— Ты предал меня, — сказал Король низким голосом, полным разочарования, словно ругал непослушного ребенка. — Ты украл у меня. Пытался бежать от меня. Я думал, что ты один из нас, Гарет? Я думал, что наше видение будущего совпадает?

— Все, чего я когда-либо хотел, это свободного будущего, — вздохнул я, мои руки немного дрожали, пока я думал об Элле, задаваясь вопросом, что станет с ней, если меня не будет рядом, для того чтобы освободить ее, как я всегда обещал.

— Но я давал это тебе. Всем фейри в Алестрии, — сказал Король, остановившись прямо передо мной.

Я попытался встать, но лианы обвились вокруг моих рук, пригвоздив меня к месту, и я остался стоять на коленях у ног Короля, как благочестивый верующий. Он положил руку мне на плечо, и исцеляющая магия прошла сквозь меня, залечив мой нос, прежде чем он использовал магию воды, удалив кровь с моего лица и одежды.

— Я бы отдал тебе весь мир, — печально вздохнул Король, глядя на меня сверху вниз, словно это действительно его расстроило, но я видел решение в холодных серых глазах, и оно не изменилось, когда изменилось его лицо.

— Мне не нужен такой мир, — ответил я, мой голос был сильнее, чем он имел право быть, потому что в этот момент я знал, что смотрю в глаза своей смерти. — Все, чего я хотел, это обрести свободу, — я не упомянул Эллу, я не мог рисковать, но мое сердце разрывалось из-за нее, мое нутро извивалось и сжималось при мысли о том, что с ней теперь будет. Я был тем, кто должен был вытащить нас отсюда. Я был тем, кто пришел в эту академию, чтобы украсть для нас лучшую жизнь и возможности, которые такие, как мы, никогда не должны были получить.

Что ей теперь делать? Как бы она нашла свой путь на свободу без меня, не держа ее за руку? Я горевал даже не о той жизни, которую, как я знал, мне предстояло потерять; я горевал о той, которую, как я знал, я больше не мог ей дать. То, что я обещал ей снова и снова. Единственное, чего я когда-либо хотел. Я мечтал увезти ее куда-нибудь, где она могла бы процветать и стать женщиной, которой, как я знал, она способна быть, но теперь я собирался оставить ее совсем одну в этом темном и ненавистном мире, и я не мог смириться с этой мыслью.

Мне так жаль, Элла. Мне чертовски жаль, что я подвел тебя.

— Скажи мне, где находится «Magicae Mortuorum», и я сделаю это быстро, — сказал Король, его лицо ожесточилось от решения, которое стало для меня концом.

Я выпрямил позвоночник, поднял подбородок, цепляясь за единственную вещь в этом мире, которая действительно имела для меня значение. Моя сестра не должна была попасть в мир, где правит этот монстр. Девушку, которую я любил больше жизни, никогда не заставят преклонить колени перед Королем так, как это сделал я. И если это означало дни, недели, месяцы пыток, пока из меня пытались вырвать местонахождение этой книги, то так тому и быть. Я не отдам ее. Я нанесу удар, от которого он не сможет легко оправиться. В ней была темная магия, которая была нужна ему для осуществления своих планов, и я ни за что не отдал бы ее обратно.

— Исчезла, — прорычал я. — Продана на черном рынке и больше никогда не вернется.

Спина Короля выпрямилась, в глазах промелькнула ярость, лианы, удерживающие меня, сжались сильнее, сдавливая меня своей силой. Но я оставался безмолвным. Даже если бы он раздробил все мои кости, этот ответ никогда не изменился бы.

— Ты продал ее? — шипел Король.

— Деньги — это свобода, — ответил я с усмешкой. — Только те, кто никогда не жил на дне бочки, не понимают этого. А все, чего я когда-либо хотел, — быть свободным.

Лицо Короля менялось снова и снова, его заклинание сокрытия, казалось, писалось от гнева, когда он потянулся в карман своего плаща и достал пять флаконов, наполненных электрическими синими кристаллами.

— Возможно, твой язык развяжется под их воздействием, — медленно сказал он.

Я напрягся, с опаской глядя на этот наркотик и прекрасно зная, на что он способен. Я был свидетелем того, как слишком много фейри жертвовали своими жизнями из-за него, видел, как жизнь Лоренцо была разорвана на части. Это была чума для нашего города, которую распространял этот монстр со своей алчностью, и одного взгляда на вещество было достаточно, чтобы у меня свело живот. Я не хотел принимать это. Я не хотел, чтобы хоть одна капля этого попала в мои легкие.

Но когда Король начал встряхивать флаконы, активируя кристаллы и превращая их в пар, я понял, что это от меня не зависело. Он лишил меня права выбора, так же, как лишил бы меня жизни.

Я не умолял, не плакал, не просил и не пытался заставить Короля пожалеть меня. Я знал, что это не сработает. В глубине души я прекрасно понимал, что уже слишком поздно для всего этого.

