Глава 4

То, как другие студенты смотрят на меня, заставляет чувствовать себя насекомым.

Или больной.

В любом случае, как на что-то, что нужно изучать.

Мои щеки пылают, когда я пробираюсь по коридорам, заполненными оценивающими взглядами и шепотом презрения.

Это колледж, они должны постоянно набирать сюда новых студентов. Так почему они смотрят на меня так, будто я какая-то аномалия? Что делает меня такой особенной?

Я нехотя позволила Финн помочь выбрать, что мне надеть, поэтому уверена, что проблема не в моем внешнем виде. И хотя мою внешность лучше всего описать как «среднюю», я не Квазимодо, так что не думаю, что дело в этом.

Неосознанно крепче сжимаю руками ремень сумки и изо всех сил стараюсь смотреть прямо перед собой. К тому времени, как дохожу до конца коридора, фатальный изъян в моем плане дает о себе знать.

Сосредоточившись на игнорировании окружающих меня людей, я не обратила внимания на окружение, и теперь, судя по стене с окнами прямо передо мной, заблудилась. Это определенно не первый мой класс по экономике, но в данный момент я скорее буду стоять здесь, застыв на месте, чем повернусь под пристальными взглядами и признаю свое поражение.

Постукивание по моему правому плечу почти заставляет меня выпрыгнуть из кожи. Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть, кому принадлежит палец, но там никого нет. Вместо этого с левой стороны раздается голос, в котором ровно пополам и патоки и железа.

— Потерялась, малышка?

Испугавшись второй раз за последние три секунды, я поворачиваю голову в сторону голоса и оказываюсь лицом к лицу с самым интересным и, возможно, самым сексуальным парнем, которого когда-либо видела. Хотя «парень» кажется неправильным термином для такого человека, как он, — это слово вызывает образы мальчиков из студенческого братства и обычных парней.

Он не такой.

Он не средний ни в одном аспекте своей жизни, и я готова поставить на это свою жизнь. Самодовольная ухмылка, искажающая его великолепные губы, кричит о нём, как о высокомерном засранце, а сами губы словно созданы для того, чтобы делать всевозможные очень плохие вещи. Утренний свет, заливающий эту часть зала, подчеркивает отблески красного дерева в его темных волосах, достаточно длинных, чтобы создать сексуальный беспорядок в стиле «да, я только что встал с постели». Замысловатые татуировки, которые мне видны на его шее и предплечьях, только усиливают мое общее впечатление, что он совершенно уникален.

Парень наклоняет голову, прищурившись, глядя на меня необычными ярко-зелеными глазами, пока я продолжаю открыто и молча пялиться на него.

— Думаю, эта уже сломана, господа, — заявляет он с издевательской усмешкой, проводя обеими руками по небрежно зачесанным набок волосам, прежде чем сцепить пальцы за головой.

Его насмешливый тон возвращает меня к реальности, и я понимаю, что он говорит с двумя парнями, стоящими в тени по обе стороны коридора. Близнецы. Очень симпатичные близнецы. Они усмехаются в унисон.

— Жаль, — сетует тот, у которого копна угольно-черных прядей окрашена в огненно-рыжий цвет.

— Не очень-то весело, если они начинают ломаться. Нам нравится быть теми, кто играет с ними, — соглашается его брат, проводя большой рукой по своим густым, взъерошенным волосам.

Глядя на их поразительные и экзотические черты, я начинаю чувствовать себя не в своей тарелке. Стены словно растворяются в темноте, мое зрение туннелируется, и все, на чем я могу сосредоточиться, это на их одинаковых золотисто-коричневых глазах, которые, кажется, словно горят изнутри, и почти диких ухмылках, направленных прямо на меня.

— В чем дело, малышка? Язык к нëбу прилип? — Пьянящая смесь запаха теплой кожи, древесных пряностей и чего-то неописуемо чувственного щекочет мне нос, и я остро ощущаю близость Зеленоглазого. Он придвигается ко мне сзади, и указательным пальцем, окруженным толстой серебряной полосой, слегка проводит по моей шее, едва касаясь ее. Если бы не знала, что это физически невозможно, я бы поклялась горой Библий, что искры вспыхивают там, где кончик его пальца касается моей кожи. «Не волнуйся, мы не кусаемся». Он наклоняется над моим ухом. «Сильно». Мое тело реагирует на его шепот и пьянящее обещание неожиданным приливом тепла и адреналина.

Этого достаточно, чтобы вывести меня из ступора и пробудить мои ноги. Окружающая обстановка возвращается в фокус, я поворачиваюсь и быстро иду обратно тем же путем, что и пришла. Позади меня раздается резкий вдох, шипение воздуха, втягиваемого между стиснутыми зубами. За этим следуют смешки, которые скользят по моему позвоночнику и покрывают кожу мурашками.

***

— Вау, ты в порядке? — Лицо Финн проплывает передо мной, но я как будто забыла, как говорить по-английски. Мой язык атрофировался, пока она не взмахнула рукой перед моим лицом.

— Земля вызывает Али. Ты чуть не налетела на меня.

