Глава 24

Элли

Мак разговаривает по телефону весь двухчасовой перелет до Санта-Фе, а я сижу в кресле напротив него, умирая от скуки. Обычно, когда я куда-то лечу, то что-нибудь с собой беру. Электронную книгу и звукопоглощающие наушники.

Но сейчас у меня с собой лишь сумочка и ничего больше, поэтому я продолжаю есть жевательные конфеты и листать старый номер журнала «Пипл», который из жалости дала мне стюардесса. Вероятно, потому что Мак очень занят. И его занятость совсем не интересного рода. Это очень скучный односторонний разговор, который я не могу разобрать, а значит, не могу и следить за ним. Такое чувство, что он специально говорит неким шифром, чтобы я не смогла уловить суть разговора.

Не понимаю, почему хотят продать «Стоунволл Энтертейнмент». Компания очень успешна. Я имею в виду, что не знаю всей инсайдерской информации, но они уж точно не жалеют средств на то, чтобы уговорить людей с громкими именами дать интервью или выступить на шоу, которые волнуют их больше всего.

Когда мы приземляемся, Мак все еще говорит по телефону, но делает достаточно длинную паузу, чтобы указать мне на дверь. Мы выходим в небольшом аэропорту, идем по взлетному полю, входим в терминал и направляемся к месту получения багажа, где нас ожидает человек в темном костюме с табличкой «Стоунволл».

Мак, наконец-то, выключает телефон и начинает болтать с водителем, пока я следую за ним. Зачем я здесь? Конечно же, не может быть, чтобы Брут захотел меня видеть после того, как я стала причиной смертельной опасности, в которой он оказался на прошлой неделе.

— Ладно, — говорит Мак, когда мы садимся в лимузин. — План такой. Я не хочу, чтобы ты с ним общалась, поэтому, когда мы войдем в дом, ты извинишься, а потом я все возьму на себя и посмотрю, сможем ли мы организовать что-нибудь в следующем месяце. — Я лишь вздыхаю на его слова. — Элли? Ты внимательно меня слушаешь?

— Естественно, я внимательно слушаю. Не я же последние два часа разговаривала по телефону, игнорируя тебя.

— Прости, — говорит он с легкой улыбкой. — Мне нужно было разобраться кое с чем, что касается продажи. Мы должны все правильно спланировать, чтобы не спугнуть инвесторов, и чтобы они не сбежали при первых же шагах изменений.

— Кстати, зачем вам вообще продавать компанию? — говорю я. — Не понимаю.

— Все сложно.

— Рискни, — усмехаюсь я. — И прекрати так вести себя со мной.

— Как именно?

— Как будто я не в состоянии понять детали. Я живу деталями, Мак. Вот уже семь лет как я управляю приездами знаменитостей, и с того времени, как я здесь работаю, это первый раз, когда я облажалась.

— Я знаю, Элли. Просто, это важное интервью. Если мы сможем сделать так, чтобы Брут появился у нас после первой продажи, то это даст инвесторам понять, что мы все еще в деле.

— Но если вы не «все еще в деле», — произнося это, я показываю небольшие воздушные кавычки, — …тогда зачем лгать?

— Мы не лжем, просто не раскрываем все наши карты.

Я отступаю и, отвернувшись, смотрю в окно.

— Как далеко его дом?

— Недалеко. Полагаю, у него какой-то комплекс в городе. Ладно, слушай, — говорит он, поворачиваясь ко мне. — Мы вернемся как раз к ужину. Куда бы ты хотела сходить?

— На ужин? — спрашиваю я, не глядя на него. — Не уверена, что настроена на ужин. Я ненавижу летать. Это выматывает меня. Я, наверное, просто отправлюсь домой и лягу спать.

— Нет, Элли. Ты этого не сделаешь. Мы пойдем на свидание.

Посмотрим, думаю я про себя. Почему я всю неделю тосковала по нему, а теперь меня раздражает все, что бы он ни сказал или ни сделал?

— Элли? — резко зовет Мак.

— Что? — огрызаюсь я в ответ.

— Почему ты меня игнорируешь?

— Думаю, я просто не в состоянии понять детали, — говорю я с безразличным вздохом.

— Слушай, — говорит он, взяв меня за руку, и поворачивает к себе. — Прости, что я был занят, но, поверь мне, то, с чем я разбирался, тебя не заинтересовало бы. Поверь мне.

— Конечно, — говорю я. — Не важно.

— Почему ты так злишься на меня?

— Ладно, — говорю я. — Я тебе скажу. Это потому, что ты тащишь меня на эту дурацкую встречу, а потом практически говоришь, что я должна сидеть в машине, пока ты будешь заниматься своими делами. Это унизительно.

— Не принимай это на свой счет, Элоиза. Это просто работа. И я понимаю, что я не лучший пример того, как разделять работу и личную жизнь, но давай попытаемся сегодня.

Я услышала достаточно.

— Ладно.

— Хорошо. — Мы подъезжаем к какой-то массивной кирпичной стене с довольно пугающими железными воротами, водитель опускает стекло и сообщает о том, кто приехал. Охранник заглядывает в машину, затем машет другому, чтобы тот открыл нам ворота. — Итак, давай просто придерживаться плана. Не привлекай его внимание слишком сильно, хорошо? Просто извинись, затем я попрошу тебя принести мне выпить или что-нибудь в этом роде…

— Ты, что?

— Элли, ты меня слышишь?

— О, я тебя прекрасно слышу. Принести тебе выпить, — фыркаю я. — Я не твой личный секретарь, Мак. На самом деле вот это моя работа, а не твоя. Брут ведь просил, чтобы приехала я, верно?

