Глава 7

Много-много любви…

— Почему мой телефон выключен, а электронная почта не работает? — кричу я, топая в гостиную, где Джастин все еще играет в «Call of Duty». Не знаю почему, но я уверена, что он имеет к этому прямое отношение.

— Тебе придется подождать и поговорить с боссом, — бормочет он, не отрывая глаз от телевизора.

— Я спрашиваю тебя, так ты мне и скажи, почему мой телефон выключен, у меня больше нет электронной почты, и даже мой Facebook исчез... а я не заходила туда больше восьми месяцев!

— Насчет этого: ты не очень фотогеничная. Думаю, тебе стоит взять пару уроков или что-то в этом роде.

— Ты что, черт возьми, серьезно сейчас? — Я беру с дивана одну из подушек и начинаю бить его по голове.

— Стой! Я проиграю из-за тебя! — Он выхватывает подушку у меня из рук и швыряет ее через всю комнату.

Я убегаю от него, но потом оборачиваюсь и вижу, что он даже не сдвинулся со своего места на диване. Перевожу взгляд с него на телевизор, потом на его Xbox.

— Даже не думай, — говорит он, вставая.

Я бросаюсь к игровой приставке, готовясь вырвать из нее провода, когда меня хватают, но каким-то образом Джастин переворачивает нас, принимая на себя удар от падения, заставляя меня приземлиться на него, мои бедра по обе стороны его талии. Я тянусь к подушке, лежащей на полу рядом со мной, и начинаю поднимать ее над головой.

— Что, черт возьми, здесь происходит?

Я закрываю глаза и сжимаю губы, услышав голос Кентона, а когда открываю их, то смотрю на Джастина, прежде чем встать и повернуться лицом к двери гостиной. Я борюсь с желанием подбежать к нему, когда наши взгляды встречаются. Я скучала по нему последние несколько дней, и он выглядит еще более горячим, чем обычно, с отросшей щетиной, которая затемняет его челюсть, делая ее более квадратной.

— Я задал вопрос. Что, черт возьми, происходит? — напирает он, отводя от меня взгляд и свирепо хмурясь на Джастина.

— Именно это я и хочу знать.

Я скрещиваю руки на груди и смотрю сначала на Кентона, потом на Джастина, который тоже смотрит на меня, подходя к своему боссу.

— Твоя подружка сумасшедшая, — бормочет Джастин достаточно громко, чтобы я услышала.

— Заткнись, — шиплю я.

— Нет, ты заткнись, — отвечает он по-детски.

— Нет, ты заткнись, — повторяю я, делая шаг к Кентону.

— Господи, какого хрена?! — кричит Кентон, заставляя меня отпрыгнуть назад.

— Почему мой телефон отключен вместе с электронной почтой и Facebook? — спрашиваю я, на этот раз направляя свой гнев на Кентона.

Он долго смотрит на меня, потом опускает голову и кладет руку на затылок.

— Нам нужно поговорить, — вздыхает он, поднимая голову и оглядывая меня.

Затем он переводит взгляд на Джастина.

— Спасибо за помощь, — нехотя говорит он.

— Никаких проблем, босс, — говорит Джастин и начинает собирать все свои вещи, запихивая их обратно в ту же сумку, с которой он здесь появился.

Когда он заканчивает упаковывать вещи, Кентон провожает его до двери, где они тихо беседуют, прежде чем Кентон похлопывает его по спине и открывает дверь.

— Увидимся, Рыжик, — бросает Джастин через плечо.

Я машу ему рукой, и он, улыбаясь, выходит из дома, закрывает за собой входную дверь.

Как только Кентон снова поворачивается ко мне, его глаза темнеют, а на челюсти играют желваки.

— Иди сюда.

— Ч-что? — заикаюсь я, глядя на его сжатые кулаки и пульсирующую венку на шее, которая бьется все быстрее.

— Иди сюда, — повторяет он, и тон его голоса заставляет меня застыть на месте.

— Зачем? — тихо спрашиваю я.

— Во-первых, я уже несколько дней не видел тебя и не прикасался к тебе, и мне нужно убедиться в том, что ты в порядке. Во-вторых, мне нужна твоя помощь, чтобы выкинуть из головы то, что я только что видел.

Его слова заставляют мои ноги начать двигаться раньше, чем мозг успевает что-либо осознать. Я прижимаюсь лицом к его груди, обхватываю руками за талию и вдыхаю его запах. Каждый вдох, который делаю, снимает часть беспокойства, о котором я даже не подозревала.

— Что происходит? — шепчу ему в грудь. Его мышцы напрягаются, и я не уверена, что хочу знать больше.

— Давай сядем, — Он берет меня за руку и ведет к дивану, где сажает к себе на колени. — В твою квартиру в Вегасе кто-то вломился.

— Черт, — шепчу я. — Что украли?

На самом деле у меня нет ничего ценного, поэтому я не слишком беспокоюсь, но все равно не очень приятно знать, что кто-то вломился в твой дом.

— Ничего, — говорит он, удивляя меня.

— Что это значит? — спрашиваю я, вглядываясь в его лицо.

— Я выяснил, что Мик был внутренним информатором в клубе в ночь перестрелки, — Он проводит рукой по моей спине. — Он сказал им твое имя, и мы предполагаем, что это они вломились в твой дом.

Я не хочу верить, что Мик был замешан в том, что произошло, особенно потому, что он и Тесса спали вместе, но я не сильно удивлена. Мик — эгоцентричный мудак, который не заботится ни о ком, кроме себя самого.

