Джессика вынесла достаточно. Воспоминания о ее родах были слишком яркими. Он чувствовал себя виноватым, будто это он был причиной той ужасной боли. И неважно насколько это звучало нелогично. Странно, что он мог спокойно наблюдать, как садист истязает мазохиста, но видеть то, как его жене - его сабе - было настолько больно, что она кричала, потрясло его до глубины души. Зет встряхнул головой, отгоняя воспоминания.

– Понятно, – огрызнулась она. – Что ж, без проблем, Мастер. Раз Вы не разрешаете мне играть с Вашим членом, я поищу себе другой.

С кровати она взяла... фаллоимитатор. И вибратор.

– Джессика, – его голос был больше похож на рычание.

– Не беспокойся, я все уточнила, – сказала она. – Когда звонила Фэй, она сказала, что я могу доставлять себе удовольствие, сколько захочу, – глядя ему в глаза, она включила вибратор, прижала к клитору и... застонала.

От его внезапного всплеска похоти вся спальня на секунду исчезла из вида.

Будь он проклят, если...

Зазвонил его телефон в столовой.

Джессика махнула рукой.

– Иди. Ты мне не нужен.

Хотя он знал, что за ее словами стоит гнев, все равно это было больно. Зет колебался, раздумывая, не проигнорировать ли телефонный звонок. Но он не мог.

– У меня госпитализировали пациента, зверушка. Я обязан оформить его должным образом и отправить отчет. Вернусь через несколько минут.

Она бросила короткое «хорошо» тоном, который означал, что все было совсем не хорошо.

Его тело протестующе закричало, когда он вышел из комнаты.

На то, чтобы вкратце изложить ситуацию лечащему врачу, ушло всего две минуты.

Позвонить гинекологу и припереть его к стенке заняло больше времени. Но когда Закари сказал ему, что у Джессики больше не было кровянистых выделений, и что акушерка разрешила занятие сексом, доктор тоже дал добро.

– Превосходно. Спасибо, – когда Захари повесил трубку, ему пришлось опустить руку и поправить стояк. Наверное, прошло пару десятилетий с тех пор, как он последний раз занимался сексом. Он скучал по прикосновениям и объятиям. Скучал по тому, как Джессика уступала под его руками. Секс с ней был торжеством радости. И любви.

Войдя в спальню, он взглянул на радионяню. Оттуда не доносилось ни звука, София, должно быть, спит.

И единственное, что можно было расслышать в комнате, оказалось жужжание вибратора.

Его упрямая маленькая жена не блефовала. Закрыв глаза, она опустила руки на свою киску, лежа на кровати с раздвинутыми ногами. Фаллоимитатор лежал у нее на животе. Ее пальцы были скользкими, когда она играла с собой, периодически применяя вибратор, чтобы продержаться дольше.

Он наблюдал с минуту. Никогда прежде не видел ничего настолько соблазнительного, как его жена, занимающаяся самоудовлетворением. Ему нравилось ее округлое тело до того, как она забеременела. И когда она была беременна. И сейчас тоже. Во всяком случае, его желание к ней только возросло.

– Джессика.

Ее глаза распахнулись.

– Я звонил доктору. Он...

– Он может идти к черту, – ее лицо приобрело тот самый ярко-красный оттенок, который присущ только разгневанным блондинкам.

– Котенок, доктор сказал...

– Мне плевать. А еще мне плевать на все, что ты говоришь, ты…ты - ублюдочный Дом, – она подняла фаллоимитатор и с яростью швырнула его. Прямо в него.

Он поймал игрушку, прилетевшую прямо в его ладонь.

– А теперь засунь это себе в задницу, – прошипела она, как котенок, которым он ее называл.

Подойдя к кровати, Зет почувствовал, как на него обрушился ее гнев. А потом тот был смыт ее чувством потери... чувством, что она зашла слишком далеко в своих словах и действиях. Что она разрушила то, что у них было. Что она потеряла его.

Но она никогда его не потеряет.

Ее вера в то, что простые слова могут разлучить их, показала его несостоятельность как Дома.

– Достаточно, котенок.

Она села на кровати и зло уставилась на него.

Ее волосы были распущены и образовывали удобный поводок, когда наматывались на его руку. Он воспользовался этим приемом, чтобы откинуть ее голову назад и завладеть ее ртом, тем самым прервав поток оскорблений в его сторону.

После секундной борьбы она... сдалась. С такой полнотой, что он почувствовал, как его грудь сжалась от сладкой боли. Ее губы были теплыми, мягкими и податливыми.

Все еще держа ее за волосы, он поднял ее руки, одну за другой, чтобы пососать пальцы, наслаждаясь дразнящим мускусным вкусом.

Когда он снова поцеловал Джессику, ее руки обвились вокруг его шеи, и он почувствовал, как все одолевавшие ее эмоции исчезли под растущей потребностью.

Вибратор-пуля все еще жужжал рядом с ней, понял он. И было бы стыдно тратить впустую имеющиеся ресурсы. Так что, прежде чем сделать что-то еще, он устранит сексуальную неудовлетворенность, которая вызвала этот эмоциональный шторм, а также воспользуется возможностью напомнить своей сабе, что ее оргазмы происходят только по его усмотрению.

