Глава 11

Урсула понюхала шампанское, подождала, пока Кестер сделает глоток из своего фужера на случай, если напиток отравлен, и только потом поднесла хрусталь к губам. Шампанское имело фруктовый и свежий вкус, как осенние яблоки.

— Вкусно, — сказала она.

— Это Krug 1928 года. Одно из моих любимых винтажных. Я держу под рукой несколько бутылок для особенных случаев.

— Шампанское из 20-х. Да один бокал такого наверняка стоит больше, чем мой ежегодный доход, — рассуждала она.

— Теперь твоё положение изменилось, — Кестер встал, держа в одной руке фужер, а в другой бутылку. — Посмотрим остальную часть апартаментов?

— А ещё не всё?

— Есть второй этаж, — он вышел за дверь.

Урсула встала, держа в руке фужер, и последовала за ним в огромное фойе с мраморной лестницей. Кестер показал на двойные двери.

— Лифт, что должно успокоить твою паранойю на тот случай, если придётся быстро скрываться, — он щёлкнул выключателем на стене. Люстра над головой заискрила сотней крохотных огоньков. — Спальни на верхнем уровне.

Пока Урсула поднималась по лестнице с ним, её плечи напряглись. Может, магия и существует, но это не означало, что он не извращенец.

Она покосилась на него. Если он попытается как-то напасть на неё, она может разбить фужер и пырнуть его осколком ножки.

— Пока ты не затеял ничего дурного, предупреждаю, что я довольно хороша в барных драках.

Кестер бросил на неё резкий взгляд.

— Очаровательно. Во-первых, ты не победишь меня в драке. Никогда. Во-вторых, обещаю, что у меня нет необходимости насиловать незаинтересованных женщин, когда можно выбрать кого-нибудь из кучи жаждущих кандидаток.

— Вот как? — это единственный ответ, пришедший в голову Урсулы.

— Мне снова напомнить, что я твой наставник? — тот холодный приказной тон опять проступил в его голосе. Исчезло то успокаивающее притворство, которым он очаровывал её в столовой. Видимо, убеждение имелось в числе его навыков гончего.

Урсула вздохнула.

— Не надо мне напоминать, — поднимаясь по лестницам, она провела пальцами по медным перилам. — Это всё часть отеля?

— Верхние этажи Плазы полностью отведены под приватные резиденции. Бывший гончий купил эти апартаменты в двадцатые годы за сущие гроши. Плаза попыталась выкупить их в тридцатые, но… скажем так, у нас есть свои способы получить желаемое.

Они добрались до площадки наверху лестницы, и в обе стороны простирался коридор. Кестер подошёл к двери, толкнул её и включил свет.

— Спальня первая. Оранжерея.

Урсула заглянула внутрь. Эта спальня казалась вдвое просторнее ботанической консерватории. Опоры из кованого железа поддерживали стеклянные панели, составлявшие половину комнаты. В углу стояла маленькая кушетка. Помещение было по-своему красивым, но на полках находились гниющие орхидеи и кактусы, и в воздухе витал запах разложения.

Она вышла оттуда.

— Интересно. Может, увлекусь садоводством.

— Я пришлю команду уборщиков утром, — сказал Кестер, закрывая дверь.

Он продолжил идти по коридору, показывая в следующий дверной проём. Урсула сунула туда голову и увидела ванную с серым кафелем. В центре стояла огромная ванна, в углу — душевая. Красота. Урсула никогда прежде не принимала нормальный душ, мылась только в грязных ваннах с ручными лейками, из которых вода едва сочилась грустной струйкой.

— Этим душем я реально буду наслаждаться.

— Я так и думал, что тебе понравится. Пошли. Это ещё не всё, — Кестер повёл её в следующую комнату. Войдя, он забормотал на том странном языке, и во всей комнате вспыхнули свечи. Тени заплясали по высоким арочным потолкам и витражным окнам. В центре стояла кровать с четырьмя столбиками и чёрным балдахином. На стенах имелись полки, заставленные банками с зельями и черепами животных. — Хозяйская спальня.

«Невероятная… но жуткая. Весьма похоже на моего нового наставника».

— Супер. Может, я буду спать здесь.

Да ни за что она не станет спать с черепами. Она будет ночевать в гостиной.

— Есть ещё одна, — Кестер прошёл в конец коридора.

Урсула тоже зашла внутрь. Эта комната оказалась меньше других. Односпальная кровать с кремовым покрывалом примостилась под окном, в углу имелся антикварный комод. Кестер снова пробормотал то заклинание, и светильник на прикроватной тумбочке загорелся, купая комнату в тёплом свете. На потолке кто-то нарисовал символы Зодиака — золотом на полночно-синем цвете. Идеально. Тут нужно лишь несколько финальных штрихов и, может, немного цвета, чтобы почувствовать себя как дома.

— Я в восторге, — если бы Урсула додумалась взять сумку с вещами, то бросила бы её на кровать, заявляя свои права.

