ГЛАВА 28

Мне удалось поспать несколько часов, прежде чем зазвонил будильник на телефоне, который я поставила для того, чтобы встретиться с Майлсом. Умывшись холодной водой, я тепло оделась и поднялась на холм к выходу из поселения, где у главных ворот меня ждал "Лэнд Ровер" зеленоватого цвета.

Поскольку брат Бейи разговаривал по телефону, я шепотом поприветствовала его и пристегнулась. Он одарил меня улыбкой, а затем развернул машину и поехал вниз по скользкой дороге. На его шинах были цепи, поэтому я пыталась не переживать о скорости, на которой он ехал. К тому же Майлс родился и вырос в этих краях. Навыки вождения по снегу и льду были заложены у него в ДНК так же, как и его южнокорейские гены. Но всё же меня подмывало попросить его нажимать на педаль газа не так сильно.

Особенно, когда мы проезжали мимо того места, где мы с Грантом попали в аварию. На дереве, так же как и на моем колене, осталась отметина от столкновения. Я отвернулась, чтобы не смотреть туда, и крепко сжала свои ноги, которые начали дрожать.

— Прости. Это была мама. Она хочет, чтобы я убедил Бейю вернуться домой, и если я не смогу убедить её, она хочет, чтобы я выкрал её оттуда.

Всё могло закончиться именно этим, если Бейя пребывала в депрессии.

— Ты поэтому разрешил мне поехать с тобой? Чтобы сделать меня своим сообщником?

— Зачем же ещё? — он улыбнулся, а потом кивнул на мой живот. — Тебе сегодня лучше?

Мне понадобилась доля секунды, чтобы вспомнить о той лжи, которую я ему скормила, уходя из «Сеульской сестры».

— Гораздо лучше, но хотелось бы поспать ещё пару часов.

Я вздохнула и разжала пальцы, сжимавшие мои ноги, костяшки на которых побелели.

— И мне.

После того, как я вернулась домой вчера ночью, моему телу и голове понадобилось несколько часов, чтобы расслабиться и погрузиться в сон.

— Во сколько ты закрылся?

— В пять. Твои друзья вчера зажгли. Особенно девушка по имени Мэй.

— А... та самая Мэй.

Он оторвал взгляд от заснеженной дороги.

— Она тебе не нравится?

— Не совсем. А почему ты сказал "особенно"?

— Она и её подруга, которая поцеловала моего бармена, последние два часа танцевали на барной стойке. Вероятно, мне стоит нанять их для развлечения публики.

— Ха! Уверена, их родителям это очень понравится.

Его глаза сверкнули.

— А ты сама повеселилась?

— Да. Это было великолепно. Ну, почти. Вот если бы Бейя была с нами, это было бы по-настоящему великолепно.

Он вздохнул и замолчал, а мы как раз доехали до развилки на дороге. Посидев в течение пятнадцать минут в мрачной тишине, я покрутила ручку на магнитоле и устроилась поудобнее на всю оставшуюся часть пути. Я, наверное, заснула, потому что очнулась я из-за того, что меня начало трясти из стороны в сторону.

Когда моя голова едва не ударилась о стекло, я схватилась за ручку над головой.

— Ты не шутил, когда говорил о том, что коттедж находится далеко в горах.

Мы ехали по узкой и тёмной дороге, вдоль которой росло такое огромное количество деревьев, что даже свет не проникал сквозь них. Дорога не была ни расчищена, ни присыпана солью, но нашим протекторам удавалось разравнивать снег под собой.

— Мы почти на месте.

Я была рада это слышать, потому что тряска заставила мою волчицу ощетиниться из-за желания встать на твёрдую поверхность. Я заставила её присмиреть. Майлс не был похож на человека, который мог бы обрадоваться нашему существованию. Скорее всего, он был из тех, кто считал нас опасными хищниками и активно выступал за наше истребление.

Между высокими деревьями появилась коричневая точка, которая затем стала больше и превратилась в коттедж, размером с кукольный домик, в котором не могло быть больше одной спальни. Когда мы приблизились к нему, мне показалось, что я заметила, как на одном из окон колыхнулись занавески.

Майлс припарковал машину на узкой дорожке, которая, как будто была небрежно расчищена от снега, а затем вышел из машины. Я отстегнула ремень и тоже выбралась наружу. Мышцы на моей ноге затекли и болели из-за ночной деятельности.

— Раньше мы приезжали сюда ради зимней рыбалки на озере, — он кивнул в сторону огромной стеклянной поверхности озера недалеко от дома. — Однажды, когда мне было восемь лет, я упал в прорубь. Бейя вытащила меня, — он прикрыл глаза от яркого солнца.

— Должно быть, это было страшно.

— Просто ужасно, — он содрогнулся, словно опять провалился под лёд. — И очень холодно.