Когда он вложил вибратор ей в ладонь, отчаяние наполнило ее глаза... пока его рука не накрыла ее пальцы и не переместила игрушку к ее киске.

Когда вибрация коснулась клитора, тело Джессики напряглось.

Очень хорошо. Никуда не торопясь, удерживая ее на месте за волосы, он целовал ее, одновременно контролируя ее руку, прижимая пулю сначала к одной стороне клитора, а затем к другой.

Она начала задыхаться, ее бедра приподнялись навстречу вибратору.

– Я люблю тебя, Джессика, – прошептал он.

– Я люблю те...

Он переместил ее руку, чтобы установить вибратор на самую вершинку ее клитора и... сильно прижал его.

Ее спина выгнулась дугой.

– А-а-а!

Хотя он никогда не забывал, какой сногсшибательной она была, когда кончала, каждый раз у него все равно замирало сердце.

Когда ее пульс замедлился, Джессика открыла глаза... и встретилась взглядом с серыми глазами Зета.

Он отпустил ее волосы. Не улыбался. И так внимательно смотрел на нее, что ее пульс снова подскочил до небес.

Она сглотнула.

– Что?

– Действительно, что, – его голос был низким. Зловещим. Печальным. –Насколько я помню, ты бросила в меня фаллоимитатор, – его губы изогнулись. – Обзывала меня. И так как сейчас у тебя нет схваток, то и оправдания такому поведению нет.

Все еще полностью одетый, Закари сел на край кровати.

– Кроме того, ты пыталась манипулировать мной, чтобы я делал то, что хочешь ты, а не то, что я считал правильным.

О-о-о. Анна предупреждала ее о его возможной реакции.

"Очень немногие мужчины могут устоять при виде женщины, доставляющей себе удовольствие. Разница в том, что, как только Зет задумается об этом, ему станет абсолютно ясно, что ты командовала им снизу. Тебе может не понравиться то, что за этим последует".

Возможно, с ней все было бы в порядке, если бы она послушала Анну. Проблема в том, что Джессика зашла еще дальше. Насмехалась над ним. А затем вышла из себя и накричала на него. И швырнула в него игрушку.

Не в силах встретиться с ним взглядом, Джессика опустила голову.

Она пыталась подтолкнуть его заняться с ней сексом и прекрасно знала, что он этого не хочет. Возможно, больше никогда этого не захочет. Кто бы захотел, в конце концов. Слезы выступили у нее на глазах. Она такая корова и...

– О чем, черт возьми, ты думаешь? – положив руку ей на грудь, он опрокинул ее на спину. Когда она начала сопротивляться, пытаясь снова сесть, он схватил ее запястья правой рукой и прижал их над ее головой.

– Прекрати! – она сопротивлялась. – Не надо. Я не хочу...

– Джессика. Остановись, – приказал он глубоким, красивым голосом, и она замерла. Взяв ее за подбородок, он провел большим пальцем по ее мокрой щеке.

Сморгнув еще больше слез, она уставилась на него. Что с ней не так? Устраивать истерики, потому что она не добилась своего? И обвинять Зета? Он всего лишь пытался защитить ее. Обделяя при этом самого себя.

И, как его саба, она отдавала власть в его руки. Это едва ли похоже на подчинение.

– Прости, – прошептала она.

– И ты меня, – ответил он спокойным голосом. – Во-первых, ты должна знать, что я звонил врачу, и он согласился, что на данный момент мы можем возобновить сексуальные отношения.

От нахлынувшего чувства унижения, она на секунду закрыла глаза. Он пытался сказать ей об этом, а она лишь кричала и швыряла вещи в ответ. Очень взрослое поведение, девочка.

Без сомнения, он раздражен.

– Теперь, когда ты больше не кидаешься в меня секс-игрушками, – сказал он сухо, – возможно, мы сможем поговорить разумно.

О-о-о. У нее было плохое предчувствие насчет...

– Я могу понять твой гнев. Но, котенок, – его голос стал нежным, – почему ты плакала?

– Ничего особенного.

Он сдвинул брови. Ложь, по мнению Мастера Зет, была серьезным преступлением.

– Я имею в виду, что просто была расстроена.

Он не отводил свой взгляд. Явно ей не поверил.

Это было невыносимо. Слезы снова потекли по щекам, ее защита пала.

– Я… я знаю, что ты больше не хочешь меня, и я чувствовала...

– Что? – он скользнул по ней взглядом, и на его лице появилось несчастное выражение.

Она ощутила, как на нее нахлынуло опустошающее чувство страдания. Теперь она заставила его чувствовать себя неловко, а ведь он не сделал ничего плохого. Это все ее вина.

– Котенок, – произнес он мягко. – Я не думаю, что был хоть один момент с тех пор, как мы встретились, когда бы я не хотел тебя. Я знаю, что тебе не нравилось, как ты выглядела, пока вынашивала ребенка, но я думал, что это пройденный этап.

О, Боже, почему она должна быть такой неуверенной в себе?

– Ты преодолел, мы преодолели это. – Потому что в те месяцы беременности она видела себя в его глазах, видела, какой красивой она была с его ребенком, растущим внутри нее. Какой благоговейный трепет он испытывал. – Но теперь... – она прикусила губу, не в силах продолжить.

Коснувшись щеки, он приподнял ее лицо. Его тепло словно проникало в нее, а его контроль сломил остатки ее сопротивления.