— Тебе нужно знать ещё одну вещь, — он шагнул в коридор, показывая на дверь напротив её комнаты. Урсула поверить не могла, что прежде её не заметила.

Та была сделана из грубой древесины дуба, утыканной железными гвоздями, и описать её можно было лишь одной фразой — чертовски жуткая. Подобное ожидаешь увидеть в замке Влада Колосажателя. Периметр двери источал бледное желтоватое свечение — точно такое же, как кандалы, которые Кестер надел на её запястье в Лотусе.

— Если шипы не послужили очевидным знаком, то эта комната под запретом.

Внезапно поёжившись, Урсула обняла себя.

— А что там?

Кестер сердито посмотрел на неё.

— Тебе это знать не надо. А теперь я оставлю тебя принимать душ. В одиночестве, естественно.

Он повернулся, чтобы уйти, но она дотронулась до его руки.

— Кестер. А что стало с тем гончим? Куда он там двинулся дальше?

Он пригвоздил её взглядом.

— Тебе об этом беспокоиться не надо, Урсула. У тебя и так забот хватает. Поспи.

Его ответ её вовсе не успокоил.

***

Кестер ушёл, оставив Урсулу саму шарить по ящикам и шкафчикам. После великолепного горячего душа, смывшего остатки затхлого пива Маппета, она снова осмотрела апартаменты по одной комнате за раз.

На кухне она нашла хромированную эспрессо-машину и кофемолку в шкафу. Она смахнула пыль с приборов и поставила их на мраморную столешницу. «Я люблю кофе. Мне самое место в Америке». А не странно будет платить за кофейные зерна золотыми слитками?

Вернувшись в библиотеку, Урсула прочла заголовки на корешках всех книг в комнате. Это были первые издания всей современной классики: Мелвилл, По, Диккенс, Бронте. Она даже нашла ранние работы Чосера, Данте и Шекспира — многие были написаны на пергаменте и прекрасно иллюстрированы по краям.

Странно, но нижняя полка защищалась тем же золотистым свечением, что исходило от двери наверху. Когда Урсула потянулась к книгам, её руку оттолкнула невидимая сила. Так что, естественно, эти книги ей захотелось прочесть больше всего. Золотистые буквы вились по выцветшим синим и бордовым корешкам: «Химические коллекции», «Иконология», «Пикатрикс». Урсула понятия не имела, что это означает, просто у неё зародилось сильное желание сделать то, что она не должна была.

Капитулировав перед заколдованными книгами, она встала, чтобы ещё разок заглянуть в оружейную. Войдя в комнату, она мельком увидела часы над зеркалом. Время уже за полночь. А в Великобритании сколько, пять-шесть утра? Ей реально надо отдохнуть.

Урсула потащилась по лестницам в свою новую спальню и забралась под одеяло. Лёжа в темноте, она закрыла глаза и попыталась успокоить мысли, полыхавшие в её разуме.

Опалённая рубашка Маппета, огненные глаза и когтистые пальцы Кестера, коварный оскал болотной твари.

С такими мыслями она никогда не уснёт. Урсула представила одно из своих любимых мест: разрушенная церковь недалеко от Лондонского Тауэра, чьи осыпающиеся каменные стены были обвиты плющом. Но даже с таким безмятежным образом в её сознании звенели слова Кестера: «Ты демон».

Эта концепция ужасала. Урсула всегда знала, что отличается от других, но… демон? К тому же смертный. Можно подумать, что преимущество демонизма — это бессмертие, но нет. Она выродок и вестник смерти, но всё равно должна умереть, как и все остальные. Урсула потёрла свой белый камешек пальцами, но сегодня он не давал ей успокоения.

Она покрепче подтянула к себе одеяло. Она обо всём этом не просила. По крайней мере, она думала, что не просила. Сколько она себя помнила, странный шрам всегда был на её плече. Кто знает, откуда он взялся. Она была поистине Загадочной Девочкой — Загадочной Девочкой, однажды принявшей ужасное решение, которого даже не помнила. А теперь она застряла в незнакомой стране, навеки отрезанная от лучшей подруги.

Вот это реально заботило Урсулу. Ей больше всего хотелось найти способ связаться с Кейти, просто снова услышать её дружелюбный голос. Но ей совсем не хотелось узнать, что означала угроза Кестера. И что она вообще скажет Кейти, чтоб не показаться абсолютной сумасшедшей? В её груди зародился жар, лицо покрылось потом.

Урсула перекатилась на спину и посмотрела в синий потолок с золотистыми звёздами. В ночном небе было что-то странно успокаивающее. В такие времена, когда мир как будто душил её, Урсуле хотелось броситься в студёный ночной воздух, дрейфовать на ветру, оседлать ночную бурю…

По сути, она была безумным психом, заточённым в своих мыслях.

И словно этого не было достаточно, чтобы прогнать сон, прямо возле её комнаты находилась светящаяся дверь с шипами.

Урсула сбросила одеяло и встала с кровати. Дрожа, она спустилась вниз и схватила кинжал, чтобы сунуть его под подушку.