Когда он не сделал ни одного движения, я снова прижалась к нему и застонала от потребности.

— Сначала приведи себя в порядок, Вивиан, — спокойно сказал он.

Я открыла рот, намереваясь протестовать. Вместо этого мой язык по собственной воле коснулся кожаного сиденья. Острый вкус моего возбуждения переполнил мои вкусовые рецепторы.

Я должна была бы испытывать отвращение, но в моей душе пульсировала потребность. Мой клитор был таким набухшим и чувствительным, что казалось, малейшее дуновение ветерка может снова привести меня в возбуждение.

— Хорошая девочка.

Похвала Данте омыла меня, как теплый афродизиак, прежде чем он схватил меня за волосы и снова вошел в меня.

Мой разум помутился. Я вся вспотела, мои пальцы впились в скамейку, пока он входил в меня. Каждый раз, когда я переводила дыхание, очередной толчок снова выбивал его из моих легких. Чувства натянули мою кожу и вызвали головокружение, пока мир не растворился в симфонии визгов, стонов и шлепков плоти о плоть.

Минуты. Часы. Дни.

Время становилось все более разрозненным, пока Данте не потянулся и не ущипнул меня за клитор.

Внезапный всплеск удовольствия вернул меня в настоящее и заставил мою спину выгнуться от интенсивности.

Только половина моего крика вырвалась наружу, прежде чем рука зажала мне рот.

— Шшш, — пробормотал Данте. — Ты же не хочешь, чтобы люди услышали, как тебе нравится, когда тебя вот так трахают? На четвереньках на заднем сиденье машины, принимая каждый дюйм моего члена, как будто ты, блядь, создана для этого. — Другой рукой он провел по моему клитору еще одно длинное, ленивое поглаживание. — Это не очень подходит для наследницы общества.

Нежность его голоса, контрастирующая с грязью его слов и грубым толчком его члена внутри , перевернула меня.

Мой второй за ночь оргазм обрушился на меня, такой мощный и всепоглощающий, что заглушил все остальные звуки, включая мой крик освобождения.

Была только тишина и горячее, электрическое удовольствие, озаряющее мое тело, когда я разрывалась на части так основательно, что я не знала, как меня можно будет собрать обратно.

За моими глазами вспыхнули звезды. Я смутно слышала стон Данте, когда он кончал, но я была слишком высоко, чтобы сосредоточиться на чем-то еще.

Как только я подумала, что все закончилось, другая волна утащила меня под воду, снова и снова, пока я не превратилась в хромой, дрожащий беспорядок, удерживаемый только рукой Данте под моей талией и весом его тела над моим собственным.

Он откинул мои волосы с лица и поцеловал в плечо, пока я постепенно спускалась с пика.

Я опустилась вперед, пытаясь отдышаться, пока Данте вытирал меня салфеткой и стягивал платье.

Он молчал, но нежность его действий говорила больше, чем слова.

Когда мое дыхание выровнялось, он снова поднял меня на сиденье и протянул мне мою сумочку.

— Мы на месте. — Его голос разгладился до своего обычного бархата, хотя и со слабым шероховатым краем.

— Что? — Я пыталась понять смысл его слов сквозь туман после климакса.

На его губах заиграла улыбка. Я не знала когда, но он каким-то образом уже привел свою одежду в порядок. За исключением взъерошенных волос и цвета на скулах, он выглядел так, словно последние полчаса болтал о погоде, а не трахал меня до беспамятства.

— Мы здесь, — повторил он. Он нежно провел большим пальцем по моей нижней губе. —Возможно, тебе стоит подкрасить губы, mia cara. Как бы прекрасно ты ни выглядела в свежем виде, я бы не хотел испортить наш вечер тем, что мне придется убивать каждого второго мужчину, который увидит тебя в таком виде.

Мои щеки раскраснелись, вдвойне, когда я поймала свое отражение в окне машины и увидела характерное белое здание снаружи.

Мы были в Вальгалле, что означало, что мы прошли через охрану, пока были...

От моего лица по шее и груди пробежал жар.

Мои волосы были в беспорядке, тушь и помада размазаны, а на коже остались маленькие красные следы от зубов и щетины Данте. Любой, кто посмотрел бы на меня, понял бы, чем я занималась.

Но, несмотря на смущение, я не могла заставить себя пожалеть о случившемся.

Это был лучший секс в моей жизни. Без преувеличения.

— Не волнуйся. — Данте точно оценил мое беспокойство. — Окна тонированы, а Томас в списке разрешенных гостей. Они не могли увидеть нас спереди.

Томас. О Боже. Что, если бы он посмотрел в зеркало заднего вида и...

— Перегородка тоже тонирована, — добавил Данте.

— Точно. — Я избегала его взгляда, пока приводила себя в порядок, как могла. К счастью, я всегда носила с собой мини-набор косметики, но я мало что могла сделать со следами на коже, поэтому я решила позаимствовать куртку Данте.

Мое сердце заколотилось, когда Томас открыл нам дверь. Он вежливо пожелал нам доброго вечера, его лицо было безучастно.

Моя кожа заново запылала.

Он мог не видеть и не слышать нас, но он определенно знал, чем мы занимались.

— Не говори ни слова, — предупредила я, пока мы с Данте шли к входу в Вальгаллу.

