— Войдите, — сказал мужчина, и Кейн повернул ручку.

Офис был большим, и из него открывался вид на Атлантический океан, длинный причал, от которого мы только что вышли, и маяк. Яркий и свежий, Августин Прюитт приятно улыбался из-за своего стола, рядом с ним стояла девушка.

— Фэллон, это мой отец, Августин Прюитт, — представил Кейн, но его поведение изменилось с возбужденного на разочарованное, когда его взгляд упал на девушку рядом с его отцом.

— Я не ожидал, что мисс Дрисколл будет здесь, — процедил он сквозь зубы, когда мистер Прюитт встал, чтобы пожать мне руку.

— Пожалуйста, зовите меня Кэрри, — настаивала она, пожимая мне руку.

Кэрри Дрисколл, я вспомнила это имя. Фэйбл рассказывала о ней, говоря, что она была девушкой Джури Смита, но она никогда не упоминала, насколько она была красива, со светлыми, смоченными медом волосами, которые падали ей на плечи и пенились вдоль талии, с поднятыми глазами, в которых были осколки ледника.

— Кэрри живет недалеко от побережья, — сообщил мистер Прюитт, гордо улыбаясь молодой девушке. Фэйбл была права; Кэрри должно было быть примерно того же возраста, что и мы, двадцать четыре, но не больше двадцати шести.

— Она только что сообщила мне о своих планах относительно оранжереи за старым особняком блэков на берегу моря. Она заинтересована в получении права собственности.

Кейн нахмурился. — Никто не заботился об этой собственности с тех пор, как умер Ланс. Я хотел бы, чтобы ты поговорил со мной, прежде чем строить планы. Ты же знаешь, что у меня тоже есть интерес. Я единственный, кто заботится об этом доме и маяке.

Мистер Прюитт откинулся на спинку стула и скрестил ноги, подперев подбородок пальцами. — Это то, что мы обсуждали, она разбирается в садах и лодках, и, исходя из нашего плана, нам нужна наша собственная теплица. У вас едва ли есть время учиться и ухаживать за садом, не говоря уже о маяке. Я думал, ты хочешь владеть Жемчужиной?

Кейн стиснул челюсти.

— Я хочу этот дом.

— Ты хочешь весь мир.

Мистер Прюитт усмехнулся, и его проницательный взгляд скользнул по комнате. Кэрри улыбнулась, когда взгляд мистера Прюитта остановился на ней, но улыбка быстро исчезла, когда он снова повернулся к Кейну.

— Мы обсудим это позже, Кэрри.

Неловкость, такая густая и душная, сжала пространство, и я опустила взгляд на свои ноги, когда Кэрри вышла из офиса. Дверь со щелчком закрылась за ней, и мистер Прюитт заговорил, когда она вышла, с неодобрением, сверкающим в его глазах.

— Я прошу прощения за своего сына, Фэллон. Должно быть, он забыл свои манеры на причале.

Краем глаза я заметила, как Кейн пошевелился, выпрямив спину и сцепив руки перед собой. Он поднял глаза к потолку.

— Вы вырастили хорошего человека, — думаю, я солгала. Я не очень хорошо знала Кейна, но могла представить, что ему было нелегко жить с одним из городских лидеров.

Карие глаза Кейна повернулись к моим и по-совиному моргнули. Он был так же удивлен, как и я, особенно после того, как он поступил со мной прошлой ночью. У него была не самая лучшая репутация в Вуду, но часть меня сочувствовала ему.

Мистер Прюитт прочистил горло. — Ты присоединишься к нам за ужином сегодня вечером?

— Нет, я не могу оставить Бенни совсем одного, не сегодня. Может быть, как-нибудь в другой раз?

— Очень хорошо, я буду с нетерпением ждать этого.

Рука Кейна сжала мою, и он вытащил меня из офиса. Как раз перед тем, как двери закрылись, за нашими спинами прогремел голос мистера Прюитта.

— Я рад видеть вас двоих вместе.

Кейн повернулся, кивнул один раз и положил руку мне на поясницу, прежде чем вывести меня.

— Я думала, ты сказал, что люди погибли там, на маяке, — прошептала я, когда мы шли обратно через кухню.

— Почему ты хочешь быть хранителем?

— Меня волнует не маяк, а особняк. Этот дом кое-что значит для меня, и, к сожалению, они идут рука об руку, — проговорил он мне на ухо с кипящей яростью. — Кэрри Дрисколл не получит мой гребаный дом.

Дедушка отказался ужинать, заявив, что не голоден. Я предложила перенести его в гостиную, где он мог бы почитать, но он яростно замотал головой, его приступы кашля только усилились. Кровь попала на белую салфетку. Он пытался скрыть это, но я уже увидела.

Его здоровье только ухудшалось, и единственный совет, который мог дать доктор Морли, — это устроить его поудобнее. Дедушке перевалило за семьдесят восемь, но у него должно было быть еще как минимум десять лет в запасе. До этих последних нескольких месяцев он всегда был здоров. Должна была быть причина его быстрого ухудшения, лихорадки, хрипов в груди.

Вечер прошел, и я рухнула в шезлонг на балконе с макбуком на коленях, уставившись на свежесрезанный лунный цветок, свисающий с перил. Я встала и стащила его, наблюдая, как он плывет и падает на землю внизу, прежде чем снова сесть. Облака над головой разошлись, осветив усыпанную веснушками звездную ночь, когда я отчаянно щелкнула по клавиатуре ноутбука, обновляя Интернет, чтобы найти соединение.

