ГЛАВА 19

Мои глаза распахиваются. Комната окутана темнотой. Я моргаю пару раз, чтобы адаптировать зрение, и, когда я это делю, рука перемещается на мою талию. Я замираю и медленно оборачиваюсь. Чёрт, чёрт, чёрт.

Со мной в постели Джован! Я сжимаю кулак, чтобы не закричать. На меня накатывают расплывчатые воспоминания, пока я пялюсь на Короля Гласиума, не веря в происходящее. В моей постели.

Он отодвигается, перекатываясь на другой бок. Вокруг его бёдер спадает мех.

Вени, что же я наделала? Я медленно сползаю с кровати, морщась от боли между бёдрами.

Я занималась сексом с братом Кедрика! Я сижу в шоке, пока мой разум не начинает работать. Ответственность, которую я несу, как Татума, начинает перекрывать мои желания и стремления. Она продолжает копиться, пока я не вижу, каким на самом деле было решение, принятое прошлой ночью. Эгоистичный и необдуманный поступок.

О чём мы думали? Слеза стекает и падает с моего подбородка. Король Гласиума и Татума Осолиса. Если мир об этом узнает, это будет катастрофа. Мои голубые глаза побледнели бы от отвращения к... нашему совокуплению.

Чем я отличаюсь от своей матери? Я пережила опустошение от её решений, но здесь я повторила её ошибки.

Я не жалею о том моменте. Но я в ужасе от того, что это теперь означает.

Я смотрю в сторону выхода, когда стены начинают смыкаться вокруг меня.

Солис, я практически набросилась на него! Он хотел остановиться. Он спросил меня, хотела бы я сделать это в другой раз. Что если я сделала это неправильно? Мои глаза начинают наполняться слезами. Я вздрагиваю, вспоминая вещи, которые я делала и говорила, и не могу сдержать стон от воспоминания, как он мыл меня после этого. Был ли он так же пьян, как и я?

Но я помню, что он пришёл ко мне в комнату. И он первым поцеловал меня. Мои глаза расширяются. Что, если я ему небезразлична?

Дыхание Джована ровное под мехами. Но прошлой ночью оно не было ровным. Как и моё. Я влезаю в брюки и пытаюсь нащупать свою тунику. Её нигде нет. Я вспоминаю о тунике Джована, оставшейся с прошлой ночи. Хватаю её со стула.

Я не могу увидеть ужас в его глазах, когда он придёт к тем же выводам, что и я. Я ни за что не останусь здесь, чтобы наблюдать это. Сомневаюсь, что смогу это вынести. Это будет доказательством для него, что я всегда убегаю, но это к лучшему. Кристал сказала, что у неё есть место, куда я могу пойти. Я засовываю ноги в ботинки. Она сказала, что это место, где меня никто никогда не найдёт. Может быть, где-то в горах. Я просто исчезну на время. На неделю или две. Дам нам обоим немного пространства, чтобы собраться с мыслями и вспомнить, что у нас есть и другие люди, о ком нужно думать. Я делаю это ради наших народов. У нас будет время избавиться от любых глубоких запрещённых чувств.

Когда я решу, что смогу снова смотреть Джовану в глаза, я вернусь. Я вернусь как холодная, отстраненная Татума.

Я тянусь к двери и понимаю, что стражники получили приказ разбудить Джована, если я уйду. Остальным из казармы было разрешено приходить и уходить по своему усмотрению после бала, но я подозреваю, что для меня другое распоряжение. Слёзы снова грозят мне. Я прислоняюсь головой к дереву. Что, если я беременна? У меня родится ребёнок, с чертами обеих рас, и его будут сторониться, как и меня. Был ли у Джована какой-то способ предотвратить мою беременность? Не имея заботливой матери и подруг детства, я совершенно не знаю тонкостей того, как переспать с кем-то.

Эта мысль придаёт моим действиям новую решительность. Я смотрю на дверь. Она меньше, чем была минуту назад? Мне нужно уйти. Сейчас.

Я делаю глубокий вдох и снова смотрю на Джована, зная, что это последний раз, когда я вижу его в своей постели только в мехах.

Я проскальзываю в коридор и с тихим стуком закрываю дверь. Я машу рукой стражникам и скрываюсь за углом. Как только я скрываюсь из виду, я начинаю бежать.

Когда я впервые оказалась в замке в Третьем Секторе, я изучала различные пути побега, как только запястье и плечо зажили. В итоге я ими не воспользовалась. Я была благодарна за этот факт. Я спускаюсь по другой лестнице, перепрыгивая через кого-то, дремлющего на полпути вверх. Стражники могут прямо сейчас будить Джована.

Я проскакиваю через зал заседаний и сворачиваю в проход к псарне. Я прислушиваюсь, нет ли там ещё кого-нибудь, и крадусь к рычагам вольеров. Собаки скулят и лают, почуяв незваного гостя. Взявшись за один рычаг, я тяну вниз и выпускаю собак. То же самое я делаю с остальными четырьмя сворами. Я пробираюсь сквозь стаю и открываю вход в псарню. Собаки высыпают во двор. Снаружи раздаются крики. Я наблюдаю, как четверо Дозорных покидают свои посты и устремляются вниз по лестнице замка. Засов оставлен открытым для любых зазевавшихся гостей. Я выскальзываю наружу, пригибаюсь и бегу вдоль тёмной стены двора, держась вровень с тенью.

Никто не останавливает меня. Я бегу по тропинке, ведущей прочь от замка. Времени мало. Я должна вести себя так, будто Джован следует по моим пятам. Вероятно, так оно и есть.