— Не скажу.— В его голосе затаился смех. — Но если тебе станет легче, это не первый раз, когда Томас видит... действия на своем заднем сиденье.

Я бросила на него косой взгляд. — У тебя вошло в привычку заниматься сексом в лимузине, да?

Забава дернулась в уголках его рта. — Он раньше работал на Уильяма Хавертона. Этому человеку за шестьдесят, но у него толстый кошелек и либидо студенческого братства. Сама подумай. — Мы прошли через фойе клуба. — Уверяю, у меня нет привычки заниматься сексом в лимузине.

— О. — Я прочистила горло. — Понятно.

Его улыбка расцвела во всю ширь, темная и злая. — Ревнуешь?

— Нисколько.

Я высоко подняла голову и проигнорировала его злобную усмешку.

Только когда мы вошли в лифт, я поняла, что совсем забыла спросить его о неожиданном свидании до того, как мы приехали.

Поскольку два верхних этажа Вальгаллы были закрыты на время осеннего гала-концерта, Данте провел для меня небольшую экскурсию по тем местам, которые мы пропустили во время моего последнего визита, включая спа, крытый боулинг и зал игровых автоматов с редкими старинными играми.

Мне бы понравилось больше, если бы я не была в таком нетерпении узнать, что это за загадочное свидание.

— Ты все еще злишься, что не смогла преподнести мне сюрприз в машине? — спросил Данте, когда мы остановились перед двойными дверями на четвертом этаже.

— Нет. — Да.

— По крайней мере, мы оба получили оргазм от этого, — пробурчал он. — Это была беспроигрышная ситуация.

Смех заиграл в его глазах, когда я смахнула его руку, мое лицо стало горячим, но его мальчишеская улыбка была настолько очаровательной, что я не смогла сдержать раздражение.

— Как я уже сказал, это то, что лучше увидеть, чем рассказать. — Он наклонил голову в сторону закрытой комнаты. — Это многоцелевое помещение клуба. Члены клуба могут зарезервировать его и превратить во что угодно. Здесь был частный концертный зал, выставка старинных фарфоровых кукол...

Мои брови взлетели вверх.

— Один из членов клуба — коллекционер. Не спрашивай. — Он открыл двери. — Надеюсь, это компенсирует ожидание.

Боже мой.

Я резко вдохнула.

Когда он сказал «многоцелевое помещение», я представила себе доски и серый промышленный ковер. Теоретически, я знала, что в Вальгалле не будет ничего такого обычного, но ничто не могло подготовить меня к открывшемуся передо мной зрелищу.

Он превратил комнату в планетарий.

Нет, не планетарий. Виртуальную галактику.

Блестящие звезды рассыпались по парящим стенам и потолку и кружились под нашими ногами. Созвездия усеивали «небо», включая Андромеду, Персея и характерную форму песочных часов, от которой у меня перехватило дыхание.

Орион. Мое любимое.

— В Нью-Йорке нельзя увидеть звезды, — сказал Данте. — Поэтому я привез звезды к тебе.

В моем горле образовался комок эмоций. — Как ты...

Он проследил за моим взглядом до Ориона. Он сверкал впереди и в центре, сияя ярче остальных.

— Я разговаривал с твоей сестрой. Она сказала мне, что он твой любимый. — Он провел меня в комнату. — Очевидно, ты не могла молчать об Орионе, когда была моложе. Это ее слова.

Агнес сказала бы это.

Лицо Данте смягчилось с нехарактерным намеком на неуверенность. — Тебе нравится?

Я переплела свои пальцы с его, моя грудь неописуемо сжалась. — Оно идеально.

За последний месяц у нас было более полудюжины свиданий. Они были самыми разнообразными: от пышных, таких как вертолетная прогулка после молочных коктейлей и ночная поездка на Бермуды, до обычных, таких как прогулка по рынку Челси и шоу в Comedy Cellar.

Но ни одно из них не поразило меня так сильно, как сегодняшнее.

Тот факт, что Данте пошел на то, чтобы устроить это и посоветоваться с моей сестрой, когда он мог бы легко отвести меня в планетарий вместо этого... это затронуло ту часть меня, до которой я не думала, что кто-то может добраться.

Его плечи расслабились, и он сжал мою руку в молчаливом ответе, пока мы шли к центру комнаты, где нас ждала куча одеял, подушек и ужин.

Я опустилась на бледно-голубую подушку, а Данте взял в руки бутылку с вином. Это было...

— Domaine de la Romanée Conti, — подтвердил он. Данте откупорил знаменитое красное и разлил его в два бокала. — Любезно предоставлено сомелье клуба.

Известное своим высоким качеством и ограниченным производством, Domaine de la Romanée Conti, или DRC, было одним из самых дорогих вин в мире. Средняя бутылка стоила до двадцати шести тысяч долларов.

— Выставляем большие пушки, — поддразнила я. — Данте Руссо, ты пытаешься произвести на меня впечатление?

— Зависит от обстоятельств. — Он протянул мне бокал и смотрел, как я делаю маленький глоток. — Получается?

Богатые ароматы ягод, фиалок и кассиса ворвались на мой язык, смешиваясь с тонкой минеральностью и сложной землистостью.

Текстура. Мощный. Элегантный.