Испугавшись, Табита оборачивается.

Сперва её взгляд падает на мои ноги, затем не спеша поднимается по телу, останавливаясь на широкой груди, и с удивлением глаза расширяются, после чего она меня узнает.

Табита пугается, и книга падает из её рук, приземляясь на пол с глухим стуком, и, когда я наклоняюсь, чтобы подобрать, она отбрасывает руку и хватает моё запястье.

— Не трогай! — Голос наполнен паникой. — Пожалуйста, просто оставь её.

Я поднимаю руку и выпрямляюсь, посмотрев на светящийся экран, прежде чем Табита испепеляет меня взглядом за любопытство и разворачивается на кресле, чтобы закрыть крышку с громким щелчком.

Она разбирает рабочее место, затем поворачивается ко мне лицом.

Так, так, так, кто-то не хочет, чтобы я узнал какой-нибудь из её грязных маленьких секретов. Взгляд падает на брошенную книгу в мягкой обложке, лежащую обложкой вниз на полу, и пока Табита слишком взволнованна, чтобы поднять её. Что такого в этой чертовой книге, отчего она не хочет, чтобы я видел?

— Коллин Келлер. — Табита сверкает мне фальшивой улыбкой; губы плотно натянулись по белым зубам. — Что ты здесь делаешь?

— Тебе не обязательно говорить так взволнованно при встрече.

Румянец покрывает её шею, и ярко-розовый козырёк бейсболки создает нелицеприятную цвета фуксии тень на коже. В отличии от отсутствия манер, она держится воспитанно и смущенно.

— Прости, это было грубо. Просто ты меня напугал. — Табита прикусывает нижнюю губу, делает успокаивающий вдох, а затем спрашивает: — Итак... что ты здесь делаешь?

Из меня вырывается смех.

— Не можешь удержаться, да? Я работаю в финансовом районе. Это в четырёх кварталах дальше, честно говоря, но мне здесь больше нравится, чем в Starbucks. Гораздо теплее и безусловно более спокойнее. Я работаю здесь по большей части. — Я жестом показываю на ноутбук, что висит в сумке поперек тела и похлопываю по холщовой сумке. — А ты? Что привело тебя в это захолустье?

— Я живу неподалеку. И... часто здесь бываю, правда, после работы, но сегодня у меня не было много дел в офисе, поэтому... я здесь. Раньше, чем обычно. — Она, оправдываясь, пожала плечами и нервно подняла руку поправить козырёк розовой бейсболки.

Пока Табита это делает, мой взгляд перемещается на ноутбук.

Хитрая улыбка затрагивает мои губы.

— Над чем работаешь?

Руки Табиты останавливаются, все ещё держась за козырёк, пока светлые голубые глаза подозрительно сужаются на несколько секунд, оценивая, словно пытаясь понять мою искренность.

Словно она не особо доверяет мне.

Как-будто ищет любой намек того, увидел ли я, что написано на экране.

Ну, разумеется, Табита. Да, я видел.

Я видел такие слова, как дрожь, тяжелое дыхание, толчок и вспышка одышки на экране, выжигая себе в голове — навсегда. Скорее всего, я не скоро забуду их не только потому, что они очень сексуальны, а потому, что она писала их.

Эти сексуальные слова исходили из этой сексуальной девушки, и мне интересно, какие ещё мысли проходят через её явно извращенный ум — потому что я парень и задумываюсь о подобном дерьме, как это.

А теперь посмотрите, как она взволнована.

Табита подозревает, что я увидел кое-что; всё это написано у неё на прекрасном личике.

Я пытаюсь не хихикать.

— Над чем, ты говорила, работала?

— Над чем я работала? — повторяет она как попугай, хмуря бровями в замешательстве.

— Ага, похоже я прервал кое-что.

Кое-что пошлое.

Табита закусывает нижнюю губу и отворачивается.

— Эм. Работу, полагаю.

— Какой вид работы? — На этот раз я хихикаю.

