Глава 17

Урсула полыхнула в комнате с сигилом, после чего согнулась пополам и зашлась в припадке кашля. Горячая сажа опалила её лёгкие, всё тело горело сверхъестественной болью. «Мне реально надо помнить о задерживании дыхания, чёрт возьми». Ну, хотя бы она улизнула из клуба невредимой. Конечно, она не получила подпись Хьюго на пакте и бросила Зи, но ведь и не очутилась в наручниках на заднем сиденье полицейской машины.

В коридоре послышались шаги, и на пороге появился Кестер.

— Что случилось? Как ты сюда попала? — он помедлил, принюхиваясь. — Ты с головы до пят облилась одеколоном?

Урсула никогда не думала, что вид его странных зелёных глаз может принести облегчение.

— Заклинание сигила. Забыла задержать дыхание, — её глаза щипало от дыма, и она вытерла слёзы. — И мне пришлось использовать «Джорджио Армани» в качестве горючего элемента.

— Выглядишь великолепно, — в его глазах плясали отсветы свечей, взгляд скользнул по её короткому платью. — Но я всё равно не понимаю, как ты сюда попала. Я не учил тебя тому заклинанию.

— Я запомнила, что ты сказал.

Он шагнул ближе, прищурившись.

— Это впечатляет, но я несколько встревожен, что тебе пришлось этим воспользоваться. Ты же получила подпись Хьюго, так?

Урсула стряхнула пепел с платья.

— Всё пошло не по плану. Хьюго устроил сцену.

На его подбородке дёрнулся мускул.

— Ты не получила его подпись? Тогда почему ты здесь?

— Мне пришлось бежать. — «Как мне это объяснить?» — Хьюго убежал и начал орать, что я хотела его зарезать. — «Снова говорю правду, похоже».

Кестер подошел ближе, его радужки горели. Неужели она реально была рада увидеть его лицо? Он выглядел… ужасающим.

— Мы должны работать в тени. Если твоё лицо станет известным, Эмеразель тебя уничтожит. Если ты не сможешь достать подпись, как ты и сделала, Эмеразель тебя уничтожит. Она тебя ненавидит, хотя я не понимаю причин, и кажется, весьма жаждет забрать твою душу. Я же говорил тебе, как важно сделать всё правильно.

«О Боже. Похоже, даже среди гончих мне не избежать лекций о моём провале».

— Ты говорил мне про важность, но это не делает меня более опытной. Мы с тобой оба согласились, какое безумие то, что Эмеразель отправила меня на задание безо всякой тренировки. Не знаю, почему ты внезапно удивлён, что всё не прошло гладко. И знаешь что? Я до сих пор не понимаю, зачем ей понадобились эти души. Что она с ними делает?

— Важно то, что стоит на кону. Ты не могла позволить тебе провал, — проигнорировав её вопрос, он пригвоздил её взглядом и шагнул ближе. — Я не знаю, почему ты просто не подписала пакт, как я говорил тебе с самого начала. Тогда нам обоим не пришлось бы париться с этим бардаком.

Урсула скрестила руки на груди, сделав шаг назад и упёршись спиной в стену.

— Не знаю… почему же я не подписала пакт? — она дотронулась пальцем до своих губ. — Ах да, наверное, меня слегка отпугнули слова про «вечное горение». Прозвучало неприятно — между прочим, именно поэтому я не могу хорошо впаривать эту сделку, ибо только психопат захочет гореть вечно. Хьюго получает денежки в обмен за вечные пытки? А я должна убедить его, что это выгодная сделка? Это безумие. Я не монстр, Кестер.

— Нет, ты монстр, — прорычал он. — И я тоже, — он вжал ладони в стену по обе стороны от её головы, заточая в ловушку.

Адреналин выбросился в её кровь.

— Я о таком не просила.

— У нас с тобой нет роскоши смертности и самоанализа. Ты попросила стать такой как я, когда захотела испытания, и теперь ты одна из демонов. И я заметил, что ты вполне охотно приняла жильё и оплату за работу.

Раскалённая добела злость обжигала её щёки.

— Я хотела от жизни лишь нормальной работы, достаточно денег для оплаты еды и аренды, да парочку нормальных друзей. Я была счастлива в своей лачуге. Это был мой дом, пока ты не сказал всем, что я умерла от передозировки. Мне не нужны три спальни в особняке или стрижка за четыреста баксов. И мне нужны золотые слитки. Мать твою.

Кестер сверлил её глазами, и на мгновение Урсуле показалось, что он может разорвать ей шею, как овце.

