Изменить стиль страницы

ГЛАВА 20

Наоми

Сегодня я - добыча. Снова.

Мои ноги втискиваются в плоские кроссовки, пока мое зрение беспомощно ищет намек на тень.

Светящиеся в темноте мои умные часы показывают, что он опаздывает на тридцать семь минут.Я должна была уже сдаться и пойти домой. Мне следовало взять немного чипсов, свернуться калачиком перед телевизором и слушать, как мама рассказывает о своем последнем шоу со своими ассистентами.

Но я этого не сделала.

Мои ноги онемели от стояния и ходьбы, но когда я попытался сесть, я не могла оставаться неподвижной больше нескольких секунд.

Гул энергии, который лишает меня дыхания, слишком силен, чтобы просто игнорировать его.

Но его здесь нет.

Может быть, я неправильно поняла то, что он сказал в кафетерии, и он не хотел, чтобы мы встретились здесь и продолжили с того места, на котором остановились.

Может быть, я просто проецировала свои собственные гребаные желания.

Боже мой.

Мне нужно поговорить об этом с кем-нибудь. Кроме Акиры. Потому что я трусиха, даже по отношению к другу по переписке, который был у меня много лет. Я просто спросила, не считает ли он безумием, если у меня будут странные фантазии, которые никто не сочтет политкорректными, например, когда меня преследуют и ловят или что-то в этом роде.

Я все еще раздумываю, стоит ли мне идти на почту и умолять вернуть это письмо. Может быть, Акира подумает, что я чудачка, и я потеряю одного из двух единственных друзей, которые у меня есть.

Позади меня раздается шорох, и я замираю на долю секунды, прежде чем броситься за камень. Я даже не знаю, что я делаю, когда приседаю. Мои негнущиеся, дрожащие пальцы хватаются за край, и я медленно заглядываю за него.

Там никого нет.

Может быть, я все выдумываю и позволяю времени ожидания забраться мне в голову. Может быть, это просто одно из ночных существ…

Мои напряженные мысли обрываются, когда я чувствую чье-то присутствие за спиной прямо перед тем, как сильная рука крепко хватает меня за волосы.

Я кричу, но звук обрывается, когда ладонь закрывает мне рот. Он пахнет знакомо и в то же время чуждо. Бергамот и амбра - фирменный аромат Себастьяна, но сейчас это не единственное, что проникает в мои ноздри. Я также вдыхаю ощутимый мускусный аромат, животную мужественность, которая подчеркивается тем, как он хватает меня.

Дело не только в его запахе, который отличается от его обычного образа звезды футбола, с которым я знакома. А еще то, как он дышит, как поднимается и опускается его грудь. Он резкий и жестокий, но в то же время спокойный и собранный.

Вычисленный.

Он не безмозглый зверь, готовый на убийство. Нет, он манипулятор, который играет со своей добычей.

Мной.

Он хватает меня за волосы и откидывает мою голову назад, так что его лицо смотрит на меня сверху вниз. Я почти ничего не вижу, кроме толстовки, закрывающей его голову, но я почти могу разглядеть искру в его глазах. Садизм в нем настолько глубок, и это выражается в том, как крепко он хватает меня за волосы.

Это отличается от того, как он прикасался ко мне сегодня в кафетерии. Как он гладил мой живот и нежно проводил пальцами по моей губе, когда кормил меня. Контраст между тогда и сейчас настолько велик, что у меня возникает что-то вроде хлыста. Как будто у него раздвоение личности или что-то в этом роде.

Его губы находят мое ухо, когда он шепчет:

- Ты ждала меня, как хорошая маленькая шлюшка?

- Нет!

Я толкаю его локтем в грудь и извиваюсь, чтобы высвободить свои волосы, но это только заставляет его сжимать их сильнее, пока я не начинаю кричать. Серьезно.

Это больно. Это так больно.

И любая моя борьба только заставляет его дергать за корни, откидывая мою голову еще дальше назад, пока все, о чем я могу думать, - это боль. Его свободная ладонь скользит по моей груди, прежде чем он сжимает одну из них так сильно, что я всхлипываю. Его пальцы впиваются в мягкую кожу, и даже несмотря на то, что это происходит через одежду, я чувствую его жестокость до мозга костей.

- Прекрати это!

Я извиваюсь, но он не дает мне возможности что-либо сделать.

- Посмотри, как эти сиськи умоляют, чтобы им причинили боль, чтобы их использовали и издевались над ними, как и над всеми остальными, моя грязная маленькая игрушка.

- Нет, прекрати это — а-а-а!

Я кричу, когда он зажимает один из моих сосков через лифчик и тянет за него.

Как раз в тот момент, когда я сосредотачиваюсь на этом, он дергает мой топ, разрывая его посередине, и освобождает мою грудь от лифчика.

Я ахаю, когда он прижимает свою большую ладонь к моим ноющим соскам и трет их друг о друга так грубо, что я чуть не кончаю тут же. Трение настолько чертовски дразнящее, что обжигает мою киску. Это все равно, что постоянно находиться на грани извращенного хаоса и болезненного удовольствия.

- Хм. Твои огромные сиськи созданы для траха. Ты возьмешь мой член туда, не так ли?

- Нет…

Он шлепает по моим ноющим соскам, и я визжу.

- Что ты только что сказала, шлюха?

- Нет! - Я рыдаю.

