Глава 7
ЭММИ
Когда я просыпаюсь с ревущим будильником, слюни высохли на подбородке, а раннее утреннее солнце начинает заполнять мою комнату, я едва могу открыть глаза, не говоря уже о том, чтобы собрать силы, чтобы поднять руку, чтобы остановить раздражающий шум.
Когда звон, наконец, берет надо мной верх, я раздраженно переворачиваюсь, ожидая, что все мои книги и ноутбук упадут на пол от моего движения. Но, к моему удивлению, глухие удары не заполняют теперь тихую комнату.
Я растерянно моргаю, прежде чем нахожу свой комод в другом конце комнаты, где сложены мои книги, а на стопке лежит мой ноутбук.
— Ха. — Мои брови сходятся в замешательстве, но я скоро забываю об этом, когда начинает звонить мой телефон. — Слишком рано для этого дерьма, — бормочу я себе под нос, стягивая ткань, которая сбилась вокруг моих ребер.
Я стону, видя имя Калли. Я уже точно знаю, что она собирается сказать.
— Доброе утро, — радостно поет она, как только раздается звонок.
Я издаю какой-то стон, который заставляет ее смеяться.
— Я просто звоню, чтобы напомнить тебе собрать вещи на вечер, — настаивает она.
— Кэл, — жалуюсь я, мой голос хриплый со сна. — Я уже сказала тебе, я не приду.
— И я уже сказала тебе, что у тебя нет выбора. — Дерзость в ее голосе заставляет меня улыбнуться. Это то, чего не было, когда я впервые встретила ее в начале учебного года. Знание того, что Стелла и я развратили ее — я имею в виду, дали ей уверенность, которую она изо всех сил пыталась обрести, будучи подавленной всей своей властной семьей, — заставляет меня улыбаться шире, чем я уверена, что должна.
Она не единственная, кто изменился всего за несколько коротких недель.
Я смягчилась от девушки, которой едва удавалось существовать в этом дерьмовом муниципальном поместье, которая провела все свое детство, оглядываясь через плечо, просто ожидая нападения.
Я все еще могу быть настороже, но это только с одним человеком. Я почти уверена, что у всех остальных в моей жизни сейчас есть дела поважнее.
— Я не хочу веселиться с богатыми придурками, — жалуюсь я.
— Ты не будешь, — парирует она, не обижаясь на мой комментарий, несмотря на то, что она из одной из самых богатых семей в Найтс-Ридж. — Ты будешь веселиться со мной и Стеллой.
— Перестань, Стелла будет трахать Себа в ванной… если нам повезет, — добавляю я, думая о менее частных представлениях, которые они устраивали с тех пор, как столкнулись.
— Нет, у нее запрет на секс на ночь.
— Спровоцированный тобой, я полагаю.
— Конечно, — говорит она, самодовольство наполняет ее голос.
Забавно, что она думает, что они будут следовать этим правилам.
Стелла и Себ сами себе закон.
— Кэл, я действительно не…
— Пожалуйста, — перебивает она меня, ее голос внезапно тихий и неуверенный, — я действительно хочу пойти в этом году. Нам даже не нужно оставаться там долго. Я просто…
— Хорошо, — ловлю я себя на том, что говорю, прежде чем по-настоящему оценить последствия.
Я люблю Калли. Она такая милая, добрая. Все, чем я не являюсь. И после всех лет, проведенных взаперти в ее замке, она заслуживает того, чтобы распустить волосы.
И кто я такая, чтобы останавливать ее?
Мы можем пить напитки богатых придурков, может быть, немного испортить их дом и, надеюсь, держаться подальше от неприятностей.
Нико все равно не позволил бы ей попасть в беду, и, без сомнения, он будет там. Так же, как и Тео. Тьфу. Мой желудок скручивается при одной мысли о его имени. Бабочки. Я изо всех сил стараюсь игнорировать трепет в животе, когда вспоминаю, как он стоял передо мной прошлой ночью, прижимая меня к стене, глядя на мое тело, как будто он не мог насытиться.
Моя кожа нагревается, мое сердце начинает биться быстрее, и будь все это проклято, если моя киска не сжимается от необходимости чувствовать его внутри меня.
— Да? — Взволнованно спрашивает она.
— Да, но… — Мне нужно переспать. Нет, не просто переспать, а трахнуться так чертовски сильно, что я не смогу вспомнить свое собственное имя.
— Но что? Что угодно.
Я трясу головой, прогоняя эти мысли.
Я не могу. Не с детьми Найтс-Ридж. Я не уверена, что эти будущие руководители и банкиры в любом случае будут иметь хоть какое-то гребаное представление о том, как это сделать правильно.
Один человек мог бы, и ты это знаешь.
— Ничего. Мне просто нужно по-настоящему напиться. Или быть под кайфом, — добавляю я, не особо заботясь о том, что именно.
К черту это. Оба. Я рискну этим, если это приведет меня к забвению всего на несколько часов.
— Это я могу сделать. У этой толпы придурков будет все, что тебе нужно. Обещаю.
— Рада, что они на что-то годятся.
— Хорошо, так что собирай вещи. У меня тренировка после школы, но мы собираемся у Стеллы. Я встречу вас обоих там после.
— Я думала, мы придем к тебе домой, — говорю я, борясь с раздражением внутри.
— Нико ведет себя как придурок, поэтому Стелла предложила нам подготовиться вместе с ней, а потом Себ отвезет нас.
— Хорошо, — выдавливаю я сквозь стиснутые зубы.