Я плескалась в мелких горных потоках в волчьем обличье, но не в облике человека. Я опустила глаза на тропинку, так как они заболели от света. Среди больших следов от ботинок, я заметила характерные отпечатки лап. Огромных лап. Я наступила на них, чтобы их огромный размер не заставил бедного Майлса начать волноваться ещё больше.

Я понюхала воздух, стараясь уловить запах Нэйта. Кто ещё мог посещать Бейю в обличье волка? Но из-за морозного воздуха я не почувствовала других запахов. Даже запах Майлса, состоящий из смеси одеколона и жира для сковородок, сделался менее резким на открытом воздухе.

— Мать твою, — прошептал Майлс, как вдруг среди деревьев раздался рык, громкость которого усилило близлежащее озеро.

Я резко повернула голову в сторону звука. Серый волк с бледно-голубыми глазами появился под частоколом из стволов деревьев. Его шея была опущена, а клыки обнажены. Животное было огромным, и это точно был не человек. Я попыталась сопоставить внешний вид волка с лицом, но не смогла вспомнить, чтобы у кого-то был такой же серебристый мех и такие голубые глаза. Я инстинктивно выставила вперёд руку и закрыла собой Майлса. Конечно же, мне не пришло в голову, что он мог найти это странным.

— Не волнуйся, Никки. Я взял ружьё.

Он произнёс эти слова где-то в районе моей шеи, из-за чего моя кожа похолодела и покрылась мурашками.

— Нет. Никакого ружья. Этот волк не причинит нам вреда.

Когда серый волк опять зарычал, Майлс пробормотал:

— Не знаю, какие передачи о животных ты смотришь, но животные рычат, когда чувствуют угрозу.

Металлический щелчок от взводимого курка заставил меня повернуться.

— Я сказала, никакого ружья, Майлс! Убери его.

— Ты совсем сдурела?

— Я клянусь тебе, что он не опасен.

Но затем меня посетила мысль, из-за которой моя кожа покрылась новой ледяной волной мурашек. Что если это был оборотень из Глейшер парка? Что если он хотел атаковать Майлса и превратить его...

"Какого чёрта ты здесь делаешь, Никки?"

Мои лопатки сжались вместе, и я заметила гигантского чёрного волка с янтарно-жёлтыми глазами, который вышел из-за коттеджа.

Значит, серым волком был Лукас...

"Садитесь обратно в машину и уезжайте".

Приказ моего Альфы сотряс все мои кости, и всё же я не могла заставить своё тело пошевелиться.

Я обхватила Майлса за запястье и попыталась опустить его руку.

— Пожалуйста, убери ружьё.

Он этого не сделал, но и не сбросил с себя мою руку.

— Их теперь двое, Ник. Если только второй не медведь.

"Заставь этого долбаного человека сесть в машину".

Я хотела огрызнуться и сказать, что пытаюсь это сделать, так как здесь определённо что-то происходило, но я не могла заговорить с волком, не вызвав у Майлса подозрений.

— Нам надо вернуться в машину.

— Моя сестра там. Что если одна из этих бешеных тварей проникнет внутрь и нападёт на неё.

— Уверена, что этого не случится. Они, вероятно, просто вышли на прогулку, — выпалила я, злая и обескураженная.

В основном, злая. А как же поездка на Аляску?

— Волки не прогуливаются.

— Эти двое точно прогуливались, — я потянула его за руку, но он не сдавался. — Ну же, Майлс. Пожалуйста.

Рычание усилилось. Я хотела закричать на Лиама и Лукаса, чтобы они заткнулись, потому что Майлс был уже заведён, и от него сыпались искры, как на улицах Бивер-Крика в зимние праздники.

— Они идут сюда. Встань мне за спину, Никки.

Прежде чем я успела попытаться его снова успокоить, он оттащил меня за спину, вскинул ружьё и прицелился в голову чёрному волку.

— Майлс, убери это долбаное ружьё! СЕЙЧАС ЖЕ!

Из-за моего крика его тело дернулось, а рука качнулась.

— Твою мать, что с тобой не так?

Он нажал на курок.

Я вцепилась в его плечо и оцарапала его когтями. Он закричал от боли и ударил ружьём мне в висок. Он, вероятно, сделал это рефлекторно, но это было, чёрт побери, больно.

Он снова поднял ружьё и направил его на Лиама.

— Беги! — захныкала я, но этот идиот бросился на Майлса.

Ружьё выстрелило. Лиам врезался в Майлса, опрокинув его вместе со мной. Несмотря на то, что снег смягчил моё падение, мой череп прошёлся по чему-то твёрдому и острому, из-за чего у меня перед глазами всё побелело.

Я моргнула, но моё и без того уже размытое зрение поплыло ещё больше, когда тёмная парка Майлса надавила на мои роговицы.

Что-то бешено застучало у меня в голове. Я попыталась разглядеть чёткую картинку, разобрать слова Лиама, но всё смешалось, потом превратилось в низкую пульсацию, а затем стихло.