— А тебе не приходила в голову мысль, что в мире могут существовать монстры похуже адских гончих вроде меня?

Её ногти впились в ладони.

— Хуже агентов вечных мук? Да что ты говоришь?

— Есть монстры, которые будут терзать тебя без твоего согласия, которые охотятся на невиновных… в отличие от адских гончих, которые занимаются лишь теми, кто согласился на сделку. Хоть помнишь ты это, хоть нет, но ты согласилась служить Эмеразель, и Хьюго тоже. И я тоже. Теперь мы все пожинаем последствия. Такова жизнь?

— И тебя это устраивает?

У него вырвался низкий рык, и Урсула мельком заметила удлиняющиеся клыки. Он её убьёт.

— Ты разве не понимаешь? Неважно, устраивает ли это меня. Ты не можешь с этим бороться. Эмеразель так же стара, могущественна и непоколебима, как сами звёзды. Если мы не будем пожинать души, она вполне способна забрать их сама. Душа Хьюго будет забрана вне зависимости от того, ты это сделаешь или не ты. Но если ты пойдёшь против богини, то присоединишься к нему в инферно. Впрочем, Эмеразель захочет забрать твою душу из-за твоей ошибки.

В животе Урсулы разверзлась бездна.

— Из-за одного промаха?

Лицо Кестера сделалось каменным.

— Хьюго имеет международную славу. Твоя фотография будет во всех новостях. Если я не расскажу Эмеразель о твоём провале, она казнит меня вместе с тобой.

Урсула едва сдерживала позывы к рвоте. Естественно. По всему клубу были камеры, запечатлевшие её внешность. Она уже представляла заголовки: «Загадочная Девочка инсценирует свою смерть и нападает на Хьюго Моудса».

— Может, никто меня не вспомнит, — произнесла она срывающимся голосом.

Вечность в пылающем инферно. Кестер отдаст её Эмеразель. Её сердце бешено стучало. Ей надо убираться отсюда. Осмотревшись в поисках пути к отступлению, Урсула заметила люстру. Она могла бы вскочить, пнуть Кестера в лицо и рвануть к лифту. Но тот находится не на её этаже, и ей придётся стоять и ждать его прибытия, а Кестер тем временем призовёт богиню огня и серы. «Чёрт подери, Урсула».

Может, удастся броситься к окну? Открывались ли окна в пентхаусе? Даже если она сбежит, богиня всё равно имеет полный контроль над её разумом и телом. От неё не скрыться.

Чистая паника струилась по её телу, и Урсула начала расхаживать туда-сюда как животное в клетке.

Телефон Кестера завибрировал, и тот достал его из кармана. Мгновение спустя он выдохнул, и его плечи заметно расслабились.

— Тебе очень повезло, что там была Зи.

— Почему? Что случилось? — в её груди расцвела надежда.

Он сунул телефон обратно в карман.

— Зи сумела наложить гламур на всех в клубе. Они тебя не вспомнят.

— Как?

— Зи — фейри. Это одна из причин, по которой я послал её с тобой.

— Фейри? Я вообще не знаю, что это такое, — Урсула всё ещё вибрировала от паники, и её заявление напоминало сердитый вопль.

— Фейри могут влиять на мысли людей. К счастью для тебя, она убедила охранников передать ей записи твоего паникующего лица.

Урсула протяжно выдохнула, успокаивая нервы. Она уткнулась лицом в ладони, стараясь не представлять Хьюго, горящего в адском пламени.

— Мой смертный приговор откладывается. Я готова расцеловать Зи. И теперь надо просто найти Хьюго. Я слышала, как он говорил, что завтра вечером идёт в оперу.

Кестер усмехнулся.

— Видишь? Перспектива собственных мук приводит мысли в порядок, не так ли?

Она сердито посмотрела на него.

— Мне вовсе не нужно твоё злорадство по этому поводу.

— Очевидно, что тебе нужно обучение. Я могу дать тебе время до завтрашнего вечера, чтобы забрать душу Хьюго, но после этого придётся доложиться Эмеразель. Даже такая поблажка рискует моей шкурой, — его ледяной голос выстудил её кровь. — И не устраивай сцену снова, иначе мы оба будем гореть. В твоей учётной книге тысяча страниц — тысяча душ, которые ты должна забрать. Не давай Эмеразель удовольствие забрать твою душу прежде, чем ты справишься с этой задачей.

Он резко развернулся и вышел из комнаты, а Урсуле осталось лишь смотреть на зимний Нью-Йорк.