Глава 64

Силиконовый лед

— Котенок, — говорит Кеке. — Слава сети. Ты жива.

— Да? — произносит издающая короткий писк голограмма хеликса. — Боже, это был сон. Чертов кошмар.

— Что случилось?

— Расскажу позже. Достаточно сказать, что мне хватит материала для кошмаров до конца моей жизни.

— Боже. Прости. Но ты в порядке.

— Хорошо, что жива.

— А Сильвер?

У Кейт перехватывает голос.

— Она не с нами.

— Что?

Все тело Кеке холодеет. Что она имеет в виду, говоря, что она не с ними? Где она?

— Они не привезли ее.

— Ублюдки.

Кеке представляет себе маленькую одинокую девочку. Напуганную.

— О, Кейт...

— Скажи мне, что Мэлли в безопасности.

— Конечно. Он здесь. Все еще спит. На самом-то деле храпит с открытым ртом, — когда Кейт не отвечает, добавляет: — Мне бы тоже не помешало немного этого газа. Ха.

Кейт принимается плакать.

— Прости. Это не смешно. Ничто из этого. На мне сказывается тотальный недосып.

— Я просто чувствую такое облегчение, вот и все. По крайней мере, один из них...

Кеке знает, что Кейт хочет сказать. По крайней мере, один из них в безопасности. Этого мало, но уже что-то.

— А Сет?

— Он восстанавливается.

— От чего?

Кейт колеблется. Не может справиться с эмоциями.

— Расскажу тебе все при встрече.

Она отворачивается от Мэлли и понижает голос.

— Где ты сейчас?

— Нам нужно найти Сильвер, но я в полном раздрае. Не знаю, куда ехать.

Они обе несколько секунд молчат. С языка срываются важные новости.

— Думаю, — начинает Кеке, но ее перебивает Кейт.

— Я кое-кого убила.

— Я бы сделала то же самое.

— Правда?

— Черт побери, да. Я бы убила их ради тебя прямо сейчас, если бы могла. Убила бы их всех.

Она смотрит на Марко, и Кейт словно читает ее мысли.

— Как Марко?

— Аппараты выполняют всю работу. Не похоже, что он...

Слова повисают в воздухе.

— О, Кекс, я не знаю, что сказать. Мне жаль. Мне так...

— Я так подумала, если он уже умер — потому что он почти уже умер — тогда мы можем извлечь записи.

— Извлечь...

— Кейт, я их просмотрела. Я видела нападение. И я думаю, что у меня для тебя кое-что есть.

Следует пауза, пока Кейт осознает услышанное.

— Мне жаль. Это должно быть было очень тяжело.

— Я обработала ее лицо, — сообщает Кеке. — Женщины, напавшей на Марко.

— Что? Ты уверена?

— На сто процентов. Думаю, что она — наша главная зацепка. И я думаю, что знаю, где ты найдешь Сильвер.

***

— Проинструктируй свою машину направляться на северо-восток.

Кейт отводит взгляд от проекции и сообщает инструкции такси.

— Конечно, — отвечает Тьюринг. — Перенастройка маршрута.

— Вот координаты. Готова?

— Готова.

— Розовый, хаки, точка, фиолетовый, коричневый, фиолетовый, темно-зеленый, «S».

Кейт уже готовится спросить, почему Кеке называет цвета, затем понимает, что телефон скорее всего прослушивается. Ей нужно видеть то, что она называет. Она вводит цифры вручную в панель такси. 25.8084° S.

— Розовый, фиолетовый, точка, серый, коричневый, фиолетовый, голубой, «Е».

28.7081° E.

Кейт не терпится спросить, куда Кеке отправляет их, но, конечно же, она не может этого сделать. Не тогда, когда ее слышит враг.

— Ты получила их из глаза Марко?

— Мы получили изображение человека, напавшего на Марко, да. Затем друг помог мне найти ее ID. И, вероятнее всего, она окажется там.

— И там мы найдем Сильвер?

— Пока что это наша лучшая догадка. Ты хочешь услышать длинную версию или короткую?

Тьюринг вмешивается в разговор.

— Мы достигнем пункта назначения через тридцать четыре минуты.

— Тогда послушаю длинную версию. Информация — это оружие, верно? Кроме того, Сету все еще нездоровится, и мне нужна компания, пока мы едем, или я сойду с ума.

Кейт откидывается на спину. На нее находит долгожданное чувство облегчения, так как они могут дружески поболтать, хоть и не долго.

— Я узнала, что у тебя и у напавшей на Марко есть нечто общее.

— Очень сильно в этом сомневаюсь.

— Вас обоих забрали у родителей, когда вы были детьми.

— Она была... была одной из похищенных «Генезисом»? Не может быть.

— Не совсем. Ее сцапала опека.

— Опека?

— Отправляю тебе отчет, — говорит Кеке.

Звенит хеликс Кейт.

— Тут говорится, что файл засекречен.

— Не беспокойся, я рассекретила его.

— Как?

— Присяжный — тот, о котором я тебе рассказывала — он пришел с визитом и помог мне. Оказалось, что в силу работы у него есть особые привилегии, когда дело касается определенной личной информации.

Кейт не удивлена, что у Кеке есть такие контакты. Ее карьера построена на оказании и получении услуг. Она раньше многих поняла, что тот, кто владеет информацией, — владеет миром, и годами нарабатывала свои контакты.

— Я передала ему видео, и он...

Сердце Кейт пропускает удар, когда она открывает файл и видит сгенерированный компьютером фоторобот в 4D.

— Это та самая женщина!

— Что?

