Я просто стараюсь выжить.
Мне приходится торопиться, дабы поспеть за его длинными шагами, хоть я и знаю, что ради меня он уже идет медленнее.
‒ После учебы некоторые ребята встречаются у закусочной или в парке за школой.
Он засовывает свои руки в карманы джинс и замедляет свой шаг в два раза.
‒ Но не ты.
‒ Нет, не я. ‒ Откуда он знает? Все, о чем я сказала или не сказала. ‒ Я не такая общительная.
‒Хмм, ‒ его эмоция звучит двояко.
Мое сердце пропускает удар, будто испугавшись и давая знак, что я вот-вот потеряю Блу.
‒ Но ты исключение, конечно же. Ты мне нравишься.
Теперь его выражение лица как-то искривилось.
‒ Угу.
Я вздергиваю подбородок. Может, с моей стороны это и пустая болтовня в общем смысле, но мне не нравится, что он ловит меня на этом. К тому же, он на самом деле мне нравится. Придурок.
‒Ты не веришь мне?
Когда он пожимает плечами, я вспоминаю, насколько выше меня он был.
‒ Ты не знаешь меня на самом деле, поэтому я не думаю, что как-то могу тебе нравиться или нет.
‒ Как по-философски, ‒ говорю я, пародируя его тон. ‒ Вот только, в чем я точно уверена, так что Мэтью тебя ненавидит.
Фырчание.
‒ Постараюсь не разбудить дом, когда буду плакать по этому поводу.
Что-то во мне желает бросить ему вызов, подтолкнуть, выяснить, как далеко он зайдет в погоне за мной.
‒ Тебе бы начать переживать. Мэтью не приемный ребенок, а их родной сын.
Блу выглядит довольным.
‒ Беспокоишься обо мне, красавица?
Эти слова врываются, словно весенний ручей обволакивает камень, смягчая мои острые углы.
‒ Может, и так.
Внезапно тень появляется в его глазах.
‒ Я тоже беспокоюсь о тебе. Ему не следует вытворять с тобой подобную херню.
‒ Эй, ‒ шепчу я. ‒ Ты помешал ему.
Я провожу пальцами по его предплечью, первое мое добровольное прикосновение к нему. Он теплый и крепкий. Его кожа гораздо мягче, чем я представляла, а мышцы словно кирпич. Его тело полно противоречий, как и сама его личность.
Блу вытаскивает свою руку из кармана, чтобы взять мою.
‒ А что если меня не будет рядом?
Легкая дрожь пробегает сквозь меня. Это может случиться в любую минуту. Приемные дети постоянно приходят и уходят. В данную минуту Мэтью, возможно, убеждает своих родителей избавиться от Блу. Есть только этот момент для нас двоих. Лишь этот и никакой другой.
Я достаю из своего кармана зажигалку.
‒ Я не совсем уж беззащитна, знаешь ли. В следующий раз у него не получится застать меня врасплох.
Блу удивленно поднимает брови.
‒ Это его?
Я подмигиваю.
‒ Теперь мое.
‒ Серьезно. ‒ Его голос слегка удивленный. ‒ Так ты теперь Оливер Твист.
Похоже, кто-то выполнил задание по литературе.
‒ С «кашей» я не знакома, но вполне могу обчистить карман. И на этом все.
О том, что мне тяжело сдержаться от этого в большинстве случаев, я не упоминаю. Когда я жутко напугана или нахожусь в стрессовом состоянии, даже сама того не понимая, мои руки сами по себе тянутся что-нибудь стащить.
‒ Воруем, значит? ‒ говорит он задумчиво, держа путь вниз по склону белых камней, что расположились вдоль берега. Дорога скользкая, поэтому приходится держаться крепко за Блу, чтобы не упасть. ‒ А я и не думал, что в тебе такое есть.
Его слова меня смешат.
‒ Потому что я вся такая хорошая девочка.
Внезапно он останавливается, так что я почти врезаюсь в него. Ощущение, будто время остановилось в тот момент, когда он глядит на меня с ног до головы. Его взгляд куда внимательнее, чем я привыкла, он проходит по моему блеску для губ и голубому лаку на пальцах ног.
‒ И правда, ‒ говорит он очень медленно и немного мрачновато. ‒ Ведь ты такая хорошая девочка.
Что-то в груди сжимается, и я улыбаюсь ему самой кокетливой улыбкой, чтобы избавиться от этого ощущения. Подобно кошке я прижимаюсь всем своим телом к нему.
‒ Не такая уж и хорошая. А теперь позволь показать тебе, какой плохой я могу быть на самом деле.
Вставая на цыпочки, наваливаюсь и стараюсь дотянуться до него губами. Однако что-то удерживает меня на месте и тут Блу сам прижимается ко мне своими губами. Они одновременно и нежны, и властны.
Всего лишь одно его прикосновение губ заставляет мое тело ожить. Некое чувство просыпается в тех местах, которые я раньше и не ощущала, что-то, чего раньше мне не хватало.
Это не первый мой поцелуй. Есть опыт распускать руки. Даже секс не был бы чем-то новым.
Но прежде меня никто так не целовал. Будто я имею значение, будто я чего-то стою.
Впервые я чувствую себя желанной.
Блу останавливается, его выражение лица почти что растерянное. Его взгляд не сразу фокусируется на мне. Но даже тогда он не отпускает меня. Блу продолжает прижимать меня к своей груди, а его пальцы зарываются в мои волосы. Похоже, словно Блу совсем не хочет прерывать этот момент.
В этом я с ним солидарна. В его темном взгляде можно утонуть... что я и делаю, погружаясь все глубже и глубже. Мое тело полностью прижимается к нему, его руки крепко держат меня рядом, такое ощущение, что мы одно целое. Будто ничто не способно нас разделить, хоть я и понимаю, что это всего лишь иллюзия.
Он улыбается, медленно и уверенно.
‒ Черт побери, красавица. Я могу стать зависимым от тебя.
И я понимаю, что для меня уже поздно. Я зависима от него. Его вкуса, прикосновения. Того, как он обходится со мной. Я даже не хочу, чтобы он останавливался, но он не продолжает меня целовать. Он точно не уложит меня на эти белые камни и не займется со мной сексом.
Вместо этого он немного отстраняется, впуская прохладный воздух между нами.
‒ Что-то не так? ‒ шепчу я.
Тень пересекает его взгляд, от чего я дрожу. Блу заправляет прядь волос мне за ушко.
‒ Ничего. Абсолютно ничего.