Глава 25

Саванна

Я опускаю зеркало в машине Брейди, добавляя больше консилера, чтобы скрыть порез на лбу. Я убираю прядь волос, когда заканчиваю. Это не идеальная работа, и если кто-то посмотрит слишком внимательно, они заметят. Однако этого достаточно, чтобы не привлекать к этому внимания. Последнее, чего я хочу, это чтобы люди спрашивали меня, что случилось.

После того, как Грейсон так вежливо рассказал Брейди о том, что мой отец делал со мной, Брейди ворвался ко мне домой и потребовал, чтобы я некоторое время оставалась с ним и Джейкобом. Сначала я сопротивлялась, не желая навязываться. Я занимаю достаточно его времени танцами и тем, что он подвозит меня в школу и обратно. Занимать место в их доме было похоже на посягательство на их отношения, и я бы никогда не простила себе, если бы они расстались из-за меня.

К сожалению, Брейди не принял отказа, и Джейкоб присоединился к нему. Они сказали мне, что единственной альтернативой тому, чтобы не идти с ними, было вызвать полицию. Поскольку на данный момент я уже достаточно обсуждаемая персона в школе, я действительно не хотела, чтобы все тоже об этом узнали. Итак, я собрала сумку, и мы ушли.

— С тобой сегодня все будет в порядке? — Он спрашивает.

— Почему бы и нет?

— Я не знаю. Я имею в виду, что Грейсон вернулся, откуда бы он ни вылез, и теперь знает о твоем отце-говнюке.

Убирая макияж, я закрываю козырек. — Для меня в этом нет ничего нового, Брейди. Ничего такого, с чем я не могла бы справиться.

Гордая улыбка растягивается на его лице. — Это Рокки, которого я знаю и люблю.

— Да, да. Я тоже тебя люблю. Увидимся после. — Я обнимаю его и открываю дверь.

— Хорошего дня в школе, милая! — Говорит он своим лучшим фальцетом, заставляя меня смеяться.

Когда я захожу в школу, я понимаю, что большая часть внимания больше не обращена на меня. Люди не улыбаются мне так, как раньше, но они также больше не бросают на меня неприязненные взгляды. Я иду по коридору к своему шкафчику, машу Картеру и Джейсу. К сожалению, для меня, Кинсли тоже стоит там с Беккой и Пейдж.

— Знаешь, я действительно думаю, что мы должны попросить перенести ее шкафчик. Я не хочу, чтобы меня заставляли смотреть на мусор так рано утром, — шутит она.

Картер издевается. — Саванна, может, и не богата, но она лучше тебя во всех других аспектах. Хочешь увидеть мусор, посмотри в зеркало.

Это мило, как он защищает меня, но это только мотивирует ее продолжать. Она занималась этим с прошлой недели, поскольку у нее не было своего парня, чтобы отвлечь ее. Может быть, с его возвращением сегодня она, наконец, оставит меня в покое.

Ее отвращение мгновенно сменяется милой улыбкой, когда она смотрит мимо меня. — Привет, детка, — воркует она.

Я закатываю глаза. Заговори о дьяволе, и он появится.

Продолжая сосредотачиваться на том, чтобы убрать свои книги и взять те, которые мне нужны для занятий, я вздрагиваю, когда кто-то хлопает рукой по шкафчику рядом с моим. Это так громко, что все в ближайшем радиусе замолкают. Я начинаю думать, что Кинсли, возможно, что-то бросила в меня, но когда я поднимаю глаза, я вижу Грейсона. Он нависает надо мной, его лицо всего в нескольких дюймах от моего.

— Что ты делаешь?

Он проводит костяшкой указательного пальца по моей челюсти. — Что я должен был сделать в тот день, когда попал сюда.

Одним быстрым движением, когда все внимание приковано к нам, он приближает свои губы к моим — целует меня так, словно вдыхает в него жизнь. Я начинаю двигать своими губами вместе с его губами, просто по привычке. Я прихожу в себя, только когда Джейс издает вопящий звук. Что, черт возьми, я делаю?

Я отталкиваю его и сразу же даю ему пощечину с такой силой, что звук эхом разносится по всему коридору. Он вытягивает челюсть, но прежде чем у него появляется шанс что-то сказать, я проскальзываю мимо и оставляю его стоять там — обиженным и отвергнутым, как и я. Добро пожаловать в клуб, ублюдок.

***

Делейни хихикает, отправляя в рот кусочек рогалика. Мы сидим в библиотеке, пропуская первый урок, чтобы провести время, в котором так нуждаются девочки. Одним из преимуществ того, что она любимица директора, является то, что она может уйти с урока практически за что угодно. Пока есть записи о ее пребывании на территории школы, она отмечена.

— Я не могу поверить, что ты дала ему пощечину.

Я выгибаю бровь. — Ты хочешь сказать, что он этого не заслужил?

Качая головой, она делает глоток воды. — Нет, он определенно заслужил. Я просто удивлена. Я не думала, что в тебе это есть.

— Лейни, я сказала ему, что влюблена в него, а он выгнал меня из своего дома и стал встречаться с моим злейшим врагом. Насколько я понимаю, ему повезло, что пощечина — это все, что я сделал.

— Хорошо, туше, — соглашается она. — Но так ли это? Вы двое только что закончили?

