- Возьми меня!” - сказал он. “Я знаю этого человека: у него есть жена и дети. У меня нет никого, кто бы зависел от меня. Возьми меня!”

Те-Бо рассмеялся. “Вам повезло, сударь, - сказал он рыжеволосому человеку, который только что упал на колени и стонал. - я не хочу умирать, я не хочу умирать. . .- снова и снова.

- Уведите его, - скомандовал Те-Бо, и мужчину снова подняли на ноги. Он снова сопротивлялся, не подозревая, что его жизнь спасена, пока не увидел другого человека, спокойно и уверенно идущего через толпу к их похитителям. Теперь осужденный понял, что этот пришелец занял его место, и закричал: "Спасибо, спасибо! Да благословит Вас Бог”, - прежде чем его снова втолкнули в толпу.

Давай, Кросс, тащи свою чертову задницу сюда! - думал Шарман, пробираясь сквозь недоверчивую толпу заложников к террористам, поджидавшим его, чтобы убить. Их предводитель широко улыбался, явно наслаждаясь мыслью о том, что кто-то может быть настолько глуп, чтобы добровольно пойти на собственную казнь. Его приятели толкали друг друга локтями, ухмылялись во все стороны, наслаждаясь зрелищем - все, кроме одного, который снимал весь эпизод, добавляя дополнительное развлечение к живому фильму о нюхательном табаке, загружаемому на весь мир.

Но смерть не входила в планы Шармана. Он устроился под одним из вентиляционных отверстий кондиционера и услышал, как кто-то двигается по воздуховоду над ним, затем послышалось слабое шипение газа и сладкий запах, о котором предупреждал его Имбисс. Он также обнаружил, что чувствует легкое головокружение, даже спейси. Но его мозг все еще работал достаточно четко, чтобы понимать, что он делает. Он не спеша подошел к небольшой группе вооруженных людей, огляделся вокруг, заметив первый зевок здесь и женщину, качающую головой, как будто пытаясь прояснить ее там. Но пока никаких признаков того, что с террористами что-то случилось, не было. Они все еще выглядели полными бобов. Нет. . . ждать. Один из них только что провел рукой по лицу, а другой медленно моргал тяжелыми веками. Но руки, которые теперь держали его, были полны энергии и силы, а лидер террористов с его большими наушниками Beats был ясноглазым, когда он кричал в камеру: “Вы смотрите, Месье Ле Прэсидент? Неужели ты сомневаешься в воле кабинданского народа? Неужели ты думаешь, что мы трусы или старухи, которые падают в обморок при виде крови? Нет, это не так! Мы - люди, и мы будем убивать и убивать снова. Прошло пять минут, а потом еще один . . .- Он подавил зевок. “. . . еще один должен умереть.”

Шарман увидел, как его собственный убийца приближается к нему с пистолетом в руке. Он увидел, как подняли пистолет. Он молился о том, чтобы действительно увидеть дрожание ствола, когда тот поднимался к его голове . . . А потом его мир почернел, и он погрузился в абсолютное ничто.

Вперед! Вперед! Вперед! - Крикнул Имбисс в систему связи.

О'Куинн и Томпсон, стоя на трапе чуть ниже края вертолетной палубы, сняли с колен кобуры и зарядили свои "Ругеры". Затем О'Куинн одними губами произнес одно-единственное слово: - ”Сейчас".

Двое мужчин вскочили на палубу и принялись палить по экипажу в застекленной кабине "Хинда", который стоял там с работающими на холостом ходу винтами.

"Хинд" был вооружен разрушительной 12,7-мм пушкой Якушева-Борзова "Гатлинг" с магазином на 1470 патронов, способным уничтожать целые подразделения пехоты. Но магазин был пуст, потому что те самые офицеры ВВС, которые брали взятки, чтобы позволить двум вертолетам быть захваченными на ночь, отказались санкционировать загрузку любых боеприпасов или ракет, опасаясь, что они могут быть обмануты и обнаружат, что оружие Хиндов было направлено на них. Так что теперь у экипажа не было возможности отстреливаться.

Это не должно было иметь никакого значения. Броня вертолета славилась своей прочностью и хорошо выдерживала огонь из стрелкового оружия. Но окна вокруг кокпита были сделаны из закаленного стекла, и людям нужны крепкие нервы, чтобы оставаться спокойными и неподвижными, когда пули бьют в окна прямо над их головами. Пилот сделал то, что ожидали от него Кросс и О'Куинн, и включил двигатели для максимально быстрого взлета. Он поднял "Хинд" в воздух, не замечая, что его противник фактически прекратил огонь, и повернул вертолет прочь от платформы в сторону моря. Пилот второго "Хинда", все еще круживший над ними, увидел, что делает его товарищ, и с немалым облегчением подумал, что они бросают своих пассажиров на произвол судьбы, и последовал за своим командиром.

Они миновали платформу не более чем на 100 метров, когда О'Куинн сказал в микрофон: "Патрульный катер номер один, огонь по команде".