— Ладно, и что нам теперь делать? — вслух задаюсь я вопросом. Не могу припомнить ничего такого, что могло бы выдать моё местоположение, но точно не уверена.

Его брови сходятся в замешательстве, и его рука перемещается по задней части моей шеи к волосам и сжимает их.

— Ты не собираешься плакать?

— Нет, — отвечаю я, чувствуя, как мои собственные брови сходятся вместе, удивляясь, почему это я должна плакать.

— Воин, — тихо произносит он, и взгляд смягчается, от чего сердце биться чуть сильнее.

— Я знаю парня, связанного с организацией, которая спланировала нападение. Я послал ему сообщение и просто жду, когда он мне перезвонит.

— Как думаешь, что они собираются делать?

— Не уверен, но сомневаюсь, что им нужна огласка, которую они создадут, если попытаются послать своего парня за тобой.

— Какое им дело до огласки, если они бандиты?

— Они контролируют половину Вегаса. Они могут быть толпой придурков, но даже у них есть имидж, который нужно поддерживать, — объясняет он.

— Они убили невинных людей, — шепотом напоминаю я. Мысль о том, что таких людей заботит чужое мнение, смехотворна.

— Они спланировали нападение, но их руки чисты, — он пожимает плечами.

Я смотрю в его глаза и вижу понимание, которое смущает меня, и задаюсь вопросом, использовал ли он когда-нибудь это оправдание. Я поднимаю руку и провожу ею по его шершавой челюсти.

— Ты в порядке? — спрашиваю, видя усталость в его глазах.

— Да, но будет еще лучше, когда это дерьмо закончится.

Я слышу усталость в его голосе и гадаю, сколько он спал с тех пор, как уехал. Я провожу пальцами по его волосам, и его глаза начинают закрываться от этого прикосновения.

— Тебе надо вздремнуть, — мягко говорю я. — Все остальное мы выясним позже.

— Ты будешь со мной? — спрашивает он.

Не раздумывая, я киваю, и он разворачивает меня так, чтобы я села на него верхом. Мое дыхание со свистом вырывается из груди, руки тянутся к его плечам, а его — к моей заднице. Наши рты так близко, что я чувствую его дыхание на своих губах. Жду, что он поцелует меня, но вместо этого он встает с дивана. Мои ноги обвиваются вокруг его талии, и я прикусываю губу, когда чувствую твердость его возбуждения между моих ног через тонкий материал шорт.

Когда мы подходим к моей комнате, он толкает дверь и осторожно кладет меня на кровать, затем отступает и снимает сапоги и рубашку. Я зачарованно смотрю на его руки и пресс, его пальцы тянутся к пуговице джинсов, и он стягивает их. Я вижу очертания его эрекции сквозь боксеры и поднимаю взгляд вверх по его телу к глазам, которые кажутся сонными. Я забираюсь обратно в кровать, когда он выключает свет, и чувствую, как кровать прогибается под его весом, он упирается мне в бок.

Я стараюсь не обращать внимания на боль между ног, лежа на спине, когда он обнимает меня за талию, а его дыхание касается моей шеи. Я пытаюсь успокоиться, но его рука поднимает мою рубашку, и мои мышцы сжимаются. Я жду, что он схватит меня за грудь или соблазнительно коснется, но он снова удивляет меня, просто обнимая. Все мои нервные окончания трепещут в предвкушении, а потом я слышу его легкий храп. Мое тело расслабляется, и я делаю глубокий вдох, медленно выдыхаю его, прежде чем заснуть.

— Проснись, детка.

Я чувствую легкое, как перышко, прикосновение, скользящее по моей щеке.

— Привет, — говорю я, моргая от света, проникающего в комнату через уже открытые жалюзи.

Его пальцы пробегают по линии моей челюсти, затем вверх вдоль уха.

— Ты хорошо спала, когда меня не было? — спрашивает он, не сводя глаз с пальцев, скользящих по моей коже.

Я думаю о том, чтобы солгать и сказать ему, что я отлично спала и совсем не скучала по нему, но нечто в этом моменте заставляет меня выпалить правду:

— Я скучала по совместному сну с тобой.

— Да? — Его глаза изучают мое лицо, когда я киваю и закрываю глаза, чувствуя себя слишком уязвимой.

— Я тоже хреново спал, — Его слова заставляют меня открыть глаза и вглядеться в его лицо. — Я ненавидел то, что не могу быть рядом и присматривать за тобой, и что Джастину приходится делать мою работу. Мне не нравилось, что в доме с тобой был другой мужчина.

— Я бы не стала... — начинаю я его заверять, что никогда бы не подумала о Джастине в таком смысле, но его палец накрывает мои губы, и он наклоняется ко мне.

— Я знаю, что ты этого не сделаешь, но мне все равно это не нравилось, — Он убирает палец и приближает свое лицо к моему.

Первое прикосновение его губ мягкое, и я закрываю глаза, когда его пальцы пробегают вдоль моей челюсти к затылку. Я всхлипываю, когда его язык пробегает по моей нижней губе, после чего он прикусывает ее. Мои руки находят путь к его волосам, и я прижимаю его к себе.

Его бедра двигаются, а рука движется вниз вдоль моего бока, затем вверх и под рубашку, в которой я сплю, останавливаясь чуть ниже моей груди.

Когда его рот накрывает мой, я отрываюсь от него, прижимаюсь головой к подушке, поднимаю грудь, пытаясь заставить его руку двигаться. Его большой палец скользит по моему соску; от этого легкого прикосновения я громко стону.