Его губы касаются моего уха, когда он шепчет:

- И ты думаешь, мне не все равно? Чем больше ты говоришь "нет", тем сильнее мой член пытается вытянуть из тебя хоть слово. Чем больше ты будешь умолять, нет, пожалуйста, тем сильнее я буду разрывать твою киску, пока от нее ничего не останется.

Это отвратительно. Это так отвратительно, но я это делаю.

Я провоцирую его.

Откинув голову назад, я с ревом бью его в подбородок. Сначала я имела в виду это как форму подстрекательства к нему, но слишком скоро это становится слишком реальным.

Мой уровень адреналина взлетает до небес, когда я высвобождаюсь из его хватки и наношу ему пощечины и царапины. Мои крики и вопли нарастают и эхом отдаются в воздухе, как гребаная темная симфония.

Я даже не уверена, куда я ударяю, когда позволяю своей адреналиновой стороне взять верх.

Но мои удары недолговечны.

Он с силой хватает меня за руку и разворачивает, прижимая к скале. Дыхание вырывается из моих легких, когда мое лицо и грудь ударяются о твердую поверхность, а затем его рука обхватывает мою шею, пока он возится с моей юбкой.

Я дрыгаю ногами в воздухе.

- Нет, нет, нет...

- Пришло время тебе узнать свое гребаное место.

Его голос хриплый и возбужденный, когда он прижимает два пальца к моим губам сзади, прокладывая себе путь между моими зубами.

- Укуси, и я трахну тебя прямо в задницу. Бьюсь об заклад, она тоже девственница и ждет, когда мой толстый член разорвет ее.

- Нет, пожалуйста, прекрати... Не делай мне больно... не делай мне больно...

- Заткнись на хрен и возьми мой член, как шлюха, которой ты и являешься.

А затем он засовывает свой член в мою киску и одновременно его пальцы мне в рот.

Я задыхаюсь, причитая

- Пожалуйста… - Но это едва ли выходит как бормотание.

Он раздвигает мои ноги, когда его член проникает в меня, разрывая меня своим входом, пока я не начинаю рыдать и всхлипывать. Я умоляю его о пощаде, о том, чтобы он не причинил мне вреда, но это всего лишь бормотание из звуков и рыданий.

Они так же бесполезны, как и стоящий за ними смысл.

Мой таз ударяется о твердый край скалы с каждым его толчком, и я чувствую, как образуются синяки. Я пытаюсь вывернуться, но он прижимает меня к земле, упираясь локтем мне в поясницу.

Мои соски ощущаются так, словно их режет жесткая поверхность камня. Я полностью открыта для него, когда он врезается в меня с такой грубостью, что у меня перехватывает дыхание.

Стоп-слово вертится у меня на языке, ожидая, выжидая своего часа, когда я положу конец этому безумию. Это чертовски больно, и боль усиливается с каждой секундой.

Мои крики и вопли, кажется, остаются без внимания, или, точнее, чем громче я кричу и реву, тем грубее становится его темп. Чем больше я смачиваю его руку своими слезами и слюнями, тем быстрее он проникает в мою ноющую киску.

Мне все еще больно после первого раза, но теперь он поднимает это на ступеньку выше, делая боль моим единственным спутником в темноте.

В моих попытках заговорить, умолять его не причинять мне боль, я кусаю его пальцы.

Я замираю.

О Боже, нет.

Я никак не могу принять его размер в заднице.

- Мне жаль, мне так жаль! - Я говорю сквозь его пальцы. - Я не хотела!

Стон, исходящий из глубины его горла, носит животный характер. Его рука опускается на мою задницу, и я вскрикиваю.

- Я сказал, никаких гребаных зубов.

Шлепок. Шлепок. Шлепок.

Огонь горит от отпечатков его ладоней на моей заднице. Мой голос становится хриплым от моих прерывистых криков и мольб о помощи, о том, чтобы он прекратил это.

Он шлепает меня еще раз, и я кончаю. Просто так боль превратилась в ослепляющее наслаждение.

Мои бедра и ноги дрожат, мое сердце почти выплескивается на камень, когда он ускоряется. Безумие продолжается, пока я трясусь вокруг него. Он не сбавляет скорость. Я начинаю понимать, что он никогда этого не делает. Не тогда, когда он на задании сломать каждую частичку меня. Он двигается быстрее, сильнее, как будто намеревается разорвать меня на части, и по какой-то причине это вызывает еще один оргазм.

- Вот и все, моя шлюха. Придуши мой член так, как будто ты никогда не хочешь, чтобы он вылезал из этой тугой киски.

Я сжимаюсь вокруг него, наслаждаясь своим оргазмом, даже когда шмыгаю носом от боли. Его низкое рычание эхом отдается в темном лесу, когда он вытаскивает свой член. Первая струя его спермы окрашивает мою задницу, за ней следует вторая и третья, когда он тихо ругается.

Горячая жидкость обжигает горячий рубец, оставленный его рукой. Вздох, смешанный с прерывистыми криками, срывается с моих губ, когда он убирает с них свои пальцы.

Я хочу, чтобы они снова были внутри меня.

Мне действительно нужно, чтобы он стал для меня якорем в этот момент, чтобы я не могла думать ни о чем, кроме него и нашей тьмы.

Его и моей.

Потому что теперь я в этом не сомневаюсь.

Мы совместимы, как он и сказал.

Больные.

- Пожалуйста... -Я умоляю. – Остановись.