Глава 14

Бежевый интерьер шаттла был практичным и состоял из трех двойных рядов скамеек, подвесных ящиков для хранения вещей и небольшого закрытого туалета. Кабина пилота отделена от основного помещения дверью, которую Дерган оставил открытой, когда пилотировал их с эсминца на луну. В грузовом отсеке, доступном изнутри и снаружи, хранилось снаряжение для выживания и чрезвычайных ситуаций и… Бриэль. Марьям старалась не зацикливаться на покойной подруге…

Но чтобы подумала Бриэль о соблазнении её драмока?

«Я не знаю, что и самой об этом думать. Двух мужчин должно быть достаточно, но почему я так настроена заполучить и его? Мне действительно нужен полный набор?»

Как она однажды сказала Келсу, желание помутняло её здравый смысл. Едва за ними закрылся люк, она, не колеблясь, приподнялась на цыпочки и поцеловала драмока.

Пана был настойчивым. Дерган – в два раза больше. Келс наиболее осторожный из клана, его поцелуй был мягким и робким. Когда язык Марьям заплясал по его губам, он вздрогнул, прежде чем попробовать ее на вкус в ответ. Поцелуй углубился лишь на секунду, прежде чем драмок отстранился. Его обеспокоенный взгляд говорил о том, что он передумал, в то время как твердая выпуклость у ее живота настаивала на том, что все опасения лишь у него в голове.

– Я не уверен, что это хорошая идея, – даже при таких словах он крепче прижимал её к себе.

– Как и я. Но нам разве есть что терять?

– Например, моего дорогого друга.

Марьям убрала волосы с его лба. Внешность драмока и

его прикосновения были невероятными. И все же она не хотела подталкивать его к тому, к чему он не готов.

– Если не хочешь меня, то так и скажи.

– Я хотел тебя с того момента, как увидел. Ты даже не представляешь, как сильно.

– Тогда забудь об остальном. Я не рассматриваю клан, которому ты обещал меня. Я хочу тебя. – Больше, чем ей следовало бы.

Она снова поцеловала его, и на этот раз он не осторожничал. Драмок решительно прижался к её губам и вторгся внутрь с силой, которой она так наслаждалась с Паной и Дерганом. Она тоже была требовательной, парируя его настойчивый язык, принимая поцелуй, в котором нуждалась.

Когда они оторвались друг от друга, задыхаясь от нарастающей бури внутри, Келс требовательно посмотрел на нее.

– Что тебе больше всего нравилось с мужчинами? Скажи, что будоражит тебя.

Сердце Марьям подпрыгнуло. Келс не просто хотел ее, а желал доставить ей удовольствие.

В то же время ее живот скрутило от смущения. Она не могла озвучить те пикантные ощущения, которые открыла для себя с супругами Келса. Она полагала, что её возбуждали довольно извращенные вещи.

– Что не так, Марьям? Я сказал что-то не то? – вернулось беспокойство, прокладывая морщину меж его бровей.

– Нет, дело не в тебе, – поспешила заверить она его, опасаясь, что ей придется умолять его продолжить, – просто… Я обнаружила в себе такие желания, о существовании которых и не подозревала. Они… ну, унизительны. Я считаю себя странной из-за своих предпочтений.

Он изучал ее лицо, беспокойство сменилось любопытством.

– Калкорианцы относятся без предубеждений к интимным удовольствиям. Возможно, Пана и Дерган были несколько… требовательными?

Он все понял, и его непринужденная манера разговора помогла Марьям расслабиться.

– Да, все было в точности так.

– Они доминировали, верно? Большинство калкорианцев поступают так. Как насчет тебя? У тебя хватило смелости привести меня сюда и поделиться собой. Ты препочитаешь ведущую роль? Или тебе также нравится подчиняться?

Подчиняться. Как одно-единственное слово могло одновременно расплавить ее внутренности и связать их в узел, было загадкой для Марьям. Да, она определенно находила подчинение возбуждающим.

– Мне понравилось, как они взяли меня под контроль. Как прижали меня так, что я почувствовала себя беспомощной. Были моменты, когда я подыгрывала, словно они берут меня без разрешения – не то, чтобы мне понравилась такая ситуация в реальности, – поспешила она добавить, её лицо горело от смущения.

– Конечно, нет, это ужасно. Но фантазия… совершенно отличается, не так ли? Знать, что ты в безопасности, при этом наслаждаясь риском? Ты это пытаешься сказать?

– Как от острых ощущений на безопасном аттракционе, – подтвердила она, тайно радуясь, что Келс не осудил её.

– Возможно, они показали, как будоражит легкая боль? Та, которая распаляет страсть?

– Да. – Марьям становилось все тяжелее дышать.

– И ты насладилась ей, – не вопрос, а утверждение. Он знал. – Так вот какие твои предпочтения, Марьям? Стимулирующая боль? Ограничения подвижности?

– Да,- признание сорвалось с её губ прежде, чем она успела его обдумать.

От медленной улыбки Келса её сердце забилось в опасном ритме.

– Что насчет подчинения? Ты передашь мне контроль? Желаешь, чтобы я сыграл роль твоего хозяина? Ты будешь податливой рабыней моих желаний?

Маленькая, очень маленькая часть ее требовала, чтобы она притормозила и обдумала его вопросы, но Марьям оказалась загипнотизированной его предложениями.

