Глава 30

За пределами Буранга, Китай, Тибетский Автономный Округ

Красивые монахи в оранжевых и красных одеждах приветствуют нас, словно не видели других людей уже многие годы. Я рысью бегу в новых сапогах, которые дал мне Пиллар и хотя на мне несколько слоев оранжевой одежды, мне дико холодно. Сделав еще пару шагов, понимаю, что Пиллар так и остался в самолете.

— Пиллар? Вы чего там застряли? — Оборачиваюсь и спрашиваю я.

Несколько секунд спустя он выходит из-за самолета. На нем тоже оранжевая роба, а теперь он еще больше похож на тибетского монаха. Не только из-за робы, а потому что побрил голову на лысо.

— Серьезно? — Я стискиваю зубы.

— Я специалист по связям, к тому же, нам нужно влиться в коллектив. Большинство монахов лысые, поэтому я пришел к выводу, что и мне нужно.

— Вы хоть в курсе, что волосы довольно долго отрастают?

— Сейчас для этого уже придумали специальные таблетки, — отвечает он. — Не нужно расчесываться и каждый день мыть голову. Всегда хотел ощутить капли воды на лысой голове. Это было в списке моих челленджей.

Приглядевшись, я понимаю, что это парик. Лысый парик. К нам уже приближаются Тибетцы. Они говорят на языке, которого я не понимаю, но один из них — старик, вероятно, их лидер, широко улыбается и нежно хлопает меня по плечу. Я склоняю голову в знак уважения, не зная, что сказать.

— Алиса из Страны Чудес! — Восклицает мужчина на английском.

— Вы меня знаете?

— А кто не знает? — Он вынимает копию книги «Алиса в Зазеркалье», в красной обложке.

- Вы обо мне читали? — Я польщена.

— На китайском! — Он показывает книгу и она на его родном языке. Все исписано сверху донизу слева направо. — Ты тут очень популярна среди монахов.

— Ого. — Мне нечего сказать. Интересно, когда монахи находят время между молитвами, чтобы почитать детскую книжку?

Старик склоняется ко мне и шепчет.

— Монахи обожают ловить кроликов в снегу, мечтая упасть в кроличью нору. Либо молитвы, либо кроличьи норы. Я — Сян, Сянцы, как Тибетская шахматная игра.

— Приятно познакомиться, Сян, — говорю я. — У вас тут есть свои шахматы?

— Самые древние в мире, — гордо отвечает он. — Говорят, что самые древние в Маростике, но им ничего не известно о корточках.

— Корточках? — Я вскидываю бровь.

— Я учил английский в Бруклине, Нью Йорк, — смеется он. — Говорят, что наша шахматная игра содержит себе великий секрет самой Вселенной. Даже нацисты отправляли свои экспедиции в Тибет, желая узнать о нем.

— Нацисты. — Хмурюсь я. — И корточки.

— Вот отстой. — Он, как и я, вскидывает бровь.

— Полагаю, с этим человеком вы знакомы. — Я бросаю взгляд на Пиллара, предполагая, что в нем он мог узнать Гусеницу из книги.

Старик поворачивается к лысому Пиллару и его улыбка становится еще шире.

— Конечно же, я его знаю, — говорит он. — Кто же не знает знаменитого Цао Пао Вонга?