем, так хорошо, как мы можем пока нам разрешено.

Макрон покачал головой и осушил свою чашу.

- Очень философски с твоей стороны, парень. Тебе следует нацарапать эту чепуху на стене здания Сената, когда вернешься в Рим. Это поможет сформировать их мышление. Ну, а я не за то, чтобы другие люди принимали решения за меня. Если до этого дойдет, я буду бороться за то, что принадлежит мне в этой провинции, что бы ни решили Нерон и его приспешники. Я здесь, чтобы остаться.

Он постучал чашей о край табурета, чтобы подчеркнуть это. Порция кивнула одобрительно и потянулась вперед, чтобы поддержать его.

- Хорошо сказано, сынок. У тебя есть иногда светлая мысль в голове.

- Да хранят нас боги, - пробормотала Петронелла. - Они безумны, как пьяные галлы. Скажи, Катон. Если уйдут легионы, уйдет и провинция. И если это произойдет, то мы тоже должны будем уйти, так быстро, как мы сможем. Я не буду ждать кровавой бойни, когда племена восстанут против римлян, которые окажутся достаточно упрямы, чтобы оставаться на месте.

- Петронелла права.  В жизни есть нечто большее, чем деньги в банке и дома с фермами.

Макрон фыркнул.

- Ты сегодня полон афоризмов, парень. Будем надеяться, что твой серебряный язык сделает свою работу, когда ты пойдешь и поговоришь за Боудикку и ее людей. У меня есть ощущение, что на кону гораздо больше, чем просто судьба иценов.

Катон задумчиво сделал глоток и кивнул.

- Боюсь, ты прав, мой друг.

******

Рано утром следующего дня Катон и Макрон надели простые плащи поверх своих туник и спрятали их портупеи под толстыми шерстяными складками. Наскоро поев каши, они отправились в путь к пристани и складскому району, чтобы попытаться выследить Гормания и его банду. Несмотря на холодный душ, прерывисто ливший с серого неба, улицы были переполнены. Кроме делегаций из союзных племен, отправившихся в Лондиниум, чтобы присутствовать на церемонии принесения клятвы верности, были и те, кто пришел посмотреть на это зрелище, а также разносчики и уличные торговцы, радостно ухватившиеся за возможность обменивать безделушки из других мест Империи на меха и драгоценности местных жителей.

Когда двое римлян достигли пристани, идущей вдоль берега реки Тамесис, они увидели, что у причала пришвартовано около двадцати морских грузовых судов и еще несколько стояло на якоре ниже по реке. Они продолжали свой путь, спрашивая капитанов и экипаж, на случай если к ним обращался некий человек, ищущий способ как добраться до Галлии как можно скорее. Они делились описанием вместе с именем Гормания и другим именем, которое он дал, пытаясь сбросить с хвоста преследователей-иценов. Как и предполагал Катон, лишь немногие подумывали о том, чтобы установить паруса и отплыть до конца зимы, и никто из них не видел Гормания и его людей.

Уединившись в одной из поилок на главной дороге, ведущей вверх от реки, Катон и Макрон обдумывали свой следующий шаг за кувшином вина, цена на которое была явно завышена, и в котором было слишком много воды.

- Он здесь, - настаивал Катон. - Я уверен в этом.

- Может быть, - Макрон устало посмотрел в свою чашу. - Но, если он все есть в городе, то выходит, что он не предпринял никаких попыток выбраться из Лондиниума морем.

- Тогда нам придется начать работать с гостиницами, тавернами, лупанариями²⁶ и банями. Мы сообщим о нем и объявим награду за любую информацию. Кто-нибудь с удовольствием продаст его за горсть серебра.

- Если только этот кто-нибудь не попытается заставить его платить им больше за молчание.

Катон мрачно улыбнулся.

- Думаешь, Горманий умеет торговаться? Он согласится на цену, чтобы спасти свою шкуру, а затем зарежет счастливого информатора, как только он отвернется. Если бы я был информатором, я бы предпочел перестраховаться и взять наличные деньги, чем рисковать иметь дело с убийцей и вором.

- Справедливое замечание, - признал Макрон. - Проблема в том, что у нас мало времени.  Церемония уже послезавтра. Если к тому времени монеты не будут возвращены Боудикке...

- Довольно, - Катон допил свою чашу, встал и бросил на стол несколько бронзовых монет. - Мы не можем больше терять времени. Давай идти.

Они купили краски и кисти у торговца строительными материалами на форуме и остаток дня рисовали объявления на стенах оштукатуренных зданий по всему городу.