— Извини, — говорю я, нервно разглаживая рукой свой хвост. — Это было странное утро, и я умудрилась заблудиться. — Стараясь казаться непринужденной, быстро оглядываю других студентов, проходящих по коридору, и не чувствую на себе такого пристального внимания, как раньше. На самом деле, никто не обращает на меня никакого внимания, кроме Финн, которая изучает мое лицо, словно решая, не хлопнусь ли я прямо тут в обморок или нет. — Нет, правда, я в порядке. Мне просто нужно попасть на урок экономики.

Неужели я просто вообразила, что на меня все смотрят и шепчутся?

— Я могу помочь с этим. — Она подталкивает меня локтем и выводит из задумчивости. — Пойдем, провожу и оставлю тебя по дороге к бизнес-администратору. — Я следую за ней в ту сторону, откуда только что пришла, но вместо того, чтобы дойти до конца коридора, она резко поворачивает налево в поворот, который я не заметила во время первого прохода здесь.

По крайней мере, я не совсем спятила — я шла в правильном направлении.

Остаток пути мы обе молчим, и когда доходим до двери моего класса, я улыбаюсь ей с облегчением.

— Спасибо, Финн.

— Да без проблем. — Она продолжает свой путь, но через несколько шагов поворачивается ко мне лицом, и с ухмылкой идет задом. — Ты можешь рассказать мне все о том, что тебя так напугало, позже. — Потом салютует мне и поворачивается обратно, кидая через плечо. — Любознательные умы хотят знать.

Я смотрю ей вслед, пока она не заворачивает за угол, затем поворачиваюсь и вхожу в лекционный зал, где уже сидит большинство моих однокурсников по экономике. Сканирую свободные места и выбираю одно возле прохода в центре комнаты.

Ноутбук открыт, я только нашла ту самую удобную позу, когда ощущение, что за мной наблюдают, снова пробегает по моей коже. Не поднимая головы, бросаю взгляд влево и вправо, но не вижу никого, кто бы смотрел в мою сторону. Быстрый, бесстрастный взгляд через плечо, и нахожу виновника. Бенни смело встречает мой взгляд, не пытаясь сделать виноватый вид, ведь ее заметили, или даже отвести глаза. Она просто смотрит сквозь меня, выражение ее лица достаточно странное для того, чтобы я вздрогнула.

Тряхнув головой, снова поворачиваюсь лицом вперед и пытаюсь игнорировать ощущение глаз-бусинок, сверлящих дыры в задней части моего черепа.

Когда профессор, наконец, объявляет окончание своей монотонной лекции, спёртый вздох, который, как мне кажется, я задерживала всё это время, вырывается между моих сжатых губ. Я убираю свой фиолетовый ноутбук и вешаю сумку на плечо. В предвкушении побега встаю на ноги еще до того, как большинство других студентов заканчивают печатать свои последние предложения.

Выход манит, и я поднимаюсь по лестнице в лекционный зал, пока что-то твердое не упирается в мою правую лодыжку и не сбивает меня с ритма. Болтаю руками в воздухе, отчаянно пытаясь удержаться в вертикальном положении, но безуспешно. В итоге я неловко приземляюсь на правое бедро, но в последнюю секунду успеваю повернуться, чтобы не упасть лицом вперед и не раздавить MacBook.

Несколько секунд я пытаюсь перевести дух и оглядываю лестницу, по которой только что поднималась.

Там ничего нет.

Рядом со мной никого нет.

Так о что же, черт возьми, я споткнулась?

Не обращая внимания на ухмылки и шепот, я снова поднимаюсь и продолжаю подъем к выходу. Бедро адски болит, но это ничто по сравнению с моей гордостью. Я чувствую себя полной неудачницей. Смущение, окрашивающее мои щеки и скручивающее мое нутро, — это не то чувство, к которому я привыкла. Спокойная, предсказуемая я не делала ничего постыдного. Прошло два дня моей новой жизни, и все меняется с геометрической прогрессией: сначала моя реакция на трех парней в коридоре, а теперь спотыкаюсь о собственные ноги.

Как только мне удается выбраться из класса без дальнейших инцидентов, я решаю вернуться в свою комнату и спрятаться там до конца дня. Приманка пушистого розового кресла-мешка уже почти победила, когда рядом со мной материализовывается Финн.

— Эй, соседка, почему у тебя такое лицо? — Она озабоченно морщит свои черты. — Ты в порядке? Выглядишь красной и немного потной.

— Я в порядке. Бенни весь урок пыталась просверлить мою голову, а когда я спешила уйти, включился мой ген неуклюжести, и я споткнулась о собственные ноги. Приземлилась на задницу на глазах у всех. Хорошее начало. — Потянувшись вверх, я стягиваю резинку с хвоста, позволяя длинным платиновым волнам беспорядочно рассыпаться по плечам. Как занавес. Или щит.

— Не-а, — пренебрежительно пожимает плечами Финн. — Так бывает. Через тридцать секунд появится следующая порция сплетен, и твой бесславный уход станет старой новостью. А эта история с Бенни? Это просто она. Ты привыкнешь.

— А что, если я не хочу привыкать? Эта девушка очень странная — словно какой-то серийный убийца.