12

Хоть солнце ярко сияло над головой, Мари дрожала. Воздух казался холодным на ее коже, даже когда солнце согревало ее. Возможно, это было лишь ее воображением. Она так и не привыкла к виду мертвых тел.

Она раньше участвовала в битвах и даже убивала. Насилие было для нее не чуждо, но почему-то все было по-другому. Она не могла понять, почему. Возможно, это было связано с отсутствием стали где-то рядом с телом или бессмысленностью. Почему она вообще настояла на том, чтобы приехать сюда? Она должна быть в постели, оправляясь от покушения, совершенного вчера ночью. Вера Мари в Асу была щедро вознаграждена.

К сожалению, предыдущая ночь не была полной победой. Казалось, ее враги были столь же полны решимости свергнуть ее, как и она — править.

Мари снова посмотрела на тело Исау. Он был мелким дворянином, но одним из ее самых горячих сторонников. Его смерть сейчас была ударом. Мало того, что ее положение в совете ослабло, но и казалось, что кто-то посылал сообщение непосредственно ей. Если она останется у власти, те, кто ее поддерживает, пострадают от последствий.

Аса вышла из дома. Звуки причитания слуг следовали за ней, когда она открыла дверь и закрыла. Она посмотрела на балкон двумя этажами выше, затем на тело, растянувшееся на земле, с выражением шока на лице. Аса глубоко задумалась.

Через некоторое время Мари устала от тишины.

— О чем ты думаешь?

Аса огляделась, словно проверяя, слушал ли кто-нибудь. Но стражи Мари оцепили этот район, и они остались одни.

— Говоришь, Исау был одним из ваших сторонников?

Мари кивнула.

— Один из сильнейших. Его семья имеет давние связи с моей. Я помню его маленьким мальчиком, когда он приезжал в их ежегодные визиты в Стоункип. Его будет очень не хватать на закрытом совете. А что?

Аса покачала головой.

— Уверена, Исау столкнули с балкона.

Все внутри Мари сжалось. Она была уверена в этом, когда услышала новости. Исау умер в ночь покушения на Мари, это не казалось совпадением. Но подтверждение Асы было похоже на физический удар. Она знала, что не несла прямой ответственности, но это не остановило чувство вины, которое почти переполнило ее.

Аса снова посмотрела на балкон.

— Исау хорошо лазал. Он не был воином, но если он лазал по горам так часто, как говорила его семья, его баланс и координация были в порядке. По словам его стражей, вчера он не пил, поэтому у него не должно было быть никаких нарушений.

— Несчастные случаи бывают, — возражение казалось пустым даже для ушей Мари.

— Да, но коврик на балконе потрепанный, будто была потасовка. И я отказываюсь верить, что один из ключевых сторонников случайно погиб в ту же ночь, когда на тебя напали.

Хотя Мари терпеть не могла такие рассуждения, она согласилась с Асой. Она чувствовала позор этого поступка как личное оскорбление, обижаясь на то, что кто-то посмел сделать что-то столь низкое на ее земле.

Аса вывела ее из задумчивости.

— Кому от этого больше всего выгоды?

Мари не потребовалось много времени, чтобы ответить на этот вопрос.

— Йошинори.

Если бы она умерла прошлой ночью, Йошинори без особых усилий стал бы главой дома. Хоть ему не удалось убить Мари, похоже, у него были планы в планах.

Аса нахмурилась, ей не понравился ответ.

— Ты веришь, что он способен на что-то подобное?

Мари задумалась.

— Месяц назад я бы сказала «нет». Я не уверена. Подозрения против него растут. Я не могу представить себе кого-нибудь еще, кто выиграл бы так много, как он. Если бы я умерла, он стал бы новым властелином земель. Но все же я всегда считала его чисто политическим противником. Я не ожидала от него такого насилия.

— Насколько потеря Исау повлияет на твою поддержку на закрытом совете?

Мари пожала плечами.

— Большинство по-прежнему поддерживают меня, хотя Исау был убедительным. Я выживу, но его будет очень не хватать.

— Скажите другим своим сторонникам удвоить бдительность и не оставаться в одиночестве. Если кто-то нападает на тебя через них, они тоже могут быть в опасности. По крайней мере, попросите их быть осторожными и, возможно, в ближайшем будущем не стоять на балконах.

Мари согласилась на это. Она не могла позволить себе потерять поддержку.

* * *

Мари сидела в маленьком кабинете, истинном очаге власти в ее родных землях. Тронный зал был большим, богато украшенным и безликим. Для утверждения власти лучшего места не было. Чтобы добиться чего-нибудь стоящего — хуже некуда. Всякий раз, когда ей нужно было подумать или выполнить работу, она удалялась в этот небольшой кабинет, как делал ее отец, а за ним — Джуро.

В комнате были сувениры на память о них обоих. В одном зале висел длинный свиток, украшенный деревенской сценой, которую художник создал много лет назад. Мари подозревала, что ее отец всегда хотел более простой жизни. Жизнь, изображенная на этой картине, ловля рыбы в ручье без забот, всегда была его сокровенным желанием. Жаль, что ему не хватило времени после правления, чтобы воплотить мечту в реальность. К тому времени, как он передал дом Джуро, он уже был на пороге смерти.

