А что, если он знал это, потому что Шелби Вайс сказал ему, потому что Вайс все еще адвокат Конго?

Я не знаю, я не думаю, что я все еще поняла, но я просто надеюсь, что там есть что-то, что вы можете использовать, потому что вы не заслуживаете того, чтобы на вас нападали так, как люди здесь нападают на вас.

Я знаю тебя, Гектор. Я знаю, что ты хороший, храбрый человек и никогда ничего не сделаешь, если не будешь искренне верить, что это правильно. Так что если я смогу вам помочь, может быть, вы подумаете, что я не такой уж плохой человек, в конце концов.

Пожалуйста, дайте мне знать, если это было вам полезно,

С любовью, Джо Икс

Ты умная девочка, - прошептал Кросс себе под нос. - “Ты умная, умная девочка."- Это было похоже на то, как если бы Джо Стэнли замкнул круг в своем сознании. Последний провод был вставлен на место, и внезапно зажегся свет. Теперь Кросс видел весь заговор целиком, и Конго был в самом центре его.

Конго дал да Кунье достаточно денег, чтобы купить себе место в борьбе за Кабинду, но это было лишь прикрытием для его истинной цели - напасть на Баннок . . . и напасть на меня, подумал Кросс.

Это объясняло, почему так называемые кабинданские повстанцы на платформе говорили по-французски, а не по-португальски. Французский был языком Конго, на котором говорили колтанские торговцы, с которыми Карл и Джонни вели дела в Казунду.

Каким-то образом Конго установил связь с Арамом Бендиком. Может быть, через Вайса? Или Конго просто увидел имя Бендика в прессе и сам представился? Одно можно было сказать наверняка: если Вайс зарабатывал деньги, участвуя в ставках Бендика против "Бэннок Ойл", то Конго, должно быть, зарабатывал еще больше.

Ключом к этому был Бендик. Он точно знал, что произошло. И если это знание когда-нибудь станет достоянием гласности, если станет известен весь размах заговора, тогда никто не будет винить Гектора Кросса или кого-либо из его людей в том, что произошло в Магна-Гранде, потому что истинные виновники этого зла будут известны, пойманы, осуждены и наказаны так, как они того заслуживают.

Кросс позвонил Дэйву Имбиссу. - Собери команду, - сказал он. - “У меня есть работа, которую нужно сделать, и если мы все сделаем правильно, то справедливость восторжествует над всеми людьми, которые погибли в ту ночь. И я хочу, чтобы ты этим занялся, Дейв. Пришло время тебе показать, на что ты действительно способен.”

“Я так и думал, что ты никогда не спросишь, - рассмеялся Имбисс. А потом, уже более спокойным и мрачным тоном, добавил: - "Приятно слышать, что ты так говоришь, черт возьми. Это заставляет меня чувствовать, что мы снова получили нашего босса.”

Гектор почувствовал, как у него поднимается настроение. Он снова был в игре и на этот раз знал, что может выиграть. Когда зазвонил телефон и он увидел на экране имя Ронни Бантера, он весело ответил: - "Ронни! Рад тебя слышать. Как там жизнь в великом штате Техас?”

В трубке воцарилось молчание, а затем Бантер заговорил голосом, дрожащим от волнения: - "Я не знаю, как сказать тебе это, Гектор, но ... . . случилось что-то ужасное.”

Джо Стенли покинула офис фирмы "Вайс, Мендоса, Бернетт и Бантер" в двадцать минут восьмого. Это было гораздо раньше, чем обычно, но она редко чувствовала себя такой подавленной и одинокой, как будто все вокруг стало гнилым и уродливым, и в ее мире не было ни одного человека, к которому она могла бы обратиться за утешением или успокоением.

Она заперла сейф и надела свою старую норку и яркий шарф, который Гектор купил ей в Марракеше в тот чудесный уик-энд, который теперь казался ей пятьюдесятью годами раньше. Изучая свое лицо в зеркальце пудреницы, она снова подумала о нем. Она пыталась выбросить Гектора Кросса из головы, но прошло уже пять дней с тех пор, как она отправила ему письмо. Он ничего не ответил.

Я просто надеюсь, что с ним ничего плохого не случилось . . . как будто всего мира, падающего на него и Кэтрин Кайлу, недостаточно. Бедняжка, я скучаю по ней так же сильно, как и по Гектору.

Джо уставилась на свое отражение в крошечном зеркале. Когда же я успела состариться? Кажется, только вчера я была молодая и беззаботная, а теперь я старая и седая . . . и так чертовски одиноко!

Она увидела, как слезы наворачиваются на ее собственные глаза, и с треском захлопнула крышку пудреницы. - "Нет! Я отказываюсь оплакивать его. Я написал этому ублюдку унизительное письмо, а у него даже не хватило порядочности ответить. Она глубоко вздохнула и расправила плечи. Он жестокий и жестокий человек . . . и все кончено. Я его больше не люблю.

Но она знала, что это была ложь.

Джо натянула мягкую вязаную шапочку и заправила выбившиеся пряди волос под поля, затем повернулась к двери. Она слышала Брэдли Бантера в его собственной комнате в конце коридора, но ей не хотелось ни с кем разговаривать, особенно с Брэдли. Она тихонько закрыла дверь в свой кабинет и сняла туфли, чтобы не шуметь обутыми в чулки ногами. Подойдя к лифту, она надела туфли и спустилась в подземный гараж, где стоял ее старый синий "Шевроле". Выезжая по пандусу на улицу, она заметила еще одну машину, поднимающуюся по пандусу позади нее, но не обратила на это никакого внимания. Это было время возвращения домой, и на улице перед задней частью здания был поток машин, так что ей пришлось немного подождать, прежде чем она смогла проскользнуть в поток.

