4

Нилла осталась в нише, держала ребенка и покачивала его. Он не замечал ее, но она не могла заставить себя отпустить его.

Какой была его жизнь? Какие ужасы он испытал в море Хинтер и до этого? Тот крик — и сила в нем — говорил о многом, намекал на вещи, которые Нилле не стоило знать в деталях.

Пока она держала мальчика, она смотрела, как Соран убрал тарелки и добавил полено в огонь. Виверна доела оладушки, пока они не смотрели. Соран прогнал ее на балки, где она сидела, толстая и довольная, шумно грызла задние лапы.

Как только стол был чистым, Соран вытащил из-под рубахи много сложенных заклинаний виверн. Его прыжок в воду промочил почти все, и он осторожно развернул их и развесил их у огня, но не так близко, чтобы они могли загореться. Нилла нахмурилась, следя за ним, переживая за судьбу существ, заключенных в тех страницах, в тех словах. Она надеялась, что они не пострадали.

Страницы высохли, и Соран стал собирать их, а Нилла отодвинулась от ребенка, уложив его на шкуры. Он жалобно зашептал, но просто сжался в комок, когда она укутала его. Она вскоре даст ему попить. Но не сейчас.

Она подошла к Сорану и помогла ему собрать пергамент. Заклинания остались целыми, насколько она видела. Когда она наклонила страницу и посмотрела на слова в мерцании огня, она ощутила внутри сияние жизни.

— Нам нужно их прочесть? — спросила она, оглянувшись на Сорана, стоящего у стола.

Он покачал головой, осторожно собирая пергамент.

— Тут будет стая виверн. Голодных виверн, — добавил он, многозначительно посмотрев на синее создание сверху. Она сонно чирикнула, показывая зубы. — Они съедят все наши припасы, не успеет закончиться утро.

— Точно, — Нилла отдала три страницы, которые собрала. — Как долго мы пробудем тут? Из-за бури?

Соран не смотрел в ее глаза.

— Нет способа узнать. Зависит от… — он взглянул на спящего ребенка. — Зависит от многого. В том числе и от того, выстоит ли защита маяка.

Нилла взглянула на стены. Если сосредоточиться, она ощущала заклинания в них, они работали, отличались от магии Сорана. Если сосредоточиться сильнее, она ощущала силу бури за ними. Но она едва могла поверить, что они были в опасности, буря казалась далекой.

— Я могу что-нибудь сделать? — тихо спросила она. — Чтобы помочь с заклинаниями?

Он смотрел на нее, и его выражение лица было странным, она не знала, как это понять. Это было удивление? Смятение? Потрясение? Это точно не могла быть нежность. Не от него. Не от Сорана Сильвери.

— Благодарю за предложение, мисс Бек, — тихо сказал он. — Это… давно у меня не было того, к кому можно обратиться за помощью, и я не знаю… едва могу представить…

Он склонил голову, прядь белых волос закрыла часть его лица. А потом он взял стопку высохшего пергамента и отвернулся от нее, прошел к шкафу. Он убрал заклинания на полку и закрыл дверцу со щелчком. Только тогда он повернулся к ней, и странное выражение лица пропало, сменилось привычными строгими чертами.

— Мы ничего пока не можем поделать, — сказал он, голос был деловитым. — Я предлагаю вам отдохнуть. Мне нужно проверить сковывающее заклинание. Хоть Дева Шипов вряд ли выберется во время рувин-сатры, я не хочу рисковать.

И он пошел к лестнице.

— Постойте! — закричала Нилла, быстро посмотрела в сторону ребенка, боясь, что побеспокоила его сон. Он не шевелился, но она все равно отошла от стола, добралась до мага и понизила голос. — Вы будете там в безопасности? В башне, когда бушует буря? В тех окнах осталось мало стекол, и…

— Не беспокойтесь, — Соран прижал ладонь к стене, его правая нога уже стояла на первой ступеньке. Он повернулся к ней, и она снова поверила, что видела что-то в его глазах, но это быстро пропало, и она не успела разобраться. — Если мы выживем в этой буре, мы выживем вместе. Клянусь. А потом…

Она ждала. Он не продолжил, и она робко протянула к нему руку.

— А потом, Соран?

Как только ее пальцы коснулись его рукава, он вздрогнул. Он отпрянул, резко вдохнув, а потом стал быстро подниматься по лестнице.

— Хорошего вечера, мисс Бек, — прорычал он поверх плеча, оставив ее смотреть на его затылок и опущенные широкие плечи, пока он не пропал в дыре в высоком потолке.

Нилла слушала его шаги, пока они не утихли. Ей отчасти хотелось подняться следом, посмотреть, было ли безопасно в башне.

— Чушь, — она вздохнула и отвернулась от лестницы, прошла к столу. Она села, скрестила руки и разглядывала, как огонь играл на стенах. Раздражение мерцало в ее груди.

Гаспар дал ей три недели, чтобы забрать Розовую книгу и вернуться в Вимборн… но хоть с ее прибытия прошли только две недели, она знала, что в ее мире прошло куда больше времени. Сколько дней, месяцев или лет она потеряет, выжидая бурю? Сколько еще Гаспар будет ждать, пока не решит отомстить ее бедному беззащитному папе?

Или он уже это сделал?

Нилла замотала головой. Не стоило так думать. Сэм всего два дня назад сообщил, что Гаспар все еще был готов чтить свою часть их сделки, если она выполнит свою.

Нилла крепко обняла себя. Она видела жуткие силуэты в тенях от света огня, они играли там. Картинки и силуэты ее бесформенных страхов.

