Я нажимаю на спусковой крючок, пуля попадает ему в плечо. Не хочу давать ему еще один шанс, но он был одним из закадычных друзей Винсента с самого детства. У меня есть только три человека, которые общались с Винсентом в течение последних трех лет, так что попыток немного.

— Ты выстрелил в меня! — разбираю я сквозь его жалкие крики.

— И сделаю это снова, если ты не скажешь мне то, что, черт возьми, я у тебя спрашиваю.

Я снова приставляю пистолет к его голове.

— У меня для тебя ничего нет, кусок дерьма! — он в панике таращит глаза.

— Ну что ж, Альфео, наше время истекло. — И я нажимаю на курок.

На этот раз пуля проходит через висок, и мозг разлетается по всей стене.

Никогда не привыкну к зловонию, которое приходит вместе с убийством.

— Что дальше? — интересуется Кай.

Я смотрю на него, потом, через плечо, на Свена. Они оба были рядом со мной с тех пор, как я покинул встречу. Помогли мне затащить Альфео в подвал, но остались в стороне и позволили мне справиться по-своему. Я ожидал, что Кай вернется на Гавайи, но, когда я разговаривал с мамой, он вышел из клуба с искаженным от ярости лицом. Я не спросил, в чем дело, но предчувствие подсказывало, что маленькая женщина, которую я видел мельком за пару минут до того, как его люди увели ее, когда мы вошли внутрь, имела какое-то отношение к этому выражению лица. Что касается Свена, то я знал, что он прикроет мне спину. Как только позвонил ему из Теннесси и сказал, что мне нужен его самолет, он тут же сел в него и прилетел за мной.

— Мы найдем Карло и узнаем, есть ли у него, что сказать, — объявляю я.

— Его ты тоже убьешь? — спрашивает Кай.

— Ага.

Я смотрю Каю в глаза и больше ничего не говорю. Все эти мужчины — гребаные отбросы и не заслуживают счастья ходить по земле.

— Просто уточняю, — говорит он, и я вижу, как его губы дергаются.

Я качаю головой, а он звонит, требуя прислать кто-нибудь убрать устроенный мной беспорядок.

***

— У тебя случайно нет дежавю? — спрашивает Свен Кая у меня за спиной.

Я игнорирую их и вытаскиваю лезвие из ноги Карло, пытаясь размять шею.

— Я же сказал, что не знаю, где он! — кричит тот и начинает рыдать.

— Когда, черт возьми, мужчины стали такими нытиками? — вопрошает Кай, делая шаг вперед. — Скажи нам, где он, и все будет кончено.

— Это значит, что ты убьешь меня? Пошел ты!

— Ты умрешь в любом случае, но подумай вот о чем: ты поступаешь правильно, и когда попадешь на другую сторону, Бог, возможно, смилостивится над тобой, — говорит Кай, но я с ним не согласен. Этот парень такой же урод, как и его дружки. За ним числятся избиения женщин. Его последняя подружка целый месяц пролежала в больнице после того, что он с ней вытворил.

— Я с ним не разговаривал, — клянется он.

— Чушь собачья. — Я поднимаю нож, который вытащил из его бедра, и вонзаю ему в грудь. Он хватает ртом воздух, и я представляю, как его легкие наполняются кровью. — Скажи мне! — рявкаю я, теряя терпение.

Он начинает кашлять, и тело бесконтрольно дергается в кресле.

— Теперь ты убил и его, а он даже ничего нам не сказал, — слышу я голос Свена, но мой взгляд прикован к губам Карло, когда я читаю по губам слово «бойня».

— Что еще за «бойня»? — спрашиваю я Свена.

Его брови сходятся на переносице, а рука тянется к карману брюк. Он достает телефон и что-то набирает, прежде чем снова посмотреть на меня.

— В центре города есть клуб «Бойня».

Я вытаскиваю нож из груди Карло и, глядя, как его тело борется за воздух, слышу, как Свен спрашивает:

— Ты собираешься прикончить его?

— Он и так умрет.

Я заворачиваю нож в толстый кусок ткани и прячу его в сумку.

— Напомни мне не злить тебя, Мэйсон, — бормочет Кай, а Свен смеется.

***

— Что за адское место? — перекрикиваю я музыку, когда мы входим в клуб.

В помещении темно и мелькает красное, какое-то зловещее свечение. Свисающие с балок обнаженные акробаты обоих полов капают кровью на толпу внизу. По всему залу установлены прожекторы, которые освещают различные разыгрывающиеся БДСМ-сцены.

— Ну, теперь мы знаем, откуда у них такое название, — говорит Кай, когда мы пробираемся сквозь группы людей разной степени обнаженности.

После того как прибыла команда уборщиков и избавилась от безжизненного тела Карло, я послал Джастину сообщение и попросил его пробить «Бойню». Результатом поиска стало имя: Эбигейл Сошиа. Женщина двадцати шести лет, привод за проституцию, но последние десять лет была чиста. Интересно, как она раздобыла деньги, чтобы открыть сие заведение.

Мы направляемся к бару, и Свен наклоняется, разговаривает с барменом. Затем его взгляд падает на меня, и он указывает подбородком в сторону двери в конце комнаты. Как только мы проходим через дверь и направляемся по коридору, ведущему к подножию лестницы, парень, судя по всему, вышибала, спускается по ступеням и преграждает дорогу, скрестив руки на груди.

— Отвали, — говорю я, не в настроении слушать всякую чушь. Мне нужно вернуться домой к своей девочке, и единственный способ сделать это — разобраться с этим дерьмом поскорее.