Две ракеты вырвались из темноты за платформой, где притаились патрульные катера, пронзительно взвизгнули в небе и ударили в "Хинды" рядом с их выхлопными отверстиями. Вертолеты взорвались, и горящие обломки упали под дождем в пенящиеся воды Атлантики.

О'Куинн снова заговорил: - "Обе птицы упали. Теперь враги оказались в ловушке на платформе. Повторяю еще раз: враги в ловушке." Затем он повернулся к Томпсону и сказал: - "Хорошо, давай посмотрим, не нужна ли Кроссу рука помощи.”

Макгрейн послал двух своих людей в комнату бурильщиков. Любой противник, смотрящий через его стеклянный фасад, будет иметь четкую линию обзора, а значит, и огня, вплоть до площадки под вышкой, где противник почти закончил заряжать свою бомбу. Так что с ними надо было разобраться.

В ту же секунду, как они услышали сигнал отбоя, мужчины вышибли дверь в комнату бурильщиков и бросили туда светошумовую гранату, молясь, чтобы ее взрыв был локализован в стальных стенах помещения. Затем они бросились в атаку, нашли двух ошеломленных, дезориентированных противников и убили их старомодным способом - проволочными удавками, которые прорезали их дыхательные пути и сонные артерии, оставив их истекать кровью и задыхаться до смерти.

Макгрейн намеревался сделать то же самое с людьми у вертушки, но они увидели, что он и Флауэрс приближаются, подняли свои винтовки с пола рядом с ними и повернулись, чтобы выстрелить. Макгрейну ничего не оставалось, как открыть огонь самому: несколько метких выстрелов из пистолета. 22-й пистолет имел гораздо меньшую вероятность вызвать пожар или взрыв, чем две обоймы автоматического огня из АК-47, распыленного на движущуюся цель.

Оба противника упали на землю. Флауэрс побежал прямо к самодельному взрывному устройству. “Так ты можешь его отключить?- Спросил Макгрейн.

Флауэрс ухмыльнулся. - "Кусок дерьма, приятель. Абсолютный кусок дерьма.”

Настя закрыла кран на одном баллоне севофлуранного анестетика, которым доктор Роб Ноубл снабдил Кросса перед тем, как команда покинула Лондон, а затем вскарабкалась по воздуховоду, чтобы выключить и другой. Она откатила его подальше от вентиляционного отверстия, пинком открыла его и упала через него на один из обеденных столов столовой. Приземлившись, она увидела, как Хэлси и Моран ворвались в дверь камбуза, пробежали через зону за прилавком и вошли в саму столовую.

Потом она огляделась сквозь маску и увидела в дальнем конце комнаты Кросса.

Бывают случаи, когда светошумовые гранаты просто не справляются с этой задачей. Они очень хорошо работают на нескольких тесно сгруппированных людях в ограниченном пространстве, но гораздо менее эффективны против нескольких целей, разбросанных по более широкой области, например, в большой рабочей столовой. Одна из альтернатив - нокаутирующий газ, но он имеет менее чем благородную историю как средство спасения заложников. В октябре 2002 года русские использовали вентиляцию Театра на Дубровке в Москве для распространения химического вещества - его состав до сих пор остается тайной - которое вывело из строя около сорока вооруженных чеченских повстанцев и 850 зрителей, взятых ими в заложники. Все повстанцы были убиты, но 130 заложников также умерли от неблагоприятных реакций на газ. Русские никогда не видели необходимости извиняться за свои действия: это лучше, чем если бы все заложники были убиты гранатами, минами и самодельными взрывчатыми веществами, свисающими с тел их похитителей.

Кросс принял эту логику, но если он когда-нибудь использовал газ, как он боялся, что ему придется это сделать на платформе или в ФПСО, он не хотел объяснять, почему его действия вообще убили невинных людей, не говоря уже о сотне или более.

Он изложил свои требования Робу Ноублу: - "Мне нужен газ и средство его доставки, которое сделает плохих парней неспособными сражаться, фактически не убирая ни одной из своих жертв.”

“Вы ведь понимаете, что одно требование фактически отменяет другое, не так ли?- Ответил Ноубл. - “Я имею в виду, что если вы действительно хотите кого-то вырубить, то я бы выбрал М99, иначе известный как эторфин. Это опиат, который ветеринары используют для выведения из строя крупных животных. Там, где речь идет о людях, это наркотик класса А, в основном потому, что он не просто вырубает людей, но и может их убить. Есть противоядие, но оно должно быть введено, и если вам когда-нибудь приходилось беспокоиться о десятках или даже сотнях людей, то это не осуществимо.”

“И что же Вы предлагаете?- Спросил Кросс.

“Севофлуран. Это эффективный анестетик, часто используемый в хирургии, и он совершенно безопасен, если его правильно вводить. Теперь у вас вряд ли будет взвод обученных анестезиологов, заботящихся обо всех людях, которых вы хотите вырубить, но вы должны быть в порядке, если вы доставите его в умеренных концентрациях и уберете его из воздуха как можно быстрее после этого.”

“Это немного сложно. Большинство судовых иллюминаторов и иллюминаторов нефтяных платформ закрыты наглухо.”