Глава 1

— Ты разобьешь ему сердце.

— Нет, — отвечаю я. — В этом-то все и дело. Если бы я действительно думала, что, уйдя от него, разобью ему сердце, то, вероятно, вообще не бросила бы его.

Моя лучшая подруга Джен не выглядит убежденной.

Коробки занимают добрую половину комнаты.

Что за бардак. Кто бы мог подумать, что всего за двенадцать месяцев можно накопить столько хлама?

По крайней мере, мы не были вместе так долго, что я не могу вспомнить, кому что принадлежит. По-видимому, один год - самое подходящее время, чтобы расстаться без лишних проблем.

— Дело в том, что мы не любим друг друга. Нам не стоило даже обручаться, не говоря уже о том, чтобы пожениться. — Я вздыхаю. — Ты видела скотч?

— Нет. Просто, он такой хороший парень.

— Не собираюсь это обсуждать. — Я поднимаюсь на ноги и иду по лестнице во вторую спальню. Неофициальный тренажерный зал/домашний офис Тома. Это не та комната, в которую я обычно захожу. Но нужно всего лишь немного покопаться, чтобы найти то, что я ищу. Что бы о них ни говорили, страховые оценщики организованы. В нижнем ящике стола Тома лежит аккуратная стопка канцелярских принадлежностей. Я хватаю пару рулонов скотча.

— И оставить его в таком состоянии... — продолжает Джен, пока я спускаюсь вниз.

— Сколько раз я говорила ему, что нам нужно поговорить? Он всегда откладывал это, говорил, что сейчас неподходящее время. А теперь он снова уехал. Я писала ему всю последнюю неделю, а он лишь изредка отвечал.

— Ты же знаешь, что ему приходится все бросать, как только появляется работа. Я понимаю, что он не самый интересный парень, Бетти, но...

— Знаю. — Я шлепаю по скотчу с особым усилием, запечатывая крышку последней коробки. В этой операции «Покинуть корабль задним числом» знаю, что определенно я немного плохой парень. Но не полностью. Скажем, шестьдесят на сорок. Или, может быть, семьдесят на тридцать. Трудно сказать, в какой степени. — Я все это знаю. Но он всегда занят на работе или в командировке. И что прикажешь делать?

Джен вздохнула.

— Когда понимаешь, что совершила такую чудовищную ошибку, трудно сидеть и ждать, пока все исправится. И нечестно по отношению к нам обоим продолжать притворяться.

— Полагаю, да.

— И тот факт, что он в очередной раз не предпринял никаких усилий, чтобы расставить приоритеты в наших отношениях и уделить мне немного времени в своем плотном графике, является еще одним доказательством того, что я сделала правильный выбор, положив конец этому сейчас, прежде чем все станет еще сложнее. Конец дискуссии.

В ответ тишина.

— В любом случае, ты должна быть на моей стороне. Хватит меня допрашивать.

— Ты так хотела выйти замуж и завести детей.

— Ага. — Я сажусь на пятки. — Я виню во всем этом то, что в детстве часто играла с Кеном и домиком мечты Барби. Но, оказывается, что быть в отношениях с неправильным человеком может быть еще более одиноко, чем быть одной.

Мы с Джен дружим с тех пор, как делили комнату в колледже. Мы были свидетелями большинства взлетов и падений неудачных романов друг у друга. По какой-то причине я отношусь к тому типу девушек, с которыми парни встречаются, но не склонны оставаться с ними надолго. Очевидно, я - девушка для траха, но не подхожу для серьезных отношений. Может быть, все дело в моем умном рте. Может быть, все дело в том, что я не соответствую нынешним общественным ожиданиям красоты, то есть, толстая. Может быть, я родилась под несчастливой звездой. Не знаю, в любом случае, это их потеря. Как и у всех, у меня есть свои недостатки, но в целом я потрясающая. И мне есть что дать. Слишком часто в последние несколько месяцев мне приходилось напоминать себе об этом факте.

— На свете так много придурков, — говорит Джен. — Я была счастлива, что ты наконец нашла хорошего парня.

— Думаю, что предпочла бы придурка, который был бы искренне влюблен в меня, чем хорошего парня, который говорит об этом по телефону. Честно говоря, я бы предпочла приютить дюжину кошек и дожить до старости в изоляции, чем быть с кем-то, кто относится ко мне как к второстепенной мысли.

Она долго смотрит на меня, потом медленно кивает.

— Мне жаль, что ничего не вышло.

— Мне тоже.

— Пора начинать загружать машины. Ты у меня в долгу.

Я улыбаюсь.

— Согласна.

Джен встает и потягивается, прежде чем взять одну из коробок с надписью «кухня».

— Я просто не хотела, чтобы ты сделала что-то такое, о чем потом пожалеешь.

— Знаю. Спасибо.

В полупустом кондоминиуме с двумя спальнями все тихо. Мое прощальное письмо лежит на кофейном столике, на конверте написано его имя. Небольшая выпуклость выдает форму моего обручального кольца. Это милое, простое кольцо. Один маленький бриллиант примостился на полоске желтого золота. Без него моя рука чувствуется не так, как должна. Голой. Говорят, что существуют разные языки любви, и вы должны потратить время, чтобы узнать потребности своего партнера. Похоже, мы с ним так до конца и не поняли друг друга. Или, может быть, я просто не умею строить отношения.