— Нужно сделать то, для чего ты тут, — прошептала она. — Это единственный способ.

Единственный шанс для папы.

Единственный шанс для Сорана.

Единственный…

Она вскинула голову, ее тело вовремя остановилось, не упав со стула. Боггарты, она задремала? Огонь догорал, осталось лишь несколько язычков среди красных углей. Она сонно моргала, прижала ладони к глазам. Что-то ее разбудило. Но что?

А потом она услышала звук, который пробрался в ее разум и вернул ее в реальность. Жалобное скуление.

— Мамуля? Мамуля? Мамуля?

— О! — охнула Нилла и повернулась к кровати в нише. Слабого света огня хватало для ее зорких глаз, чтобы увидеть, что ребенок сидел, сжимая тонкое одеяло ручкам. — О, это ты?

Два ярких глаза посмотрели на нее. Огонь сиял на их белках, и они выглядели как маяки в тенях.

— Мамуля?

Нилла поднялась и пересекла комнату, двигаясь осторожно, чтобы не испугать бедняжку. Он отпрянул от нее, прижался спиной к каменной стене, и его глаза расширились. Глаза были такими странными! Сначала она подумала, что они были черными, но, когда она приблизилась, они оказались ярко-лиловыми. Он точно не был человеком.

— Все хорошо, — тихо сказала она, опустилась на корточки в паре шагов от ниши, чтобы не пугать его. — Я не твоя мама. Прости. Я — Нилла, — она прижала ладонь к сердцу и кивнула. — Нилла. Я друг.

Мальчик шмыгнул и потер костлявой ладонью нос. Он не говорил.

— Ты голоден? — Нилла изобразила, как ест. Он смотрел с любопытством и недоверием, но когда она потерла живот, он вдруг понял. Он кивнул, сначала медленнее, а потом быстрее. — Хорошо. Это начало, — Нилла встала, оглянулась. Оладушки кончились стараниями виверны. Чем она могла заманить бедного ребенка и завоевать его доверие?

Она улыбнулась.

— Знаю.

Она прошла к шкафу, пока не отговорила себя, открыла дверцы и вытащила баночку, украшенную рельефом корон и оленя. Королевское печенье. Самые вкусные, по мнению смертных. Соран не обидится, если она даст парочку. Он сам не ел сладости.

Нилла взяла банку с собой, села на корточки, открыла ее и вдохнула масляную сладость. Она протянула банку мальчику, улыбаясь. Он отпрянул.

Она увидела, как его ноздри расширились. Новый интерес засиял в его глазах, на миг отогнал его страх.

— Ну же, — Нилла взяла верхнее печеньице и откусила. — Видишь? — сказала она, жуя. — Они вкусные!

Она с радостью съела бы все, но мальчик осмелел, вытянул руку и забрал надкушенное печенье. Он сунул все в рот, и его глаза стали ярче, пока он жевал.

— Только медленнее, — Нилла отодвинула банку, когда он потянулся за добавкой. — Королевским печеньем нужно наслаждаться, а не пожирать, — она взяла второе печеньице и протянула ему. Его тоже проглотили так быстро, что Нилла сомневалась, что он ощутил вкус. Третье съели уже с большим наслаждением, и когда он взял четвертое, он стал откусывать понемногу, тщательно жевал, а потом глотал, наслаждаясь. — Хватит, — сказала Нилла, когда он протянул руку за пятым печеньицем. — Много сладостей на голодный желудок вредно. Может, воды? — она изобразила, как пьет.

Мальчик следил за ней большими глазами, не отвечал, пока она не ощутила себя глупо, сдалась и просто принесла чашку, оставив банку Королевского печенья на столе по пути. Когда она вернулась, мальчик осторожничал, пока она не сделала глоток. Потом он протянул дрожащие ручки, взял чашку и осушил ее большими глотками.

— Бедняжка, — Нилла села перед ним, скрестив ноги. — Тяжело тебе пришлось. Откуда ты? Из мира смертных? Или из Эледрии?

Мальчик опустил чашку и смотрел на нее до жути пристально. На его нижней губе были крошки, и Нилла подавила желание смахнуть их большим пальцем. Соран был прав, он был ибрилдиан. Даже со страхом и голодом, в крови и соленой воде он выглядел слишком идеально, чтобы быть полностью человеком. И неестественные глаза его выдавали.

Странно… она не ощущала в нем магию. Она почти верила, что ей показался тот всплеск силы. Почти.

Этот кроха мог быть источником бури? Если да, то как? И почему?

Качая головой, поняв, что от размышлений ее лицо стало строгим, Нилла быстро исправилась и улыбнулась папе.

— Давай попробуем еще? Меня зовут…

Мальчик вытянул руку, указывая за нее. Его глаза были огромными лиловыми лунами.

— Vulre! Vulre trazana! Vulre!

Нилла подавила крик и рухнула на локти. Она повернулась, отчасти ожидая, что в тенях за ней был монстр. Дева Шипов пробила оковы Сорана?

Нет. Это была виверна.

— Что ж такое! — закричала Нилла и вскочила на ноги. Виверна на столе сунула нос в банку печенья, моргала большими глазами, но продолжала как можно быстрее глотать сладости.

Нилла бросилась, пытаясь поймать ее за шею. Но виверна повернулась и прыгнула, хвост сбил банку, оставшееся печенье рассыпалось. Нилла успела поймать виверну за хвост. Игнорируя острую чешую, впившуюся в ее ладонь, она подняла виверну и взмахнула ею. Та вопила, крошки летели в стороны. Виверна извивалась в ее хватке, хлопая здоровым крылом.