Она вспомнила, что ее холодильник в квартире был почти пуст, поэтому повернула направо на светофоре на Мэверик-стрит и направилась к парковке позади Центрального рынка.

Лобстер! И она решилась. И полбутылки "Напа Вэлли Шенин Блан". Это поднимет мне настроение. И к черту всех мужчин, они не стоят слез и страданий. Она свернула на стоянку и медленно проехала вдоль ряда, нашла свободное место в конце ряда и развернула туда Шевроле. Затем она вылезла из машины, заперла двери и, не оглядываясь, направилась к рынку.

"Ниссан", следовавший за ней с тех пор, как она покинула контору Бантера и Теобальда, был выкрашен в цвет, который когда-то носил причудливое название "Мокко Перл", но уже давно выцвел до невзрачного оттенка пыли и высохшего навоза. Он медленно проехал мимо "Шевроле" Джо и остановился в самом конце ряда машин. Дверь со стороны пассажира открылась, из нее вылез латиноамериканец в темной ветровке и бейсболке и неторопливо двинулся вдоль ряда припаркованных машин. Подойдя к "Шевроле", он достал из кармана ветровки большую связку ключей. Работая быстро, он пробовал один за другим ключи в замке со стороны пассажира, пока двери не щелкнули, открываясь. Он удовлетворенно хмыкнул и небрежно огляделся, чтобы убедиться, что его никто не видит. Затем он скользнул за заднее сиденье и исчез из виду, опустившись так низко, как только мог, между сиденьями и полом. Его спутник остался сидеть, сгорбившись, за рулем "Ниссана", припаркованного в конце ряда.

Чуть меньше десяти минут никто из них не двигался. Затем Джо Стенли снова появилась из вращающихся дверей рынка и поспешила обратно к своему "Шевроле". В руках у нее была небольшая пластиковая сумка-переноска. Когда она проходила мимо припаркованного "Ниссана", водитель открыл дверцу и небрежно последовал за ней. Пока Джо ставила сумку между ног и занималась тем, что отпирала водительскую дверь - Господи, пора бы мне обзавестись машиной с центральным замком!- он прошел мимо, даже не взглянув на нее.

Джо распахнула дверцу и скользнула за руль. Она протянула руку и положила свою сумку на пустое пассажирское сиденье рядом с собой, не заметив, что замок на пассажирской двери все еще был поднят, захлопнула водительскую дверь и наклонилась вперед, чтобы вставить ключ в замок зажигания.

Пока все ее внимание было сосредоточено на том, чтобы завести машину, мужчина, сидевший на полу позади нее, поднялся и обхватил ее сзади правой рукой за шею. Схватив ее за шею, он откинулся назад всем своим весом, прижимая ее к сиденью и заглушая отчаянные крики, которые она пыталась издать, когда ее руки безрезультатно цеплялись за его руки.

Второй мужчина, проходивший мимо "Шевроле", быстро повернул назад и рывком распахнул пассажирскую дверцу. Скользнув на сиденье рядом с Джо, он сунул руку в карман куртки и вытащил оттуда десятидюймовый мясницкий нож. Свободной рукой он разорвал переднюю часть норковой куртки Джо и положил раскрытую ладонь на нижнюю часть ее грудной клетки, которая была выгнута назад под шейным замком первого убийцы. С мастерством, рожденным долгой практикой, он приставил острие лезвия к коже Джо так же точно, как скальпель хирурга, и одним сильным ударом вогнал сталь во всю длину вверх, в сердце Джо.

Оба мужчины замерли, удерживая ее от борьбы, заглушая любой шум, который она могла бы издать. В конце концов она содрогнулась, и все ее тело обмякло в предсмертной судороге.

Ни один из мужчин не произнес ни слова в течение всей процедуры, но как только она была мертва, человек с ножом использовал маленькое полотенце для рук, которое он достал из кармана, чтобы остановить остаточное кровотечение, пока он вытаскивал лезвие из груди Джо.

Мужчина, который связал Джо, быстро обыскал ее сумочку и нашел бумажник. Он вытащил небольшую пачку десятидолларовых и двадцатидолларовых купюр, но оставил ее водительские права. Затем они вдвоем столкнули ее труп на пол, где он не был бы заметен случайному прохожему.

Затем они неторопливо выскользнули из "Шевроле", заперли двери и - все так же неторопливо - вернулись к своей машине и уехали.

Джо мертва, - сказал Ронни Бантер по телефону.

“Нет, этого не может быть."- Гектор Кросс говорил совершенно спокойно, уверенный, что произошла какая-то ошибка. - “Я только что прочитал письмо, которое она мне прислала.”

“Мне очень жаль, Гектор, но это правда. Ее ограбили прямо у Центрального рынка, на Вестхаймере. Она только что зашла в магазин, чтобы купить что-нибудь вкусненькое на ужин, и они уже ждали ее, когда она вернулась к своей машине.- У Ронни Бантера был спокойный, пунктуальный ум юриста старой закалки, но его охватило отчаяние. Он с трудом выдавил из себя слова сквозь рыдания, которые Кросс слышал, собираясь в его горле. - “Я не могу поверить, что говорю это, - продолжал Бантер. “Я имею в виду, что это хороший район, и у нее была очень хорошая квартира на бульваре пост-Оук . . . Это безопасное место, черт возьми, я сам ей его рекомендовал, но ... . . но. . . Наверное, какие-то парни, наркоманы или что-то в этом роде, ждали ее в машине. Они ударили ее ножом и забрали сумочку . . . она умерла из-за кошелька, черт возьми. К чему клонится этот мир?”