Петер все-таки струсил и для верности вложил только половину своих сбережений. Как он себя ругал, как смеялся над ним Джек, когда акции принесли большой барыш!

Теперь Петер окончательно поверил в счастливую звезду Джека и решил беспрекословно ему подчиняться. Он хотел расстаться с должностью старшего кассира - заработок несчастного служащего казался смешным по сравнению с тем, что можно было заработать без всякой службы. Джек посоветовал ему не торопиться. "Очень удобная должность, - улыбнулся он, - всегда может пригодиться".

И снова Джек оказался прав. Он был точно осведомлен о предстоящем резком повышении некоторых акций и затеял крупную игру. Конечно же, не имело смысла покупать какие-то мелочи, как они поступали до сих пор.

Нужна была такая операция, которая действительно сделала бы их людьми... Словом, Петер снова должен был сделать "заем" в хозяйской кассе, но значительно крупнее первого. Теперь Петер ни минуты не колебался. Половину хозяйских денег он, как обычно, дал взаймы Джеку, а остальное и все собственные сбережения внес за акции.

Вообще дела его шли превосходно. Фабрика справляла пятидесятилетний юбилей, и на торжество, куда были приглашены лишь высшие служащие, попал и Петер: он пользовался репутацией исполнительного и преданного работника. На вечере его представили хозяйской дочери, и ему показалось, что он произвел на нее впечатление. В самом деле, он был все еще недурен и, к тому же, элегантно одет (бахромы на брюках как не бывало). Однажды ему даже сказали, что он похож на Байрона. Он справился в энциклопедии и после этого стал хромать сильнее. Хозяйская дочь - ее звали Мэри - тоже была весьма недурна. Конечно, у нее могло бы быть меньше веснушек, и нос бы заметно выиграл, будь он немного поменьше. Кроме того, у Мэри были волосы такого неопределенного цвета, что все время приходилось гадать - блондинка она или рыжая? Словом, это не Эмма, но в общем, особенно, если принять во внимание, что это хозяйская дочка, она недурна. Он успел перемолвиться с ней лишь несколькими словами. Как-то, когда он возвращался с фабрики домой (шел он пешком, потому что жил вблизи), его обогнал небольшой автомобиль. Внезапно машина остановилась, и Мэри предложила подвезти его. Он очень удивился: со стороны девушки было необыкновенно благородно взять к себе в машину простого фабричного служащего. Это только доказывало, что он имеет успех. С сильно бьющимся сердцем Петер уселся рядом с Мэри. Правда, он все время боялся, как бы она не передала ему управления автомобилем, у него никогда не было своей машины, и он не умел управлять ею. Однако все обошлось прекрасно. Подвозить его, собственно, было некуда: через несколько минут он уже был дома. Поэтому они решили покататься и чудесно провели время. Веснушки теперь показались Петеру гораздо милее, чем в первый раз. А цвет волос, пожалуй, даже был оригинален. В конце концов, блондинки попадаются на каждом шагу, каждая уважающая себя брюнетка старается стать блондинкой. А это какой-то особенный медный отлив... Понятно, Эмма... Она была золотая, таких больше нет... Но зачем вспоминать?

На обратном пути Петер вскользь заметил, что он думает вскоре оставить фабрику. Ему показалось, что лицо девушки омрачилось. Он поторопился объяснить, что заработал приличные деньги и собирается открыть большое дело. Искоса взглянув на девушку, Петер заметил, что это произвело на нее хорошее впечатление. "Пожалуй, тогда я мог бы жениться на ней", - впервые подумал он определенно.

Приближались решительные дни. Джек утверждал, что в ближайший четверг, всего лишь через три дня, они должны стать богатыми людьми.

В ожидании этого, во вторник, Петер снова укатил с Мэри за город. "Как хорошо, - думал он, - берешь взаймы у хозяина, даже не спрашивая его; ухаживаешь за хозяйской дочкой; катаешься в хозяйском автомобиле, а когда разбогатеешь на хозяйских деньгах, женишься на его дочке!" Мэри в самом деле смотрела на него влюбленными глазами. Теперь она ему уже определенно нравилась. Да и веснушки были, положительно, милы. Кроме того, она ведь совсем молода, ей не больше девятнадцати-двадцати лет, а, говорят, с возрастом веснушки проходят... Интересно, какое приданое даст отец? А все-таки хорошо, что он тогда отказался от Эммы...