— Потрясающе. Мне нужно идти собираться. Возьми что-нибудь сексуальное, да?
Я усмехаюсь. — Пожалуйста, я бы сделала что-нибудь еще? — Я шучу, прекрасно зная, что наши представления о сексуальности очень разные.
Келли очень похожа на девушку, которую я бы назвала девушкой, хотя и гораздо менее консервативной, поскольку она подружилась со Стеллой и мной.
— Просто… не слишком много кожи и черного. В конце концов, сегодня Рождество.
— Так ты предпочла бы, чтобы я оделась как что? Фея?
— Теперь я бы заплатила, чтобы посмотреть, — шутит она.
— Да, да, смейся над этим. Я скоро увижу тебя.
— Увидимся позже, — говорит она, прежде чем повесить трубку.
Откинувшись на спинку кровати, я испускаю долгий вздох, когда мой телефон падает мне на колени.
Все будет не так уж плохо. Конечно, все будет не так уж плохо.
***
— Это действительно необходимо? — Я бормочу, не собираясь произносить слова вслух и сожалея об этом, когда Калли бросает взгляд туда, где Слоан трется о Тео, как о сильную сыпь.
— Ты ведь не позволишь ей победить, не так ли? — Спрашивает Стелла, отворачиваясь от отсасывания лица Себа, хотя очевидно, что она была многозадачной.
— Победа? Я не знала, что есть соревнование.
— Тео не хочет Слоан, Эм, — добавляет Себ.
— Кого волнует, если он это делает? — Я огрызаюсь. — Они не причина, по которой я не хочу идти сегодня вечером. — Я обвожу рукой школьный ресторан, указывая на всех идиотов, которые нас окружают. — Это и есть.
Себ закатывает глаза от моего драматизма, но мудро держит рот на замке.
— Все будет хорошо. И поскольку тебя не будет на следующей неделе, это наш единственный шанс потусоваться перед Новым годом.
— Ты говоришь так, будто я собираюсь на целую вечность. Это пять дней. Я уверена, ты даже не заметишь, как я уйду.
— Поверь мне, я замечу это на вечеринке в канун Рождества у Чирилло.
— Вау, тогда, может быть, мне стоит остаться. Не хотела бы пропустить это волнение. — Глаза Калли на краткий миг загораются, прежде чем она понимает, что я говорю с сарказмом.
Тени падают на нас, и мой желудок скручивается, зная, что это могут быть только четыре продолжения со стороны Себа. Внезапное покалывание моей кожи также подсказывает мне, чьи глаза в данный момент устремлены на меня. Очевидно, ему удалось сбросить свою липучку.
Четыре подноса с едой приземляются на стол, прежде чем они присоединяются к нам.
— Это семейное мероприятие, Калли, — рычит Тео, но его глаза, его предупреждение, его ненависть полностью направлены на меня.
— Эмми — моя семья, — утверждает Калли.
— Потому что это пойдет на пользу нашим отцам, — издевается Нико, фактически играя на ее волнении.
— Не то чтобы это имело значение. Ее здесь не будет. Куда именно ты направляешься? — Спрашивает Тео, его фальшивый интерес к моей жизни более чем очевиден для всех за столом.
— Как будто я собираюсь тебе сказать, — бормочу я себе под нос.
Он смотрит на меня, его губы кривятся в усмешке.
— Я уверен, что мог бы это выяснить.
Мои брови приподнимаются от его странных слов.
Какого хрена он вообще хотел это знать? Он должен прыгать от радости, что у него есть пять дней без моего ядовитого взгляда, прожигающего его лицо.
— Чувствуй себя свободно. Приходи, если хочешь. Присоединяйся к нашей вечеринке. Просто помни, с кем я собираюсь быть, — предупреждаю я. Хотя, я вряд ли думаю, что он проявил бы какой-либо страх перед моим отцом и его друзьями, даже если Титч бывший кольцевой боец. Я должена добавить, что боец-чемпион.
Тео, мать его, Чирилло, похоже, ни хрена не боится. Что раздражает.
Я отчаянно пытаюсь найти его слабое место.
Что-нибудь. Просто крошечная щель в его броне, которую я могу использовать для собственного развлечения.
Они есть у каждого.
У Себа есть Стелла.
Черт, даже у Тоби теперь есть Стелла.
У Нико есть Калли. Это и его репутация, совсем как у Алекса.
Но Тео… Кажется, его ничто не беспокоит, и это чертовски раздражает.
Что-нибудь заставит эту пизду раскрошиться. Мне просто нужно найти, что это такое.
Я думаю о его брате и сестрах в ту ночь, когда его дом сгорел дотла. Это они?
Мне так и не удалось увидеть, каким он был с ними в ночь пожара. Селена, его мама, уложила их обратно в постель до его прихода, но я слишком хорошо помню выражения любви и обожания, которые появлялись на лицах его братьев и сестер, когда они говорили о своем старшем брате.
Образ того, как я сижу с ними на диване, утешаю их, когда за окном горит его дом, превращается в образ того, как он злобно вышвыривает меня вон.
Это было почти так, как будто избавиться от меня в доме его семьи, от наблюдения за тем, как горит его собственный дом, было важнее всего остального.
Я имею в виду, я понимаю это. Он думал, что я в этом замешана. Если бы ситуация была обратной, я бы тоже не хотела, чтобы он был там. Но черт.
Как он мог всерьез думать, что после того, как я сидела, обняв его ошеломленных братьев и сестер, после того, как я оттащила Стеллу по траве подальше от огненного шара, которым она была переброшена через дорогу, я могла быть частью этого?