Переворачиваясь, я бью его ногой и умудряюсь нанести несколько ударов ему в лицо, и он отпускает.

Я ползу по полу, насколько могу, и достаю то, что мне нужно, как раз в тот момент, когда он переворачивает меня. Я поднимаю тяжелый оранжевый гвоздодер и нажимаю на курок, но ничего не происходит.

Он смеется надо мной. Глубокий, насыщенный смех, от которого его тело сотрясается, а у меня сводит живот.

— Правда, Рэй? - Упав на колени, он оседлал мои бедра, хлопая по моим связанным рукам над головой. Я слышу, как гвоздодер падает на пол, когда его руки снова обхватывают мое горло. — Ты думаешь, это тебя спасет?

Паника сжимает мою грудь, и я делаю единственное, что могу придумать. Ощупью я дотрагиваюсь до гвоздодера, хватаю его и поднимаю изо всех сил, ударяя им в его и без того окровавленное лицо. Достаточно сильно, чтобы сбить его с меня. Я быстро моргаю, чтобы очистить слезящиеся глаза, и снова смотрю на него в своих руках. Сбоку мигает зеленый огонек. Это должно сработать. Мне нужно …

— Чертова сука! - Он идет, чтобы вырвать его у меня из рук, но я снова нажимаю на спусковой крючок, и он отскакивает, крича, когда он соприкасается с его рукой. — Какого хрена? - Отдергиваю его руку, она в крови.

Надежда растет, что я сделала это, и я пользуюсь возможностью, чтобы встать на ноги. Что я сделала по-другому?Его широко раскрытые глаза встречаются с моими, и он обвиняет меня. Я толкаю его в грудь и толкаю снова. Он отступает назад. Его голова опускается, а руки ощупывают грудь. Свежая кровь медленно начинает просачиваться на его белую футболку.

— Сука—

Я сую его ему в лицо и нажимаю снова. Он с криком падает на колени. Если бы я могла улыбнуться, я бы улыбнулась. Стоя позади него, я пинаю его в спину, толкая лицом вниз, наклоняюсь, толкаю его в затылок и нажимаю на спусковой крючок еще пять раз.

Из пистолета доносится громкий звук, напоминающий звук вентилятора. Я едва слышу это из-за шума крови в ушах. Воспользовавшись секундой, я отступаю назад и падаю на дрожащие колени, слезы текут по моему лицу вместе с соплями и потом. Он лежит неподвижно, и я держу пальцы на спусковом крючке, готовый выстрелить в него снова, если понадобится.

Мне просто нужна секунда, чтобы перегруппироваться. Чтобы перевести дыхание. Я задыхаюсь от этой клейкой ленты на лице.

Открывается входная дверь, и я прижимаюсь к краю дивана, когда входит Майк.

— Святое дерьмо. - Его широко раскрытые глаза осматривают его дом, прежде чем они останавливаются на мне.

Я не могу говорить. У меня слишком толстый скотч вокруг рта, чтобы я могла его снять, и я не выпускаю из рук свое единственное оружие. Я до сих пор даже не уверена, как его использовать.

— Ты в порядке, - мягко говорит он, его взгляд падает на то, о чем я молюсь, это мертвое тело, которое лежит рядом со мной. Сглотнув, он несколько раз моргает. — Я помогу тебе. - Я позволяю ему подойти ко мне. Он наклоняется, чтобы схватить меня за руку, и я втыкаю конец гвоздодера в его руку и нажимаю на спусковой крючок.

— Бляяять. - Он отступает к кухне. — Сука, - бормочет он, наблюдая, как тонкая струйка крови стекает по его руке.

Я подтягиваю ноги к груди, пытаясь прикрыть от него свое обнаженное тело, шмыгая носом.

— Я позвоню Кольту. - Он достает свой сотовый из кармана. — Это нормально? - он спрашивает меня сквозь стиснутые зубы.

Я не киваю и не качаю головой, потому что не могу. Все, что имеет значение, это то, что я сохраняю единственное оружие, которое у меня есть, чтобы выжить. Ему придется вырвать это из моих скованных рук. И если мне снова придется нажать на курок, я не остановлюсь, пока он не опустеет.