Мэри вдруг обратилась к нему с каким-то вопросом, он ответил невпопад, она рассмеялась и показалась Петеру такой милой, что он подумал - не поцеловать ли ее? Интересно, как она отнеслась бы к этому? Все-таки он решил подождать до тех пор, пока у него будет больше денег. Мэри, конечно, влюблена в него, но он еще не имеет права целовать такую девушку. Послезавтра биржа даст ему это право.

Он возвращался домой победителем. Мэри отважно довезла его до самого дома. "Она храбрая девушка! - подумал он. - И почти красивая." Он чувствовал потребность поделиться с кем-нибудь своими чувствами и позвонил Джеку.

- Где ты пропадал целый день? - крикнул ему Джек в ответ на приветствие.

- Ты ахнешь, когда узнаешь, - таинственно сказал Петер, с радостью представляя себе, как удивится Джек, когда узнает о его женитьбе на Мэри. - Но сейчас я ничего не могу сказать.

- Постой, ты свои акции успел продать? - спросил Джек, не проявляя ровно никакого интереса к тайне Петера.

- Какие акции?

- Все акции.

- Те, что мы купили?

- Ну, конечно...

- Джек, ради бога, что случилось? - испуганно спросил Петер.

- Где ты был? Не знаешь, о чем весь город говорит...

- Не томи, Джек...

- Крах!.. Акции полетели к черту... Биржа закрыта... Ты разорен, если не успел продать акции.

- Не может быть! - крикнул Петер. Он ждал, что Джек рассмеется (ведь он такой шутник!) и скажет, что все это его очередная выдумка...

- Да что ты, с неба свалился? - сердито сказал Джек.

И в самом деле, Петер, который только что был на седьмом небе от радости, вдруг свалился на землю. Колени его дрожали, во рту пересохло.

- Не может быть... - еще раз машинально сказал он в трубку. - Не может быть...

22. Великое смятение умов

Великий биржевой ажиотаж был мертв. Прибыли, исчислявшиеся миллиардами (на бумаге), исчезли. Мелочный торговец, чистильщик окон, портниха - все потеряли свои сбережения. В каждом городке были семьи, которые вдруг впали в долги после пышности и богатства.

Ф. Эллен. "Только вчера"

Можно предположить, что распространение слухов подчиняется какой-то определенной, хотя еще и не изученной, закономерности. Вероятнее всего, оно происходит по закону геометрической прогрессии. Отсюда та - подчас поразительная - быстрота, с которой слухи распространяются. Отсюда же - еще более поразительная быстрота их трансформации.

Уже накануне того вторника, который впоследствии стали называть "черным", по городу поползли мрачные слухи. Люди шепотом рассказывали друг другу, что между Докпуллером и Чьюзом произошел конфликт. Докпуллер уже хотел бы ликвидировать "Лигу спасения", но ничего не может поделать: изобретения Чьюза так могущественны, что он против них бессилен. Финансисты, за исключением нескольких человек, в лигу не вступили, но мелкий люд все несет и несет свои деньги в лигу, капитал ее продолжает расти. Скоро, на днях, может быть, завтра, она начнет действовать.

Утро "черного вторника" еще не предвещало шторма. Но вскоре по всем залам и коридорам биржи, по всем маклерским конторам поползли зловещие слухи. "Лига спасения" начинает действовать. Чьюз отказался от всякого соглашения с Докпуллером. Промышленники будут удалены из лиги. Уже к новому урожаю лига выбросит на рынок огромные количества пшеницы и мяса по невероятно дешевой цене. Чьюз открывает новые консервные заводы. Продукция будет производиться "лучами жизни". Благодаря дешевизне собственного сырья и простоте производства новая консервная промышленность будет вне конкуренции. Чьюз даст дешевый табак, дешевое вино и пиво, дешевый сахар. Он колоссально увеличит урожаи хлопка и льна, новые текстильные фабрики лиги завалят рынок неслыханно дешевыми товарами. Обилие скота даст массу дешевой кожи и шерсти. Чьюз даст дешевый каучук и резину. Чьюз уничтожит все болезни и тем самым покончит с фармацевтической промышленностью... Чьюз... Чьюз... Чьюз...