– Да.

Он отпустил ее и удалился. Марьям в замешательстве уставилась на Келса, который сел на скамейку. Неужели её ответы вызвали у него отвращение? Если так, то почему пах его формы напрягся так, что ширинка вот-вот лопнет?

Келс похлопал по бедру.

– Нагнись через мои ноги. Задери юбку до талии и стяни трусики.

Полностью озадаченная Марьям могла лишь моргать глазами.

– Что?

– Ты подтвердила желание служить мне. Что тебе нравится небольшая боль. Твой хозяин принял решение отшлепать тебя.

Она покачала головой, пытаясь понять. Он говорил на её языке, но слова не имели смысла.

– Что?..

– Эротическая дисциплина, передача контроля между любовниками. У тебя есть потребность подчиняться, у меня – доминировать. Таким образом ты отдаешься моим требованиям.

Туман прояснился, оставляя полное понимание предложения Келса. Ему было недостаточно удерживать ее, притворяясь, что она вынуждена выполнять его приказы. Она должна была уступить ему, исполнив его желание.

Спанкинг. Для которого она оголится, повинуясь его требованиям. У него большие, жилистые руки, даже костяшки широкие и говорят о силе. Он больно отшлепает её? Или обойдется парочкой жалящих прикосновений?

Почему ее возбуждала мысль о том, как его ладонь шлепает ее по голой попке до покраснения, в то время как она беспомощно извивается? Она была мокрой, шокирующе мокрой, даже промочила трусики, пока он сидел и терпеливо наблюдал за ней. С терпением, которое показало, что он слишком хорошо разбирался в её желаниях. С терпением, которое утверждало, что она подчинится ему.

Она сделала пару шагов навстречу ему, не осознавая, что делает. Ее пальцы вцепились в юбку, сминая ее, когда она собирала ее. Она двигалась как во сне, как в туманне, когда шла к Келсу. Ощущение ее трусиков, скользящих вниз по ногам, было слабым, скорее воображаемым, чем реальным. Она склонилась над его ногами. Перенесла на них свой вес. Даже давление его бедер под ее животом и грудью едва ощущалось, когда она задрала остальную часть юбки до талии.

– Очень хорошо,- услышала она дыхание Келса сверху, – у тебя очаровательная задница, Марьям.

Она подумала, что должна как-то ответить.

– Спасибо.

– Спасибо, хозяин.

– Спасибо, хозяин. – Никаких сомнений. Никакого страха. Только головокружительное предвкушение, похожее на транс.

Он задрал её юбку еще выше.

– Сложи руки на пояснице. Я буду удерживать их там, чтобы ты не смогла сопротивляться и попытаться прикрыться.

Ее руки скользнули за спину. Его теплые пальцы обхватили ее запястья, прижимая их к позвоночнику, как крепкие наручники, чтобы удержать ее на месте.

Возбуждение ярко вспыхнуло, когда он потер ее голые ягодицы. Его ладонь и пальцы были покрыты мозолями, что частично вывело ее из оцепенения и переросло в возбуждение. Она застонала, когда он начал массировать её попку. Марьям закрыла глаза и вздохнула, в то время как он продолжал мять мягкую плоть.

– Такая божественная попка. Теперь, Марьям, слушай внимательно мои указания. Ты слушаешь?

– Да. То есть да, хозяин.

– Хорошо. Мне интересно познать твои границы, но мы должны учитывать беременность и быть осмотрительны. Я не причиню тебе вреда, но могу поставить в неудобную позицию. Когда это произойдет, ты должна понять, сможешь ли терпеть. Я бы хотел продолжить, если ощущения лишь слегка неприятные. Я ожидаю, что ты трезво осмыслишь границы приобретенной потребности подчиняться. Ты поняла меня?

– Да, хозяин, – ответила она на выдохе.

Он продолжил массаж, подпитывая ее удовольствие, пока закипало возбуждение. Гипнотизируя ее своими прикосновениями и нежным голосом.

– Ты обязана дать мне знать, если почувствуешь чересчур сильную боль или чем-то расстроишься. Если это произойдет, скажи шолт.

– Шолт?

– Что значит «стоп» на калкорианском.

Ей понравилось идея. Она могла извиваться и умолять его прекратить, и в то же время не иметь это в виду на самом деле. Он будет продолжать, зная, что она только тешит себя иллюзией.

– Я понимаю, хозяин. Если скажу «остановись» или «не надо», ты будешь знать, что я не имею это на самом деле в виду. Ты остановишься, если я скажу «шолт».

– Моментально. Смысл в том, чтобы мы вместе хорошо провели время. Мы достигли соглашения?

– Да, хозяин. Полностью согласна.

– В таком случае…

Едва он сказал это, как его ладонь с хлопком приземлилась на ее задницу.

Марьям удивленно вобрала воздух. Когда она выкрикнула, он снова шлепнул её. И снова.

Шлепки продолжились. Они оказались не сильными, но им не было конца. Её попка нагрелась, кожа стала чувствительной. Марьям вскрикнула, начав лягаться в такт шлепкам.

– Стой! Остановись!

Но он не остановился. Марьям стала отчаянно извиваться, неспособная вырваться на свободу. Келс удерживал ее на месте без видимых усилий.