ПРОЛОГ

18 месяцами ранее

Моим любимым запахом был запах леса весной, когда ветер сгибал вечнозеленые деревья, дождь размягчал почву, а солнце обдавало наши шкуры своими лучами.

А на втором месте для меня был запах леса во время летних каникул. Никакой больше зубрежки по выходным перед экзаменами. Никаких больше пропусков пробежек со стаей из-за домашней работы. И не надо вставать с рассветом, чтобы успеть к первому звонку.

Грант на полной скорости выехал из ворот поселения на своём новеньком мотоцикле. Я обхватила его руками за талию и запрокинула голову. Горячее солнце проникало сквозь стекло моего шлема, облизывало плечи и голые бёдра, а ветер спутывал мои длинные волосы.

Мы доехали до конца частной дороги, Грант ускорился и повернул, так сильно накренившись, что наши тела стали параллельны асфальту. Я слегка вскрикнула от неожиданности. Гранту было не впервой гонять на своём рычащем звере, но для меня это была первая поездка.

— Это нормально? — закричала я, пытаясь перекричать двигатель и ветер.

— Что нормально?

— Так сильно наклоняться?

— Да, детка. Абсолютно нормально.

Он ответил так уверенно и возбуждённо, что я постаралась успокоить свой пульс, который теперь бился так же быстро, как крылья сорок, которых я случайно спугнула пару дней назад. Как только бедные птицы заметили мою волчицу, они вспорхнули с туши оленя, на которой пировали. Подумать только, а ведь я была в числе самых худощавых волков среди всего многообразия оборотней в нашей стае. Что бы они сделали, если бы наша Альфа, Кассандра Морган, застала их врасплох? Упали бы замертво от остановки сердца?

Могла ли у птиц случиться остановка сердца?

Очередной поворот на дороге заставил наши тела наклониться и выдернул меня из моих размышлений.

Я крепко обхватила Гранта бёдрами и так сильно прижалась к нему, что мои предплечья врезались в кубики его пресса. Как бы я ни любила скорость в волчьем обличье, будучи человеком, я не была её фанатом. Особенно, когда не могла ничего контролировать.

Когда Грант выровнял мотоцикл, я закричала:

— Эй, ты не мог бы немного замедлиться?

Грант повернул голову и одними губами произнес: "расслабься". Вряд ли я могла расслабиться, особенно теперь, когда он не смотрел на дорогу.

Как бы я ни хотела схватиться ладонями за его яркий оранжевый шлем и перенаправить его внимание, я никак не могла отпустить его торс и поэтому закричала:

— Смотри, куда едешь!

Он усмехнулся и, наконец, повернул голову к дороге.

Когда дорога снова пошла по прямой, я расслабила плечи. Но не хватку. Пока ревел мотор, а ветер неистовствовал вокруг наших тел, я сжимала своего парня, вцепившись в него, точно виноградная лоза.

Его снова занесло на опасном повороте, он резко наклонил мотоцикл, после чего вывернул руль в обратном направлении. Я очень хотела, чтобы он замедлился, но поскольку он этого не сделал, я сжала его рёбра и закрыла глаза. Но с закрытыми глазами ехать оказалось ещё страшнее, поэтому я выглянула из-за его плеча, как вдруг он снова наклонил нас в сторону.

— Ну же, Грант. Немного помедленнее.

Он погладил меня по руке, вероятно, чтобы успокоить. Вместо этого моё сердце подскочило к горлу. Я хотела, чтобы он держался за руль обеими руками, и чтобы я могла их видеть.

Как только я прохрипела эти слова, переднее колесо угодило в глубокую выбоину. Ладонь Гранта слетела с моей руки, но было уже слишком поздно. Руль развернуло в сторону, мотоцикл занесло с дороги и перевернуло.

Оранжевый шлем Гранта затрясся. И это было всё, что я могла видеть. Пока впереди не показалось дерево.

Сразу же перед столкновением.

Удар оторвал мои руки от Гранта, и я полетела вверх. Я приземлилась с таким ужасным звуком, что мне показалось, что моя голова вместе со шлемом отсоединилась от тела, а позвоночник переломился. Всё вокруг меня померкло, но потом я очнулась, услышав звуки грома, который грохотал у меня в ушах.

Мне было жарко. Просто невыносимо. А воздух вокруг стал таким удушающим, что я с трудом могла дышать.

— Никки! — голос Гранта прозвучал так, словно он находился за милю от меня.

Я попыталась встать, но мои ноги не двигались.

Я начала моргать, чтобы прояснить зрение, но всё вокруг оставалось мутным и серым.

И этот запах... О, Ликаон, что это была за вонь?

Мой живот скрутило от запаха горящего керосина и жженой плоти, а затем запах стал ещё резче, когда я осознала, что это горела моя плоть. Чьи-то руки подхватили меня и оттащили от пылающей груды металла.

— Моя нога, — застонала я.

Грант перевернул меня на живот, чтобы потушить пламя. Скользкая трава и влажная земля охладили подпалённую кожу, но не смогли унять мою боль.

— Мой телефон потерялся, Ник, — Грант снял майку и отбросил её в сторону. — Я сбегаю и приведу помощь.

Затем он скинул шорты.

Я оторвала лицо от лесной подстилки.

— Не надо... не оставляй меня.

— Я скоро вернусь.

Он упал на колени и перевоплотился в волка.

— Пожалуйста, Грант, — прохрипела я. — Пожалуйста, не уходи.

Но он ушёл.