ГЛАВА 9

Вокруг пяти высоких елей была натянута оградительная лента, обозначавшая место преступления. Снег был испещрён следами ботинок, лап и зимней резины, и на нём также были жёлтые, коричневые и красные пятна. Мой желудок скрутило от запаха крови с примесью меди и резкой вони бензина.

Взгляд Лиама перемещался с коричневых пятен на янтарно-жёлтые и снова возвращался к тёмным пятнам. Мне даже захотелось, чтобы он перевоплотился, так как мне больше не хотелось чувствовать его плохое настроение. После того, как я сказала ему, что мне не нужен пятый брат, он замолчал. И у меня не было с этим проблем в машине, но теперь это сводило меня с ума.

Я отломила ветку у близстоящего дерева и нырнула под оградительную ленту. Мой затылок начало покалывать, когда я загребла веткой немного истоптанного снега. Я села на корточки и принюхалась, уловив едва заметные запахи моих братьев и Лиама. Я даже почувствовала запах Гранта. Я узнала его только потому, что этот запах витал вокруг меня на протяжении целых двух лет. Я не считала эти годы потраченными в пустую — я многое узнала о себе, об отношениях, о жизни — но то, как он порвал со мной, заставило меня пожалеть о том, что я отдала так много времени такому непостоянному человеку.

Потревожив снег рядом с пятном крови, я всё же задала вопрос, который вертелся у меня на языке.

— Мать Шторма была твоей парой?

Долгое время Лиам не отвечал. Может, он не хотел мне говорить? Но я всегда могла спросить Нэйта.

— Нет.

Я нахмурилась и оглянулась на него.

— Значит женой?

Его руки были скрещены на груди, рукава кожаной куртки натянулись так сильно, что я испугалась, что швы могут разойтись.

— Мы никогда не были женаты.

— Почему?

Порыв ветра растрепал его волосы.

— А почему ты и Грант больше не вместе?

— Потому что он бросил меня после аварии.

Я двинулась в сторону одного из деревьев. Это было единственное дерево, кора на котором была исцарапана когтями.

— Ни один здоровый двадцатилетний мужчина не хочет для себя обузы.

Тишина. А затем:

— Это он так тебя назвал?

— Нет. О, Ликаон, нет. Ты видел моих братьев? Они сразу же нейтрализовали бы его, если бы он сказал такое, — я пожала одним плечом. — Но в его защиту, надо сказать, что перед этим доктор объявил, что мою ногу придётся ампутировать.

— И как это извиняет его уход?

Я поднесла нос к коре и понюхала её, но всё что я почувствовала — это легкий запах смолы и бензина.

— Это не извиняет его уход, но, по крайней мере, его можно понять.

— Здесь нечего понимать. Он ушёл, как только начались трудности.

— Именно поэтому ты Альфа, а Грант нет, — сказала я и продолжила сгребать снег своими импровизированными граблями.

Пошёл снег. Он падал большими хлопьями, похожими на гусиный пух.

— Ты закончила? — голос Лиама был пропитан нетерпением.

И хотя это не я затащила его сюда, я вздохнула, выкинула палку и направилась к нему, обогнув наиболее жуткий клочок земли. Я подняла оградительную ленту, чтобы поднырнуть под неё, и именно в этот момент моё колено решило, что сейчас был самый подходящий момент для того, чтобы дать слабину и отправить меня на четвереньки.

Класс. Это было ни разу не унизительно.

Воздух вокруг меня сделался теплее, а мятно-мускусный запах Лиама — сильнее, когда он подошёл ко мне.

Я сморщилась, в основном, от боли. И немного от стыда.

— Здесь была наледь.

Если он и почувствовал мою ложь, он не стал это комментировать, а только протянул мне руку.

Мои пальцы сжали снег.

— Я в порядке.

Я оперлась о колени и вздрогнула, когда мой неокрепший сустав заставил резкую боль прокатиться вниз по моей голени и вверх по бедру. Я начала отряхивать руки, но вдруг заметила, как что-то сверкнуло в снегу — тонкая золотая цепочка. Я подобрала её двумя пальцами. Это оказался изящный браслет с крошечными кулонами.

— Твой браслет порвался? — спросил Лиам.

Я уставилась на сломанную застежку, на волка, покрытого эмалью, на лимон в форме сердца и крошечные маргаритки. Моё сердце замерло, но потом снова застучало, и опять остановилось, и опять застучало.

— Это не мой браслет.

Я откинулась на пятки и запрокинула голову.

— Но я знаю, кому он принадлежит.