Хансен помолчал, затем сказал:

— Детка, у тебя есть семья. Та, которую ты выбрала, она прикроет твою спину, несмотря ни на что. Кровь ни хрена не значит, когда эта связь становится прогорклой. Кровь может связывать, когда больше ничего не осталось, ничего хорошего. Клуб сильнее этого, потому что он — семья, которую ты выбираешь и которой принадлежишь. Ты — не плохой человек. Ты вытерпела то дерьмо, через которое она заставила тебя пройти, и все еще навещаешь старую летучую мышь? Да ты святая. — Его голос звучал слегка дразняще, но за ним скрывалось нечто более серьезное. — Я не хочу, чтобы ты к ней ходила, потому что все, что омрачает твою прекрасную улыбку… я хочу увести тебя от этого, защитить. Но выбор за тобой, детка. Я буду рядом, несмотря ни на что.

Я улыбнулась ему и улыбнулась про себя. Нет, просияла. Каждой частичкой.