Это сложный вопрос, на который так много ответов, что у меня кружится голова. Теоретически, я не хочу иметь с ним ничего общего. Он мучил меня неделями, прежде чем дать мне ложную надежду, что у нас все-таки может быть счастливый конец. Этот небольшой привкус того, что было раньше — даже лучше, чем раньше, — ощущался как рай. Это дало мне надежду на будущее и сделало так, что все дерьмо, с которым я имела дело, того стоило, только для того, чтобы он снова вырвал его в ту же ночь, когда я потеряла все остальное. А потом ударил меня по лицу, когда появился с Кинсли под руку.

Я должна ненавидеть его за все, что он сделал, но именно здесь я столкнулась с препятствием. Потому что он все еще Грейсон. Он все еще способен оживить меня чем-то таким простым, как взгляд. Ощущение его губ на моих все еще похоже на поиск воды в пустыне. И он по-прежнему единственный парень, который когда-либо владел моим сердцем, и я искренне верю, что это никогда не изменится.

— Я не знаю, — честно говорю я ей. — Но, если он хочет получить хоть какой-то шанс вернуть меня, ему придется унижаться.

Она хихикает. — Я не ожидала ничего меньшего. — Настроение в комнате меняется, и выражение ее лица становится серьезным. — Теперь, потому что я не была бы твоим лучшим другом, если бы не заговорила об этом, ты в порядке?

Я собираюсь спросить ее, что она имеет в виду, но выражение ее глаз говорит само за себя. Я со стоном откидываю голову назад. — Он сказал тебе.

— Главный вопрос в том, почему ты этого не сделала.

Я делаю глубокий вдох и извиняюще улыбаюсь ей. — Я никому не говорила. Не Грейсону. Не тебе. Даже Брейди, — объясняю я. — Я думала, что смогу с этим справиться, и я не хотела, чтобы все беспокоились обо мне. Это унизительно.

Она вздыхает, двигаясь, чтобы обнять меня. — Мы твои друзья, Сев. Мы должны беспокоиться.

Моя голова прижимается к ее голове, и впервые за долгое время я чувствую, что все может обернуться хорошо. Секретов больше нет. Моя реальность не нависает над моей головой, угрожая всплыть в самые неожиданные моменты. И лучшая часть? Я не одна. Да, сейчас все определенно не так плохо.

***

Я сижу за своим столом, ожидая начала второго урока, когда в дверь входит Грейсон. Его глаза обшаривают класс, прежде чем остановиться на мне. Я готовлюсь к его гневу, когда он подходит, но вместо ожидаемого гнева он совершенно спокоен. Он кладет руки на мой стол и наклоняется, понижая уровень своего голоса, чтобы его слышала только я.

— Если ты пока не хочешь простить меня, это нормально, но однажды ты это сделаешь. Я не остановлюсь, пока ты этого не сделаешь. — Он приближает губы к моему уху и шепчет: — Мы всегда должны были быть вместе. Возможно, ты больше в это не веришь, но все в порядке. Я буду верить в это достаточно для нас обоих.

С этими словами он отступает и идет на свое место, оставляя меня безмолвной.

***

На следующий день я прихожу в школу и нахожу цветы в своем шкафчике. Двенадцать розовых роз на длинных стеблях, от которых в любой другой ситуации у меня перехватило бы дыхание. К сожалению, это не одна из таких ситуаций, и сохранение роз послало бы ему неверный сигнал. Итак, я раздаю их девушкам, которые выглядят так, будто им, возможно, нужно немного взбодриться.

***

В среду он оставляет ожерелье, которое забрал у меня, на моем столе во время второго урока. Он в черной коробке, и я вижу, что он починил цепочку с того момента, как порвал ее. Я провожу пальцем по выгравированной пластинке, прежде чем закрыть коробку и положить ее в сумочку. Несмотря на то, как сильно я хочу его надеть, я не доставлю ему удовольствия видеть, как он снова висит у меня на шее.

***

Четверг преподносит другой сюрприз. Утром я нахожу рисунок, приклеенный скотчем к моему шкафчику. Фотография двух маленьких детей, держащихся за руки, с надписью: “Сави и Грей” вверху, разделенной сердечком. Должно быть, я была в третьем классе, когда нарисовала это.

— Он нарисовал тебе рисунок? — Спрашивает Делейни, сбитая с толку.

Я качаю головой. — Я нарисовала это для него, когда нам было лет по восемь. Я не могу поверить, что он сохранил его.

Она смотрит, как я аккуратно складываю его и кладу в сумку. — Думаешь, он уже достаточно пресмыкался?

— Не совсем.

***

Одно из преимуществ Грейсона, неустанно работающего, чтобы вернуть мою привязанность, заключается в том, что Кинсли еще не сказала мне ни слова с утра понедельника. Я не знаю, чем он ей угрожал, но, будучи на неправильной стороне его безумия раньше, я могу только предположить, что это напугало ее и заставило замолчать.

Я сижу за обеденным столом, делаю домашнее задание, которое пропустила на прошлой неделе, когда кто-то ставит передо мной бутылку. Я откладываю ручку и беру ее в руки. Когда я понимаю, что это такое, я ничего не могу сделать, чтобы сдержать свой смех.

Лимонад с ежевикой.

— Что это? — Спрашивает Джейс. Я пододвигаю к нему бутылку, и он хватает ее, чтобы прочитать этикетку. — Разве это не тот напиток, ради которого ты отправила Кинсли в погоню за дикими гусями?