— Это «Воскресительница». Женщина, с которой мы недавно подрались. Та, которая пыталась забрать Мэлли на шоу. Ты нашла ее!

— Ну, ее нашел Марко.

Они не говорят: «А потом, к несчастью, она нашла Марко».

Кейт принимается читать файл и видит, что женщину зовут Розалинд Джексон. Удивительно красивое имя для такого злого создания.

— Ее родители были натуральными психами. «Зелеными».

Кейт прокручивает страницу вниз и видит еще один портрет, в этот раз фотографию тощей девочки с косичками. Ее мертвые глаза и злобно искривленные губы придают ей хищное выражение. На ее щеках и шее видны тонкие рубцы.

— Что теперь?

— Ну, знаешь этот типаж. Анти-ГМО, традиционная вегетарианка, противница углеводов, домашнее обучение, безумцы, живущие в коммуне. Они забрали ее, когда ей было шесть лет.

В голове Кейт представляет маленькую девочку с перерезанным горлом, видит запятнанный меч в своей собственной руке, ей становится дурно. Она отказывается испытывать чувство вины, но все же на ее языке есть привкус кровавой меди. Что случилось с этим ребенком, что она превратилась в убийцу? Тот же самый вопрос можно спросить и в отношении нее, хоть она хорошо знает ответ.

— Нельзя забирать чьего-то ребенка просто потому, что они живут на окраине.

— Дело не в домашних мюсли. Девочка почти умерла.

— Над ней совершили насилие?

— Можно и так сказать. Их вызвал один из «зеленых» хиппи. Сосед. Он видел, что девочка выглядит больной и обессиленной, а затем вообще ее больше не видел. Спросил родителей, но они сказали, что они верят в силу медитации, а не в медицину. Ха!

От эмоций голос Кеке стал громче. Она снова понизила голос.

— Можешь в это поверить?

— Они были против вакцинации, — говорит Кейт. Не вопрос, утверждение.

— Конечно, были. Розалинд умерла бы, если бы не любопытство соседа. Она была практически при смерти, когда скорая забрала ее от этих полоумных.

— Ей поставили диагноз ветрянка. Что это?

— Ветряная оспа.

— От ветряной оспы можно умереть?

— Можно умереть от осложнений после ветряной оспы. Воспаления мозговых оболочек. Менингита.

— Безумные родители вообще ее не лечили? Даже когда она стала выглядеть совсем плохо?

— Они лечили ее самодельным ху-у-уду-ву-у-уду дерьмом. Силиконовым льдом. Органическими компрессами с коноплей.

Кейт почти ощущает на своей коже прохладный след силикона. Чувствует на вкус пыльный розовый.

— Звучит неплохо на самом деле. То есть, в качестве названия цвета.

— Тоже об этом подумала. Я подумала: «Мне бы сейчас пригодилось немного конопли».

— Ты и твой сорняковый алкоголь, — Кейт почти улыбается. — Ладно. Розалинд Джексон. Так значит, ее взяли под опеку. А что потом?

— Из-за кризиса бесплодия некоторые приюты тогда уже были закрыты. Плюс, она болела долго. Так вышло, что никто не хотел взять на воспитание шестилетку с мертвыми глазами.

— Что насчет родителей? Они подавали апелляцию?

— Нет записей об апелляции. Скорее всего, они считали, что того, что суждено, не изменить.

— На все есть своя причина.

— Идиоты.

— Заблуждающиеся люди.

— Им удалось и дочь поехавшую заделать.

— Она сбежала из учреждения, в которое ее поместили. На самом деле, нельзя ее винить. Сама знаешь, что это за места.

Кейт содрогается. Упоминание любых учреждений заставляет волоски на ее шее превратиться в восклицательные знаки. Будто силиконовый кубик льда пропутешествовал по ее позвоночнику и растворился в нем.

— Она сбежала. Жила на улицах.

— Ловец крыс, — говорит Кейт.

— Кто?

— Ловец крыс. Так их называет Сет. Уличных детей. Говорит, что ему ненавистно видеть их, потому что план доктора Ван Дер Хивера «uGeniX» становится в чем-то верным.

— Что мне сказать? Он дело говорит.

— Да.

— Знаю. Я презираю этого человека настолько, насколько можно презирать труп...

Кейт пролистывает страницы досье, прислушиваясь к словам Кеке. Она видит таблицу со списком обвинений и перебивает ее.

— Арестована за мелкие преступления: кражи в магазинах, карманные кражи, вандализм в отношении торгового автомата «Бильхен Бургер». Ничего жестокого. Похоже, она просто делала все возможное, чтобы выжить.

— Я бы тоже взломала торговый автомат с бургерами, если бы выросла с... как ты их называешь? Традиционными родителями веганами. Я даже не знаю, что это значит.

— Я знаю. Содрогнуться можно.

— Получается, она была маленькой девочкой на улицах. Наверное, почти самое уязвимое существо, какое только может быть. Догадываюсь, что кто-то увидел ее и решил эксплуатировать.

— А ты прозорлива. Готова к разгадке?

— Еще как.

— Ее забрал хороший самаритянин. Ты его помнишь?

— Нет.

— Парень с бородой. Парень в набедренной повязке. Когда мы были детьми, он часто мелькал в новостях.

— Смутно припоминаю. Ты же знаешь, что я мало что помню из детства.

— Хороший Самаритянин оставил свою жизнь в качестве занимающего высокое место в корпорации кого-то там, чтобы стать лучшим человеком. Он пожертвовал все свои деньги и имущество, включая Мазератти, нуждающимся, и бродил по улицам, выживая с помощью «млечного сока человеческой доброты».