Самым большим вкладом Джуро в комнату был небольшой кинжал, украшенный драгоценными камнями, на столе. Он получил его в подарок от дома знати при становлении лордом. Он ненавидел клинок, ненавидел, что хорошая сталь могла быть испорчена таким украшением. Ее брат был прагматичным человеком, и он использовал лезвие, чтобы вскрывать письма и ломать печати. Он находил бесконечное удовольствие в том, чтобы сделать бесполезный дар полезным.

Мари не смогла принести ничего своего в комнату. Это ощущалось неправильно. Ей тут было уютно, но идея сделать комнату своей все еще ощущалась как нарушение.

Она чувствовала тут связь с семьей. Глубже, чем в других частях маленького замка. Она ощущала связь, нить, соединяющую прошлое, настоящее и будущее. Здесь ее семья принимала трудные решения, которые меняли ход их земель. Но их дом уцелел. Она должна была во имя предков добиться успеха, максимально используя принесенные ими жертвы.

Из-за этого глубокое чувство неудачи было еще более явным в тот момент, проникало в нее, омрачая ее сердце. Многие до нее усердно трудились, чтобы защитить народ и землю. Хотя она верила в свою работу, она задавалась вопросом, не обманула ли себя. Может быть, она была не так хороша, как ей казалось. Запишут ли в книги истории после бесчисленных поколений лордов ее последней правительницей дома Кита?

Эта мысль потрясла ее, кружась в голове, пока пыталась сосредоточиться на чем-то еще. Она не могла проиграть. Она отказывалась.

Но проблемы продолжали накапливаться. Был ли у нее шанс? Куда бы она ни смотрела, ее земли рушились. Даже ее знать, чья поддержка могла многое изменить, не объединилась с ней. Возможно, они даже пытались ее убить. На нее напали несколько врагов, в то время как ее предполагаемые союзники держали ее руки за спиной. А теперь это.

Единственная слеза прорвалась сквозь ее разочарование, когда она ударила по столу и встала. Она прошла из одного конца комнаты в другой пятью быстрыми шагами, повернулась на каблуках и прошла к своему столу, будто это было поле битвы.

В каком-то смысле так и было. Ее войну нельзя было выиграть одной лишь сталью и силой. С ней боролись с умом, хитростью и храбростью. Ее перо и голос были ее оружием, и, несмотря на неудачи, она считала их столь же сильными и необходимыми, как и солдат под ее командованием.

В дверь постучали, и по силе она поняла, что Такахиро снова пришел навестить ее.

Что она делала бы без него? Его поддержка не только сдерживала некоторых аристократов, но он всегда давал ей правду, и его совет, насколько она могла судить, не был окрашен корыстью. С сотней таких, как он, она могла бы захватить все три дома и вернуть Королевству славу, которой оно когда-то обладало.

— Войдите, — сказала она.

Как и предполагалось, это был Такахиро, который выглядел так, будто он проспал всю ночь и большую часть утра потратил на чистку и подготовку формы. Она понятия не имела, как он продолжал уделять такое внимание деталям своей одежды, учитывая объем работы, которую она давала ему каждый день. Она спросила однажды, но он загадочно улыбнулся и отказался отвечать.

Она ему завидовала. Беглого взгляда на маленькое зеркало на столе было более чем достаточно, чтобы увидеть мешки под глазами и выбившиеся пряди волос. Независимо от того, сколько раз она собирала волосы в течение дня, всегда казалось, что они распускались мгновениями позже.

Такахиро с первого взгляда оценил ее состояние, он был способен прочитать за один взгляд больше, чем многие понимали после разговора с ней в течение всего утра.

— Я так понимаю, ты читала последние письма?

Она кивнула в сторону своего стола.

— Я все время ищу новости, на которые можно надеяться. Но сколько бы я ни смотрела, все рушится. Ты подтвердил информацию?

— Да. Проверено несколькими отрядами. Исаму и его силы прилагают больше усилий, чем когда-либо, захватывая как можно большую территорию так быстро, как только могут.

— Что мы можем сделать, чтобы их остановить?

Такахиро вздохнул.

— Хаджими прислал клинков, как мы просили, но они не успеют убрать худшую проблему. Когда клинки прибудут, мы будем уже отступать к горам. Но там бой должен на время остановиться. Отряды Исаму не обучены и не готовы биться с нами в горах.

Мари посмотрела на карты на отдельном столе. Почти треть земель будет потеряны к концу месяца, а еще треть была ее, потому что никто еще не решил напасть. Если Каташи захочет забрать у нее северную треть земли, она ничего не сможет поделать. Она не знала ругательства, подходящие для уровня ее гнева.

Мари прошла к подушке и села, заставив себя замереть.

— Есть хорошие новости?

Такахиро выглядел неуверенно.

— Я не знаю, хорошая ли это новость, и я не передал ее, потому что не проверил, но, похоже, отряды, которые продвигает Каташи, намного меньше, чем ожидалось.