Свадебные журналы, которые я собирала, лежат в мусорном ведре. Возможно, мне следовало отнести их в цветочный магазин, в котором я работаю, чтобы кто-нибудь мог извлечь из них хоть какую-то пользу. Но это кажется более символичным, более определенным. Моя семья находится в паре штатов отсюда, и у меня есть только несколько хороших друзей. Будучи интровертом, трудно знакомиться с людьми. Парень, муж - означали бы, что я больше не одинока. Что кто-то заботится обо мне и ставит меня на первое место. По крайней мере, иногда. Только Том не делал этого, и вот мы здесь.

Я стягиваю свои длинные темные волосы в хвост. Затем, демонстрируя редкую ловкость, которой мог бы гордиться мой инструктор по йоге, я складываю три коробки в руки и выхожу на улицу под жаркое послеполуденное солнце. Хонда Цивик Джен припаркована у тротуара, багажник открыт, пока она передвигает вещи внутри. Моя старая Субару стоит на подъездной дорожке и ждет, когда ее заполнят. Поют птицы и стрекочут насекомые. Это типичный мягкий осенний день в Калифорнии.

Именно тогда кондоминиум взрывается у меня за спиной.

Я прихожу в себя на лужайке перед домом, растянувшись на раздавленных коробках. Думаю, они смягчили мое падение. Звон наполняет мои уши, дым поднимается в небо. Кондоминиум в огне. По крайней мере, то, что от него осталось.

Этого не может быть.

— Бетти!

Я пытаюсь повернуться на голос Джен, но один глаз не открывается. Когда я прикасаюсь к этому месту, мои пальцы становятся алыми от крови. Кроме того, у меня болит голова. Такое чувство, будто кто-то поднял меня и сильно встряхнул.

— О, Боже, Бетти, — говорит она, падая на колени рядом со мной. По какой-то причине она расплывается, ее знакомые черты нечетки. — С тобой все в порядке?

— Конечно, — говорю я, когда вокруг сгущается тьма.

В следующий раз, когда прихожу в себя, я лежу в движущейся машине. Судя по всему, в машине скорой помощи. Только все кажется не совсем правильным. Женщина светит маленьким лучиком мне в глаза, прежде чем бросить его через плечо. А вместо медицинской униформы на ней обтягивающие черные брюки и майка.

— Счастливица. Просто легкое сотрясение мозга и небольшой порез на лбу, — говорит женщина с британским акцентом. Затем она выдергивает из пакета антисептическую салфетку и начинает не слишком осторожно вытирать кровь с моего лица. — Она определенно не в его обычном вкусе.

— А чего ты ожидала? — спрашивает водитель.

— Не знаю. Может быть, кого-то менее пухлого и невзрачного.

Ворчание.

— И она проснулась, — говорит женщина.

— Не вовремя.

— Я этим занимаюсь. — Она роняет салфетку и тянется за шприцем.

— П-подождите, — говорю я, во рту пересохло, мышцы болят. — Что происходит?

Без всяких предисловий игла вонзается мне в руку, впрыскивая неизвестное вещество. Все происходит так быстро. Я пытаюсь отодвинуться, оттолкнуть ее, но мне не сравниться с ее силой. Не в моем нынешнем состоянии. Когда темнота снова сгущается, я вижу сброшенную форму фельдшера, лежащую в стороне.

— Кто вы такие? — бормочу я, мои губы, лицо и все остальное немеют.

— Друзья, — говорит она. — Ну, вроде того.

Водитель только смеется.

Сознание приходит медленно. Как будто я нахожусь под водой в океане. Однако, на этот раз я сижу на стуле в большой и тускло освещенной комнате. Мои ноги покоятся на холодном голом полу, потому что кто-то украл мои туфли. Голова ужасно кружится. Мои руки связаны за спиной, путы болезненно тугие. Тени исчезают, когда мне в лицо светит ослепительный свет. Это ярко и ужасно, стреляющая боль пронзает мою и без того раскалывающуюся голову. Затем мне в лицо выплескивают ведро ледяной воды.

— Проснись, проснись, — кричит тень человека. — Нам пора поговорить, мисс Элизабет Доуси.

Я съеживаюсь и дрожу.

— Г-где я?

— Я задаю вопросы, а ты отвечаешь. Вот как это работает.

— Неужели все это так необходимо? — спрашивает женщина с британским акцентом. Ее голос доносится из глубины комнаты. — Он не будет счастлив.

— Держи рот на замке, — рычит мужчина.

Из-за слепящего в глаза света я почти ничего не вижу. Мои босые ноги упираются в бетон, в воздухе пыльно. Я могу быть где угодно.

— Я не понимаю. Кто вы, люди?

Тяжелые шаги приближаются ко мне, а потом шлепок! Его рука касается моей щеки. Твою мать. Меня никогда раньше не били. Это адский шок. Мое лицо пульсирует, и я чувствую вкус крови на языке. Должно быть, я его прикусила.

— На твоем месте, я бы этого не делала. — Говорит женщина.

Но мужчина просто игнорирует ее, отступая за пределы света.

— Что значит для тебя слово «волк»?

— Волк? — спрашиваю я.

— Отвечай на вопрос.

— Я не...что ты имеешь в виду? — я дрожу не только от страха, ледяная вода стекает по моей коже под промокшей одеждой. — Животное?

— Что еще?

— Мех? Зубы? Дом Старков? Я не знаю.

Женщина смеется.