Сообщение было кратким: в «Собаке и олене» заплатят сто сестерциев за информацию о местонахождении ветерана, называющего себя Горманием. Разыскивается за убийство и кражу.

«Эквивалент полугодовой зарплаты легионера должен быть достаточным, чтобы привлечь внимание любого грамотного прохожего», рассуждал Катон. Они также объявили награду в ряде таверн и питейных заведениях в центре города, чтобы сообщение быстро распространилось на остальную часть Лондиниума.

Когда сумерки сгустились над обширным поселением, они вернулись к «Собаке и оленю», где Боудикка с нетерпением ждала их.

- Удачно?

Макрон сел на скамейку рядом с жаровней на кухне.

- Никаких новостей о нем на пристани, ни в одном из мест, где мы останавливались, чтобы спросить информацию. Если он здесь, значит, он закопался где-нибудь в хорошем и тихом месте, пока он ждет своего шанса сбежать.

- Почему бы ему просто не остаться в Британии? - спросила Петронелла, которая помешивала кастрюлю с тушеным мясом над сковородой для приготовления пищи.

- Провинция – небольшое место, - объяснил Катон. - Есть только три крупных римских поселения: Лондиниум, Веруламиум и Камулодунум. Он был бы дураком, если бы попробовал последнее, а Веруламиум слишком мал, чтобы он остался незамеченным. Если он где-то и есть, то здесь.

- Ты, кажешься, очень в этом увереным, - заметила Боудикка. - Если ты ошибаешься, то всякая надежда будет потеряна. А даже если ты и прав, у нас есть только один день, чтобы найти его и вернуть наши деньги.

Катон хотел подбодрить ее, но слова замерли у него на языке. Они бы

были пустыми банальностями и вряд ли чем-нибудь помогут поднять настроение Боудикке.

На следующий день к «Собаке и оленю» явилась горстка аферистов, требуя оплаты заранее, чтобы с помощью этих денег узнать, где найти Гормания. Как только стало ясно, что в их намерения входило лишь взять вознаграждение и бежать, Макрон выгнал их и пригрозил расправой, такой же как он собирался разделаться с Горманием, если они когда-нибудь снова покажутся в таверне. Тем временем, Катон обходил постоялые дворы, лупанарии и бани, расспрашивая, но все с тем же результатом. Он начал задаваться вопросом, не ошибся ли он в своем предположении, что Горманий прячется в Лондиниуме.  Что, если он все-таки миновал город и направился в Веруламиум? Или же возможно, он отсиживался в какой-нибудь заброшенной туземной хижине в самом сердце одного из лесов, коими покрыта большая часть сельской местности между колонией и Лондиниумом. Если бы это было так, то не было никаких шансов спасти Боудикку и иценов от последствий невыплаченной в срок дани, причитающейся Риму.

Он вернулся в «Собаку и оленя» ближе к вечеру с разбитыми ногами и в полном расстройстве, чтобы сообщить Макрону о провале поисков и узнать, что предложение награды оказалось также бесполезным.

- Как сегодня Боудикка?

- Как ты думаешь? - ответил Макрон. - Несчастна. Она провела утро в банке на форуме пытаясь получить займ, чтобы покрыть дань, но, кажется, слухи о том, что ицены в беде уже дошли до банкиров. В любом случае, агенты, представляющие интересы инвесторов в Риме, пытаются больше взыскать по займам, чем выдавать новые. Явно чувствуется, что будущее провинции неопределенно. Она пробовала свои силы и с некоторыми другими вождями племен в городе, но это был тяжелый год, и большинство из них изо всех сил пытались собрать достаточно, чтобы заплатить свою дань. Единственный правитель, который хорошо наварился за прошедший год – это Жополиз Когидубн. Он живет за счет налогов на импорт, которые он взимает с торговли, проходящей через его порт в Новиомаге Региноруме, причем большая часть прибыли была растрачена на дворец, который он себе построил. Боудикка вернулась с пустыми руками.

- Где она сейчас?

- С ее людьми, снаружи.  Мать принесла им свинью на прожарку, и они заняты подготовкой угля, чтобы приготовить ее. Она также поделилась несколькими кувшинами самого дешевого вина.  Делает все возможное, чтобы занять их мысли, благослови ее Юпитер. Это необычайно великодушно с ее стороны, и она даже не собирается что-то вычесть из моей доли прибыли от дела.

Катон тонко улыбнулся, прежде чем задумчиво погладить нижнюю челюсть.

- Я боюсь, что это будет чувствоваться больше как поминки, чем праздник, с учетом того как у нас идут дела. Помолимся, чтобы боги благосклонно посмотрели на Боудикку завтра, когда она предстанет перед наместником.