— Никто не поднимется наверх! — объявляет он свирепо. — Возвращайтесь туда, откуда пришли. Эта часть здания закрыта.

— Послушай, я знаю, что у тебя есть работа, но лучше тебе меня не злить.

Он приподнимает бровь, явно находя, что мне чего-то не хватает.

— Позволь дать тебе совет: отвали, — говорит Свен, и вышибала переводит взгляд на него, потом на Кая, а потом снова на меня.

— К черту все это, — говорит Кай и, огибая меня, бьет парня прямо в челюсть. Как в замедленной съемке, я наблюдаю, как его глаза закатываются, а тело сворачивается на полу.

— Тоже вариант, — бормочет Свен.

Я переступаю через парня, и когда мы добираемся до верха лестницы, то видим три двери по одной со всех сторон коридора, и те, что напротив — кроваво-красного цвета, двойные. Я направляюсь к ним, а Свен и Кай остаются позади, блокируя первые две двери.

Я стучу один раз, положив руку на пистолет за поясом брюк, и слышу, как с другой стороны что-то бормочут, шаги, а затем отпирается замок. Дверь распахивается, и высокая женщина с темно-рыжими волосами, — это, по-моему, натуральный цвет, потому что выглядит почти так же, как у Отэм, — одетая в джинсы и черную обтягивающую футболку, смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

— Эта территория закрыта, — говорит она.

Я оглядываю комнату за ее спиной и вижу, что мы в кабинете, здесь есть стол, стул и диван. Не вижу никаких дверей, поэтому знаю, что она одна.

— Нам нужно поговорить.

Я загоняю ее в комнату.

— Нет, не нужно. Джастис! — кричит она, пятясь.

Уверен, что Джастис — это ее телохранитель, который сейчас дремлет благодаря Каю.

— Ты знаешь парня по имени Винсент?

Ее глаза вспыхивают пониманием, и она качает головой, оглядывая комнату.

— Где он сейчас? — спрашиваю я, когда женщина заходит за свой стол, пытаясь создать пространство между нами.

— Не знаю, — шепчет она.

— Где он?! — повышаю я голос, сметая все с ее стола.

Она судорожно дышит, переводит взгляд с меня на пол. Я смотрю в направлении ее взгляда и замечаю фотографию, которая теперь валяется на полу лицом вверх. В выкрашенной в черный цвет деревянной рамке фото, на котором изображены маленький мальчик, мужчина, которого я знаю, как Винсента, и Эбигейл. Они выглядят как обычная американская семья, все в одинаковых темных джинсах и белых рубашках на пуговицах. Они сидят где-то в открытом поле, и Эбигейл смотрит на сына с улыбкой, которая говорит о том, что он — любовь всей ее жизни. На лице Винсента тоже улыбка, но она кажется вымученной, и даже по фото я вижу, какой он человек, — как будто у него нет души.

— Как давно вы вместе? — я киваю на фотографию. Эбигейл поднимает на меня глаза, полные слез. — Он выстрелил в мою невесту с близкого расстояния два раза, один раз в лицо и один раз в плечо, — говорю я ей, напоминая себе, почему я здесь. — Я не остановлюсь, пока не доберусь до него. Уверен, ты знаешь, что я не единственный, кто его ищет. Уверен, что члены «Лакамо» уже искали его. Мне бы не хотелось, чтобы что-то случилось с тобой или твоим мальчиком, потому что ты защищаешь Винсента.

Ее лицо смягчается.

— Две недели назад я узнала, что у него снова роман, и выгнала его. Последнее, что я слышала: он остановился со своей нынешней пассией в пентхаусе «Гардиан».

Я достаю телефон и отправляю сообщение Джастину. Мне требуется две минуты, чтобы получить ответное сообщение о том, что пентхаус сдан чуть больше недели назад женщине по имени Лейла Харден. Прочитав сообщение, я отрываюсь от телефона. У меня такое чувство, что любой, кто имеет какие-либо отношения с Винсентом, сейчас находится в опасности. Он облажался не с теми людьми, а моральные компасы этих людей испорчены.

— Тебе нужно забирать парнишку и ненадолго уехать из города.

— Мне нужно уладить одно дело, — качает она головой.

— Найди кого-нибудь, кому ты... — я обрываюсь на полуслове, когда в коридоре раздается громкий хлопок, сопровождаемый руганью.

Мы оба поворачиваемся к двери, когда та распахивается. Я вытаскиваю пистолет, а телохранитель с нижнего этажа врывается в комнату, в то время как Свен и Кай пытаются удержать его. Если бы ситуация не была такой серьезной, я бы рассмеялся.

— Джастис, остановись! Я в порядке! — кричит Эбигейл, прикрыв рот рукой и наблюдая, как Кай и Свен пытаются уложить этого парня.

Он смотрит на нее, и я вижу беспокойство на его лице.

— Отвалите от меня! — рявкает он, отталкивая Свена и Кая. Он бросается к ней, берет ее лицо в ладони и осматривает. — Ты в порядке?

— Да, — отвечает она, и слезы катятся по ее щекам. — Мне нужно уехать из города.

Я наблюдаю, как на его лице отражается понимание, и он кивает, смотрит на меня и говорит:

— Тебе повезло, что у меня не было пистолета, иначе ты получил бы пулю в голову.

— Джастис, — она хлопает его по руке, возвращая его внимание к себе.

— Детка, — мягко отвечает он, и Эбигейл опускает глаза, когда легкий румянец пробегает по ее щекам. — Я знаю место, куда мы можем поехать, Дексу там понравится.