Я сбиваюсь с пути в Среднем Кольце, но быстро ориентируюсь и вскоре добираюсь до казарм Алзоны, дикая и запыхавшаяся. Звуки моего кулака, стучащего в дверь, эхом разносятся по переулку позади меня.

Вскоре её открывают. На лице Алзоны появляется настороженная гримаса удивления, когда она узнает меня.

— Мороз? Что стряслось?

Она распахивает ворота. Я тороплюсь войти, хватая ртом воздух.

Я жду, пока мы не оказываемся внутри.

— Мне нужно поговорить с Кристал. Она здесь? — спрашиваю я.

Алзона кивает и, не тратя времени на вопросы, удаляется по коридору.

Кристал поспешно вбегает, глаза насторожены. Должно быть, она тоже проснулась от шума. Мужчины ещё не вернулись, иначе они тоже были бы здесь. Как только она видит моё лицо, выражение её лица резко меняется.

— Ты принимаешь моё предложение? — спрашивает она.

— Мне нужно спрятаться, — шепчу я. — И быстро.

Она коротко кивает мне.

Я спешу в свою комнату, бросив лишь мимолетный взгляд на Алзону, которая смотрит то на меня, то на Кристал.

Я запускаю руку в комковатый матрас и достаю деньги и стрелу. Я беру свою самую тёплую куртку и меняю брюки на более толстые. Я не знаю, куда отправляюсь, но лучше, чтобы было слишком тепло, чем слишком холодно. Я беру шляпу, перчатки и свой деревянный ободок. Я смотрю на вуаль — она бесполезна. Я рву её на мелкие кусочки и засовываю обратно в матрас. Со стороны барака доносится громкий стук. У меня пересыхает во рту. Больше ни на что нет времени.

Я бегу в столовую. Алзона машет на Кристал, та качает головой.

— Я не могу сказать тебе. Пожалуйста, просто поверь мне, — умоляет Кристал.

— Откройте дверь! Именем Короля! — кричит кто-то.

— Открывайте эту чертову дверь, — ревет другой.

Я вздрагиваю, узнав голос Джована.

— Я знаю, о чём ты думаешь. Не смей убегать.

Остальные поворачиваются ко мне с огромными глазами. Кристал бросает на меня изучающий взгляд, и я киваю, несмотря на то, что просьба Джована вызывает тоску в моей груди. Это причина, по которой я ухожу. Она хватает меня за руку.

— Идём, мы выберемся через крышу.

Она останавливается, чтобы обнять Алзону, которая отстраняется.

— Мне жаль, — бормочу я Алзоне, когда мы уходим.

Мы с Кристал протискиваемся через люк, бежим по крышам. Я понятия не имею, куда она меня ведёт. Мне трудно игнорировать сильную боль в животе, которая возражает против нашего скачущего темпа.

Небо начинает светлеть, и мы замедляем шаг, огибая большой ледяной холм. Кристал судорожно втягивает воздух. Я удивлена, что она смогла так долго идти. Когда мы выходим из-под лона деревьев, я смотрю вверх и вижу Оскалу. Знакомый вид тысяч плавающих камней сообщает мне, что мы удаляемся от гор. Куда она меня ведёт?

Так близко к границе Гласиума нет домов. Только деревья и птицы, которые рано проснулись, чтобы попировать. Она сворачивает с тропинки, и мы ещё некоторое время продолжаем нашу пробежку, пока она не останавливается перед деревом. Я смотрю на неё, открыв рот, чтобы заговорить.

Я не успеваю задать вопрос, как она залезает в дупло дерева и достает какое-то приспособление. Она закидывает его на спину.

— Залезай, — приказывает она.

В этот раз я не могу остановить вопрос:

— Что? Зачем?

Она смотрит на меня, подняв брови.

— Мороз, как ты думаешь, сколько времени им понадобилось, чтобы найти выход на крышу? А потом сколько времени пройдёт, прежде чем они найдут одного из сотни или около того людей, мимо которых мы пробежали по пути сюда? И как скоро они увидят наши шаги на мокрой земле? На вопросы нет времени. Лезь на это проклятое дерево, — говорит она.

Ну, если она так говорит. Я хватаюсь за шершавую ветку и начинаю подтягиваться. На полпути я останавливаюсь.

— Продолжай двигаться, — говорит она мне снизу. — До самого верха.

Я продолжаю взбираться наверх, пока ветки не начинают прогибаться под моим весом. Кристал останавливается рядом со мной и начинает возиться с устройством, защёлкивая стержни и натягивая ремни. Она начинает формировать форму буквы "V". Материал — нечто, чего я никогда раньше не видела. Блестящий, гибкий, но явно прочный. Она закидывает большую раму за спину и нетерпеливо жестикулирует мне. Прикусив губу, чтобы не задать ещё один вопрос, я пододвигаюсь. Кристал — разумная женщина. Конечно, она не хочет сделать то, о чём я думаю. Она поворачивает меня спиной к себе и протягивает руку, чтобы закрепить ремень на наших бёдрах. Её прикосновения осторожны, не то, что прикосновения тёплых рук Джована. Я сопротивляюсь внезапному искушению зарыдать, как ребёнок.

Она обхватывает меня бледными руками и застёгивает ещё один ремень на моей груди, затем освобождает тонкую деревянную раму от натянутого материала над нашими головами и опускает её перед нами, пока она не оказывается на уровне бёдер. Я хватаюсь за соседнюю ветку, пока мы неуверенно покачиваемся.