— Никто не посмеет арестовать меня, — кричала Аделаида.

— Ты действительно в это веришь, не так ли? — Эллиот посмотрел на нее с недоверием. — Что король будет подчиняться тебе? Ты сошла с ума, Аделаида. Никто не поддержит тебя против короля Джотэма, включая меня.

— Я всегда знала, что ты слабак, Эллиот.

— Лучше быть слабаком, чем сумасшедшей, Аделаида. Теперь я ухожу. Ты идешь?

— Нет! Кто-то должен предотвратить это злодеяние. — С этими словами Аделаида ворвалась обратно в Бал.

Эллиот с недоверием смотрел, как Аделаида уходит. Он направился к одному из охранников, чтобы сообщить им, что она может представлять возможную угрозу, но затем остановился. Если он предупредит их, они не дадут ему уйти, а ему нужно было уйти, забрать Биби и убраться с этой планеты.

Повернувшись на пятках, он вытащил из кармана свой комм и покинул Дом Знаний.

***

Джотэм притянул Джасинду к себе, не заботясь о том, какое расстояние считается «правильным». Ему нужно было, чтобы она была в его объятиях, нужно было чувствовать ее тело, прижатое к нему. Слова Юсуфа привели его в ярость. Чтобы этот маленький фоабхор, король или нет, намекал Джасинде на что-то подобное... Что бы он сказал, если бы она присутствовала в качестве его компаньонки, а не его будущей королевы?

— Все в порядке, Джотэм. — Джасинда слегка провела пальцами по его шее, пытаясь снять напряжение.

— Это не так. — Его глаза впились в ее глаза, а рука крепко сжалась на ее бедре. — Он не имел права!

— Его воспитали так, что он считает, что имеет. — Она продолжала ласкать пальцами его шею, пока они безупречно двигались вместе по комнате. — Это одна из тех вещей, которые я сразу заметила в тебе в Академии. Ты никогда не ожидал особого отношения, никогда не требовал его. Ты был первым наследником, которого я когда-либо встречала, и который не вел себя так, как подобает. После встречи с твоими родителями, спустя столько циклов, я должна сказать, что это меня удивляет.

К Джотэму вернулся юмор, и он расслабился от слов Джасинды.

— Этим я больше обязан Уиллу и его родителям, чем своим собственным, — сказал он ей. — Я много времени проводил с ними в детстве, особенно летом в их хижине. Мать Уилла была незлопамятной женщиной и относилась ко мне не иначе, чем к собственному сыну. Иногда мне хотелось, чтобы она так поступала, особенно если она ловила меня на попытке украдкой съесть лакомство, когда мне уже сказали «нет».

— Она поставила тебя на место, не так ли? — Джасинда улыбнулась ему.

— Да, ставила. Я искренне горевал, когда она встретилась с предками.

— Жаль, что я не могу с ней встретиться.

— Ты бы ей понравилась, — сказал ей Джотэм. — Она бы тебе понравилась. Она бы отреагировала так же, как ты, когда я попросил тебя помочь мне с Аминой. На самом деле, ты легко отпустила меня по сравнению с тем, что сделала бы со мной Канди Зафар.

— Правда? Мне придется это запомнить, — поддразнила Джасинда. Когда музыка начала стихать, она поняла, что они все это время танцевали и разговаривали на глазах у всех членов Ассамблеи на планете. Не говоря уже обо всех, кто смотрел трансляцию. Медленно они с Джотэмом разошлись, а затем повернулись, чтобы подойти к членам Ассамблеи Палаты защиты.

***

Дантон, как и все остальные люди в комнате, смотрел, как его мать танцует с Джотэмом, словно она была рождена для того, чтобы быть с ним, и, возможно, так оно и было.

Она больше не была просто его матерью.

Она больше не была женой его отца.

Теперь она была королевой и сияла, как королева.

Теперь все видели ее такой, какой она была на самом деле, включая его самого, и он был в благоговении от того, что может называть ее матерью. Повернувшись немного вправо, он поймал взгляд Стефани и увидел, что она думает о том же, и он знал, что Итан, сидящий дома и наблюдающий за происходящим, тоже.

Когда музыка закончилась, его внимание снова переключилось на пол, и он увидел, как Джотэм ведет его мать к оставшимся представителям Дома Защиты.

— Я полагаю, что необходимо объясниться. — Слова Эваднера Тервиллигера вернули внимание Дантона к фронту.

— С каких это пор я должен объясняться с вами, член Ассамблеи Тервиллигер? — потребовал Джотэм, несколько шокированный тем, что Эваднер, как никто другой, противостоит им.

— Прошу прощения, Ваше Величество, — быстро ответил Эваднер. — Но, при всем уважении, я обращался не к вам. — Он обратил свое внимание на Джасинду. — Вам, юная леди, нужно кое-что объяснить. Я знаю вас уже почти сорок циклов... неужели вы не могли предупредить меня заранее?

Джасинда откинула голову назад и рассмеялась. Эваднер был единственным здесь, кому могло сойти с рук называть ее «юной леди» в том родительском тоне, который все помнили из собственного детства.

— О, Эваднер... ты всегда умел меня рассмешить. — Джасинда наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку. — Спасибо.

— В любое время, когда вам понадобится, я всегда к вашим услугам, моя королева.

И с этими словами мужчина, которого Джасинда всегда уважала, отвесил ей глубокий, формальный поклон. Тут же все остальные мужчины из Дома Защиты последовали его примеру, а все женщины сделали глубокий реверанс. Джасинда почувствовала, как ее глаза наполняются радостью от их признания.

