Глава 1

Они никогда не найдут тела

Йоханнесбург, 2024

Кейт поднимает взгляд от своего голоэкрана и усиленно моргает. Сколько времени она провела в сети? Девушка лишь хотела посмотреть рецепт быстрого ужина, но упала в кроличью нору, заполненную перекрестными ссылками. Открытая вкладка занимает все ее внимание. Анимированное 4D изображение в гиперцвете плывет перед ее глазами — или как Сет называет это: радужные таблицы.

Близнецы слишком притихли. Должно быть, затеяли что-то. Пачкают стены шоколадными блестками? Запекают свой пирог из «Лего» в настоящей духовке? Кейт вздыхает, потирает глаза и обхватывает шею сзади теплыми руками. Она представляет, как разноцветные пластиковые блоки стекают через металлическую решетку. Карамелизированная лава из «лего». Она надеется, что запах горелого пластика — это лишь проделки ее синестезии.

— Сильвер? — зовет она. — Мэлли?

Нет ответа.

— Сильвер?

Часть ее хочет сделать вид, что не замечает тишины. Спокойствие трудно обрести, когда ты мать-одиночка, растящая четырехлетних близнецов. Ну, не совсем одиночка и не совсем близнецов. Да и пока не совсем четырех лет, но такова жизнь: серия «не совсем» и полуразрушенных мечтаний.

Тишина обволакивает ее, как свежее белое облако (Лишенное цвета Блаженство).

— Мэлли?

Она убирает ноги с педалей и выкарабкивается из-за своего велостола (прим.: конструкция оборудована ортопедическим креслом, рамой, педалями и столешницей). Голографическое изображение исчезает, отчего тишина кажется громче. Она зовет детей снова.

— Сильвер?

Может быть, они смотрят что-то с наушниками в ушах. Девушка проверяет игровую комнату. На киностене беззвучно воспроизводится анимированный фильм, но его никто не смотрит. Пол спальни представляет собой полосу препятствий из разбросанных игрушек и одежды. Она поднимает Альбу, Сильвер постоянно ходит в обнимку с этим кроликом, и аккуратно кладет на подушку. Качели-качалки пусты, хоть слегка покачиваются, словно кто-то только что задел их мимоходом. Кейт останавливает их рукой.

Из угла доносится хныканье. Она разворачивается кругом, ее желудок сводит от страха. Еще один грустный плач доносится из груды плюшевых мишек и машинок. Кейт на цыпочках подкрадывается к хныкающей кучке и принимается ее разбирать. Она находит пупса-робота Сильвера. Поняв, что его взяли на руки, пупс-робот перестает плакать и моргает, глядя на нее.

— Мама, — произносит он. — Мама.

Силиконовые конечности младенца теплые на ощупь. Его рот открывается и закрывается в поисках соски. Кейт никогда не любила мягкие роботизированные куклы. Не по вине игрушек, что-то в ней просто испытывало отвращение к схожести с ними. «Эффект зловещей долины» — так это называют, когда робот, выглядящий и действующий как человек, вызывает отвращение и неприязнь у людей-наблюдателей.

— Мама, — произносит он снова, а затем опять ищет, что пососать.

Кейт переворачивает игрушку, расстегивает хлопковый комбинезон и приподнимает ткань, чтобы обнажить выключатель на спине. Желтый адреналин выстреливает в ее кровь. Игрушка уже выключена.

— Мама.

Девушка почти роняет ее из рук. Она дергает выключатель вперед-назад, снова разворачивает игрушку. Игрушка подмигивает ей в ответ.

Короткое замыкание. Ее сердце бешено стучит. Она делает шаг, и ее ногу пронзают кобальтовые звезды. Она опускает взгляд и видит, что встала на игрушку «Волантер».

Теперь она зовет громче тоном, который совсем ей не принадлежит.

— Сильвер?

«По крайней мере, мы находимся в высотке. Красивая безопасная квартира вместо дома у дороги, откуда детей легко увести обещанием приключения». Опять же, в этом доме живут десятки людей, а, по ее опыту, они намного опаснее дорог.

Кейт спешит к входной двери и проверяет замки. Сет пообещал ей, что его новая «Сейфгард», современная система безопасности, железобетонная, но она заставила его установить несколько старомодных замков просто на всякий случай. Она не доверяет сканеру сетчатки. Технологии замечательны до тех пор, пока не перестают работать. Девушка не станет довольствоваться меньше, чем старомодной цепочкой на двери, ригелем и дверным затвором, открывающимся при нажатии. Ее синестезия интерпретирует звуки запирающихся механизмов, как успокаивающие кирпичики серого цвета, которые выстраиваются друг над другом. Щелк, щелк, щелк. Не то чтобы это помогало ей спать по ночам.

— Дети? Где вы?

Она обводит взглядом гостиную, кухню, кабинет, спальню детей.

— Не паникуй, — говорит она, но в ее крови снова горит неоново-желтый адреналин.

Девушка проверяет комнату Сета, свою спальню, ванную комнату. Дверь душа закрыта. Она ее закрыла? За замутненным стеклом что-то есть? Тень? У нее перехватывает дыхание, сердце подскакивает к горлу. Кейт тянется к кнопке, открывающей дверь, но колеблется. Ее протянутая рука дрожит.

«Они так и не нашли тела».

«Заткнись. Просто заткнись».

Она может достать пистолет из шкафа в спальне, но решает этого не делать. Кейт нажимает на кнопку, и перегородка из суперстекла уезжает в стену, открывая пустую кабинку из керамогранита.

Всплеск облегчения, что в душе никого нет. Ужас, что близнецов здесь тоже нет.

Запах миндального мыла переплетен с лентами страха. Кейт атакует рой плохих мыслей. Она пытается не поддаваться им, но их слишком много: в ее голове и в горле. Они угрожают перекрыть ей кислород.

«Это снова произошло, — говорят голоса в ее голове. — Ты же знала, что так и будет».

— Заткнитесь.

По ее коже ползет холодный туман страха.

«Они пропали. Их забрали».