Майло был прав, когда сказал, что доктор Морли туповат для врача. Я не собиралась сидеть сложа руки и смотреть, как дедушка превращается в ничто.

В конце концов я отказалась от компьютера и отложила его в сторону. Я натянула толстое одеяло до шеи и уставилась наверх, пока ветер пел мне сладкую и успокаивающую песню. Холод целовал мои щеки, успокаивал меня, погружал в сон.

Я не знала, как долго я спала, но было все еще темно, когда мои глаза открылись, услышав болезненный и булькающий стон. Маленькие мурашки волнами пробежали по моей коже, когда мои глаза метнулись туда, откуда донесся звук. Это призрак, сказала я себе. Просто призрак. Если я игнорировала их, иногда они уходили.

Но стоны становились только громче с каждым ударом моего пульса по моей покалывающей коже.

Я неохотно подняла голову…

Внизу, у края обрыва, спиной ко мне стояла девушка. Волосы свисали, как белая река, струились по ее спине на фоне черной ночи и черного океана. В мгновение ока она исчезла только для того, чтобы снова появиться посреди лужайки лицом ко мне! Ее голова была опущена, так что я не могла видеть лица призрака. Я снова моргнула, и она стояла прямо под балконом, ее макушка платиновых волос смотрела на меня снизу вверх. Я вскочила на ноги! Одеяло упало на пол балкона. Мои дрожащие руки вцепились в перила, когда я выглянула, моя кровь пульсировала в венах, как паническое бегство.

Мгновение. Она исчезла.

Краем глаза я заметила призрака, появившегося на верхней ступеньке балкона! Привлекая мое внимание, и я дернула головой, пока она не поглотила мой взгляд. Моя спина ударилась о противоположные перила, когда она подошла ближе, подняв голову.

Вид заставил меня потерять равновесие, но моя рука ухватилась за перила, удерживая меня.

Ее синие губы были зашиты, и я сразу узнала ее лицо. — Бет? Бет Клейтон?

Она попыталась заговорить, снова застонав, но слова не выходили.

— Что с тобой случилось?

Мой голос дрожал. Я не могла поверить, что она здесь. Только сегодня утром ее убили, а она уже разыскала меня, не задерживаясь надолго у своего тела.

— Кто сделал это с тобой?

Белая пленка покрыла ее большие глаза, и она вцепилась в свои зашитые губы. Кровь сочилась из отверстий, где нить плотно сплеталась вместе, и ее ногти впились в плоть, разрывая рот. Царапаясь и отчаиваясь, она подползала ко мне все ближе и ближе, из ее белых глаз текли слезы, одна рука тянулась, другая вырывала нитку.

Она застонала, и крик вырвался из моих легких как раз в тот момент, когда в доме зазвонили дедушкины часы. Громкий звон колокольчиков разнесся в ночи, и теплая рука погладила меня по лбу.

Мои глаза распахнулись, чтобы увидеть серебристые глаза, блуждающие по моему лицу.

Я дернулась в шезлонге. Мое дыхание не могло замедлиться. Мои нервы никак не могли успокоиться. Мои глаза метались вокруг в поисках Бет Клейтон, призрака.

Джулиан сидел рядом со мной, его рука обхватила основание моей головы.

— Эй, эй, эй, — пропел он, перенаправляя мое внимание обратно на него, когда его глаза вернулись к моим. — Все в порядке, это был просто кошмар, — сказал он в спешке за своей черной маской.

— Всего лишь ночной кошмар.

Я откинула голову назад и прикусила губу, подавляя панику.

— Нет, я видела ее, — настаивала я. — Она была прямо там.

Бет должна была быть здесь, пытаясь мне что-то сказать.

Плечи Джулиана расслабились, и моя рука скользнула по его щеке, чтобы убедиться, что он тоже не был сном. Его рука была настоящей внутри моей. Я глубоко вздохнула и на мгновение закрыла глаза, когда его большой палец коснулся моей линии подбородка.

И тут я вспомнила, как он ушел в Вуду. Я вспомнила, как он обращался со мной на глазах у всех, и моргнула, открыв глаза.

— Джулиан…

Я выпрямилась, одеяло упало с моих плеч, и его рука соскользнула с моего лица. Я прищурила глаза.

— Что ты здесь делаешь?

Он положил руку на колени и повернулся на краю шезлонга, взглянув вниз на свои ботинки.

— Я был с Фениксом сегодня вечером. Мы подслушали, как кто-то говорил об убитой девушке. Все, что я услышал, было «девушка с белыми волосами», и я пришел прямо сюда, — сказал он, как будто не мог поверить своим действиям, своим словам. В его глазах цвета оружейного металла отразилось замешательство, как будто что-то щелкнуло у него в голове, и он повернулся ко мне лицом.

— Я должен был убедиться, что с тобой все в порядке.

— Теперь ты говоришь со мной? — спросила я, качая головой.

Он склонил голову набок, и его брови сошлись вместе.

— Что?

— Ты разговариваешь со мной только тогда, когда тебе удобно. Ты видишь меня только тогда, когда тебе это удобно. Прошлой ночью ты даже не смог признать меня… — Я покачала головой, заметив, что мой голос тоже дрожит. Я зашла слишком далеко, чтобы остановить себя, и я не понимала, как мне было больно, пока не выплеснула это наружу.