— Да, но именно то, что он просил, чтобы приехала ты, меня и бесит.

Ох, нет, он просто не мог этого сказать.

— Как думаешь, почему он попросил меня приехать? — рычу я. — Потому что я симпатичная и молоденькая?

— Именно, — говорит Мак.

— Ох!

Но затем машина останавливается перед домом, и Мак поднимает руку, заставляя меня замолчать:

— Просто придерживайся моего плана, а об остальном мы поговорим позже.

Водитель открывает дверь со стороны Мака, прежде чем мне удается ответить, поэтому я глубоко вздыхаю, отпускаю свой гнев и выхожу, более решительно, чем когда-либо, настроенная на то, что собираюсь все сделать по-своему. Брут — мой клиент. Если он хочет, чтобы я извинилась за то, что чуть не убила его на прошлой неделе, то я с радостью это сделаю. Но еще я с радостью позабочусь обо всех деталях. Это мой клиент, а не Мака.

Мак предлагает мне руку, когда я выбираюсь из машины, и выхожу с его стороны. Я принимаю ее и позволяю ему помочь мне подняться, затем разглаживаю платье и замечаю, что Мак косо на меня смотрит.

— Что теперь? У тебя проблемы с платьем, которое ты мне купил?

— У него немного глубоковатый вырез, — говорит он, потирая подбородок. — Наверное, тебе стоит просто подождать в машине.

— Я не могу расквитаться с тобой прямо сейчас, — говорю я, отталкивая его с дороги.

— Элли, — говорит он, догоняя меня. — Просто послушай, знаю, я ничего не говорил раньше, но…

— Мисс Хэтчер, — гремит голос с вершины лестницы, когда мы входим во внушительное двухэтажное фойе комплекса. — О, боже, — говорит Брут. — Вы прелестно выглядите. Я так счастлив, что Вы смогли сегодня приехать. Мистер Стоунволл настаивал на том, что Вы были слишком заняты для меня…

Я еще раз зыркаю на Мака. И если бы мои глаза могли выпускать стрелы, то из его глазниц уже торчало бы две.

— Правда? Ну, он ошибся, мистер Брут. Я с радостью отменила все сегодняшние дела, чтобы приехать сюда и извиниться за то, что произошло на прошлой неделе. Я так виновата. Я прекрасно обо всем знала, но забыла положить бутерброд в холодильник в своем кабинете. Надеюсь, Вы примете мои извинения.

Брут спускается по вычурной лестнице, практически лаская кованые железные перила, и лучезарно мне улыбается. Он похож на рок-звезду. Типичную рок-звезду почти во всех отношениях: длинные каштановые волосы он заправил за уши; рваные джинсы и облегающая грудь футболка. Хотя, он худой, так что она мало что показывает. Ничего общего с мускулами Мака, обтянутыми бледно-голубой тканью его рубашки, скрытые под пиджаком.

Хватит думать о Маке, приказываю я себе. Мне нужно вести себя профессионально, потому что, судя по всему, Мак видит меня нелепой девицей, которая не может справиться со своей задачей во время деловых переговоров. Мне нужно доказать, что он не прав.

Я протягиваю руку Бруту, но вместо того, чтобы пожать, он слегка обхватывает ее своей, поднимает и нежно касается губами моих костяшек.

— Ну, — улыбаюсь я, глядя на Мака. — Это было неожиданно. У меня сложилось впечатление, что Вы не хотели видеть меня на этой встрече.

— Кто Вам такое сказал? — спрашивает Брут, даже не удосужившись взглянуть на Мака, который вздыхает позади меня. Я так и вижу, как он закатывает глаза. — На самом деле, все совсем наоборот, мисс Хэтчер. Я хотел, чтобы Вы приехали. Специально об этом просил. И позвольте сказать, что это платье… — он практически поедает меня глазами. — Кто бы ни был дизайнером, уверен, он создавал его, представляя себе Вас.

— О, спасибо! — говорю я. — Мистер Стоунволл сказал, что оно может быть немного неуместным, но я…

— Что? — восклицает Брут, положив руку на сердце, в насмешливом удивлении. — Мистер Стоунволл должен держать свое мнение при себе, или обнаружит, что у меня есть несколько собственных предложений, которые могут Вас заинтересовать.

Подождите.

— Что? — в замешательстве спрашиваю я.

— Он не рассказывал Вам о нас? — Брут смотрит на Мака через мое плечо. Я поворачиваюсь и тоже смотрю, а Мак стоит с очень странным выражением на лице. Это не стыд. Не удивление. Даже не дискомфорт, который я ожидала увидеть, ведь ясно, что эти двое знают друг друга, а Мак ничего об этом не говорил. — Ну, мы с мистером Стоунволлом давние знакомые. Очень давние знакомые.

— Это правда? — спрашиваю я, глядя то на одного, то на другого, поскольку между ними какое-то молчаливое противостояние. — Ну, считайте меня удивленной. Он никогда об этом не упоминал.

— Нет, — говорит Брут, взяв меня за руку, провожая дальше в дом. — Я и не думал, что он расскажет. Думаю, это древняя история. Целая вечность прошла.

Я позволяю Бруту вести себя, но бросаю взгляд через плечо на Мака, и он взбешен. Хмурясь, я беззвучно спрашиваю: «Что?».

Мак лишь качает головой, гневно сжимая челюсть. Я возвращаюсь к делу. Какова бы ни была его проблема, она явно не связана с деловой частью этой поездки.