— Вы все можете встать, — хрипло сказал им Джотэм, и их немедленное признание Джасинды тронуло и его. — И спасибо вам. Это очень много значит для нас обоих. Теперь это Бал, так что пришло время нам всем повеселиться. — После этого все начали разговаривать и общаться.

— Джасинда! — Эвадна тут же схватила Джасинду за руку и потянула ее в сторону. — Посмотри на себя! Ты светишься!

— Я так счастлива, Эвадна.

— Это видно. Ох! — Эвадна тут же уронила руки Джасинды, когда охранники королевской особы подошли ближе. — Мне так жаль! Я не должна была прикасаться к тебе!

— Эвадна, — Джасинда тут же подняла руки Эвадны обратно и одарила охранников жестким взглядом, который заставил их отступить. — Почти с того момента, как я прибыла в Печору, ты направляла меня, поддерживала, была моим наставником и настоящим другом. Я надеюсь, что так будет и впредь, потому что сейчас, как никогда, мне нужна эта дружба.

— Для меня будет большой честью помочь вам, Ваше Величество. — И снова Эвадна сделала реверанс в ее сторону.

— Матушка. — Дантон подошел к ней и поцеловал ее в щеку. — Могу ли я удостоиться чести потанцевать? Конечно, с вашего разрешения, король Джотэм. — Дантон посмотрел на Джотэма.

— Правда? Ты считаешь, что должен спрашивать, можно ли тебе танцевать с твоей матерью? — Джасинда подняла бровь на своего сына.

— Сегодня вечером? Да, — ответил Дантон, не обращая внимания на бровь матери. — Сегодня у вас первая ночь, и я хочу начать ее с правильной ноги. Я думаю, мы все хотим.

— Со мной ты всегда будешь на правильной ноге, Дантон, если только не будешь наступать мне на пятки, как когда-то.

Дантон откинул голову назад и рассмеялся.

— Я постараюсь этого не делать. Пойдем? — спросил он, протягивая ей руку.

— С удовольствием.

Джотэм смотрел, как Дантон ведет мать на пол. Он даже не думал, что они заметили, как другие расступились перед ними.

— Мой король, — Джотэм повернулся, когда Эваднер заговорил с ним. — Я понимаю, что мое мнение не имеет значения, но я хотел бы сказать, что никогда не гордился тем, что являюсь членом Ассамблеи от вашей палаты, как сегодня. С Джасиндой Мичелокакис в качестве нашей королевы... — Эваднер почувствовал, что его горло сжалось.

— Она действительно замечательная женщина, не так ли?

— Да, Ваше Величество. Предки действительно благословили наш Дом.

— Я верю в это, Эваднер. Я действительно верю в это.

***

По мере того как продолжалась ночь, Джотэм наблюдал, как каждый мужчина стремился потанцевать с Джасиндой. После Дантона это был Барек, затем Эваднер, а потом Уильям. Но когда вперед вышел Юсуф, с Джотэма было достаточно. Он ни за что не позволил бы этому человеку прикоснуться к своей Джасинде.

— Прошу прощения, Юсуф, но мое терпение иссякло, когда другие танцуют с моей королевой. Уверен, ты меня понимаешь. — И с этими словами Джотэм увлек Джасинду на пол для одного из последних танцев этой ночи.

— Спасибо, что спас меня. Я не знала, как вежливо сказать ему, чтобы он отвалил.

Джотэм рассмеялся.

— Может быть, мне стоило подождать еще несколько минут, потому что я бы хотел увидеть выражение лица Юсуфа, когда ты сказал бы ему, куда идти.

— Но это бы не сильно помогло в отношениях между домами.

— Мне все равно. Маленького фоабхора нужно поставить на место. — Джотэм вдруг понял, что уже поздно. — Ты готова отправиться отдыхать?

— Более чем, — сказала она ему.

— Тогда позволь мне сказать Бареку, что мы уходим, и удалиться. Я чувствую потребность заняться любовью с моей королевой.

***

— Я не видел Паяри, а ты? — тихо спросил Барек у Дантона, когда они стояли вместе в глубине зала и смотрели, как танцуют их родители.

— Они уехали вскоре после того, как вы прибыли на бал, — так же тихо ответил Дантон. — Аделаида стала довольно резко выражать свое неодобрение будущей королеве.

— Правда?

— Да.

— И они не вернулись? — спросил Барек.

— Нет, — ответил Дантон.

— Мадам Паяри вернулась, — тихий голос, раздавшийся сзади, заставил обоих мужчин обернуться и увидеть Стефани, стоящую в тени.

— Что? — спросил Барек.

— Мадам Паяри вернулась, — сказала ему Стефания, — но она еще не поздравила королевскую чету. Вместо этого она остается на внешних краях. Наблюдает.

— Она может представлять угрозу, Стефани, — сказал Дантон.

— Для короля? — спросила Стефани.

— Для мамы, — сказал ей Дантон и увидел, как расширились ее глаза.

***

Джасинда улыбалась, когда Джотэм вел ее обратно к Дантону и Бареку, и люди расступались перед ними. Эта ночь была волшебной. Все ее тревоги были напрасны.

— Нет! Я этого не допущу! — внезапно из ниоткуда появилась Аделаида Паяри, прокладывая себе путь сквозь толпу, вырывая путы, которые когда-то удерживали ее волосы, и набрасываясь на Джасинду.