Она с хмурым видом закрывает перед собой блокнот и скрещивает руки на груди. 

— К чему все эти вопросы?

— Просто любопытно, вот и всё. — Я плечом спихиваю ремень сумки с ноутбуком, кладу на пол возле её стола и опираюсь локтем на спинку кресла.

Теперь я так близко, что чувствую сладкий запах её волос, когда она ёрзает в кресле, поднимая рядом воздух.

Нервный смешок слетает с губ — очень красивой формы, розовых, пухлых губ. Некоторые люди назвали бы их глянцевыми; я называю их сочными.

Сочные губы, которые хочу пососать.

— Ты кончила? — спрашиваю я, лениво растягивая слова.

— Прости? — Рот Табиты раскрывается в удивленное «О», и я подавляю сильное желание сказать: «Насчет кончила... разве ты не писала об этом минуту назад?»

Но не сказал. Вместо этого, говорю:

— Ты закончила писать? Успеешь ко мне на новоселье?

— Не знала, что у тебя будет новоселье.

Врунишка, врунишка, горящие штанишки.

— О, правда? Потому что я уверен, Грейсон сказала мне, что пригласила тебя. Лично.

— Она пригласила?

Я изучаю её; большие голубые глаза, подведенные черным; чистая, нежная кожа, покрасневшая от разочарования и стыда и пухлые губы. Из-за того, что пялюсь больше обычного, ей становится неуютно, и Табита наконец прерывает контакт и поворачивается лицом к окнам на другой стороне кафе.

Я почесываю подбородок.

— Ага. Уверен, она сказала, что ты успеешь кончить.

Табита отрицательно трясет головой; её блондинистый конский хвост качается туда-сюда.

— Я вообще не говорила такого. Скорее сказала, что должна проверить своё расписание.

Попалась.

— Ох, так Грейсон все-таки пригласила тебя, зная, что ты успеешь кончить.

— Пожалуйста перестань делать это.

— Делать, что?

— Ты знаешь, что. Использовать слово... — Табита поворачивается обратно, чтобы посмотреть на меня яркими, но настороженными глазами. — Прекрати давить. Ты давишь.

— Я не давлю. — Улыбаюсь. — Просто хочу, чтобы ты успела кончить с книгой и пришла.

Ага. Клянусь твоей сладкой попкой, я специально произнес это пошло, и, судя по выражению её лица прямо сейчас, она понимает это.

Табита медлит, прежде чем дать ответ, хмуря брови и смотря на меня из-под кокетливой кепки, а затем стягивает блокнот со стола и запихивает его в рюкзак.

Она поднимает ноутбук, вытягивает наушники, наматывая их вдоль с шнуром питания и встает. 

— Мне нужно идти.

Я бегло смотрю на книгу на полу, но нездоровое любопытство заставляет меня молчать.

Табита хватает зарядное устройство, наступая на него, и спотыкается, когда дергает его, пытаясь обмотать вокруг руки. Не думая быть аккуратной, она беспорядочно запихивает черный шнур в коричневую кожаную сумку и взваливает ее на плечи, прежде чем схватить раскрытый, дымящийся кофе со стола.

Оно проливается, обливая её руку, и пропитывает подол белой майки.

С красными цвета свеклы щеками она встречается со мной взглядом, едва пытаясь смотреть мне в глаза.

— Было приятно увидеться с тобой снова.

Табита разворачивается и шагает прочь.

Не оглядываясь назад.

Она не видит, как я наклоняюсь и хватаю толстую книгу в мягкой обложке — тот самый роман, брошенный на пол.

Не видит выражения моего лица и ухмылку, растягивающуюся на лице, когда я переворачиваю книгу и шуршу обложкой.

Я поднимаю взгляд, наблюдая за торопливо уходящей фигурой через стекло и её попкой в рваных джинсах. Табита останавливается на углу, поглядывая по сторонам, прежде чем перейти на другую сторону улицы.

Через несколько секунд, она скрывается из виду.

Ушла.