Вместо этого я закрыл глаза и погрузился во все лучшие воспоминания о нас с сестрой. О каждой улыбке и смехе. О каждом мгновении, которое мы провели вместе, планируя жизнь, которую мы так хотели прожить. Я вспоминал все моменты, когда я обнимал и утешал ее, и то, насколько она сделала мою жизнь лучше. Она была для меня всем. Моя путеводная звезда, мой маленький ангел и единственный человек в этом жалком мире, благодаря которому стоило пережить все, стоило прожить каждый день. Она была моим светом, моей тьмой и самой честной, бесконечной любовью, которую я когда-либо знал и когда-либо мог бы узнать.

Кристалл в моей ладони пылал, впитывая воспоминания, и я надеялся, что однажды она найдет его и увидит их. Увидит и почувствует, как сильно я любил ее, и будет знать, что я бы ничего не изменил. Каждый риск, на который я шел, был ради нее. Каждая ошибка, которую я совершил, и каждая боль, которую я испытывал, стоили того, чтобы она улыбалась чуть чаще и жила чуть лучше. Я заставил белую яшму сохранить воспоминания для нее, запереть их от посторонних глаз и убедиться, что никто не сможет раскрыть секреты, которые я оставил здесь.

Король сковал воздух вокруг моей головы, открывая флаконы Киллблейза, в которых находился дымок. Я затаил дыхание, пытаясь сопротивляться неизбежному. Воспоминание о руке сестры в моей голове было настолько ярким, что, клянусь, я почти чувствовал ее.

Мои легкие горели и болели, Киллблейз прижался к моим губам и носу, удерживаемый там магией Короля, и я держался так долго, как только мог.

Но в конце концов мое тело предало меня, мой рот открылся, и я глубоко втянул яд, который этот монстр создал для своей извращенной цели.

Наркотик ворвался в мой организм, и Король убрал сдерживавшие меня лианы, а я рухнул назад, тяжело приземлившись на твердую землю со смехом, рвущимся из моих легких.

Я улыбался, улыбался так широко, что было удивительно, как мое лицо не разорвалось на две части.

Я смотрел на красивые огни, молнией проносящиеся в небе над головой. Молния. Молния. Молния. Куда они летели? Куда-то, где лучше, чем здесь? Куда-то далеко-далеко, где люди были счастливы, а мечты исполнялись? Я так много всего хотел сделать в своей жизни. Так, так много всего. Но теперь все это улетело, унеслось прочь, как те метеориты, оставив меня здесь, в грязи.

Передо мной предстало лицо, глаза, как огонь, полные злобы.

— Где книга? — спросил меня Король, и я снова рассмеялся.

— Исчезла, — прошептал я, зная, что это правильные слова. Он был демоном и не мог получить ее. Она исчезла. — Ушла, ушла, ушла, далеко-далеко на веки вечные, — я закричал, как банши, просто потому что мог, и толстая рука зажала мне рот.

— Скажи мне… — лицо резко замолчало, из него вырвалось ругательство, которое заставило меня дернуться. На самом деле, все мое тело дергалось и извивалось, а что-то в груди билось так быстро, что звучало как барабан, бах, бах, бах. Это было слишком быстро, слишком быстро для меня, и это причиняло боль почти так же сильно, как и смех.

Я наблюдал, как человек со всеми лицами стягивает с себя свой шикарный плащ, и вдруг появилась огненная вспышка, от которой я задохнулся, так как пламя согрело меня, а затем обожгло насквозь, пока я не почувствовал, что сгораю вместе с ним, и я начал брыкаться и вырываться еще сильнее, крича, когда он закрыл мне рот ладонью.

Человек, державший меня, что-то прорычал мне, и вдруг я узнал его. Его лицо больше не менялось, и это был кто-то, кого я знал. Профессор Титан нахмурился, глядя на меня, когда другой голос позвал его издалека.

Я считал его милым. Он казался таким милым на уроках. Но теперь я увидел его истинное лицо и понял, что это совсем не так. Он не был милым человеком, он был предвестником ненависти и похитителем власти. Он был лжецом и манипулятором, а теперь он собирался стать и моей смертью.

— Предложи мне свою силу, — шипел Титан, взяв мою свободную руку в свою. — Я использую ее, чтобы создать такой мир, где каждый будет свободен, как ты того желаешь.

Магия покалывала мою руку, и я взглянул на его добрую улыбку, думая, почему бы и нет? Почему бы не позволить ему взять ее и использовать, как он сказал? Мне она все равно больше не понадобится. Я стремительно исчезал. Мое тело разрушалось и горело, и скоро я уйду навсегда. Далеко-далеко, и я никогда не вернусь.

Белая яшма в моей другой руке, казалось, внезапно вспыхнула жаром, и я покачал головой в адрес Титана, слова слетели с моих губ, не будучи уверенным, что это вообще были слова, когда я втянул свою силу обратно в себя и спрятал ее близко к сердцу вместе с любовью к единственной девушке, в которой я когда-либо действительно нуждался. Она была моей. Он не мог получить магию так же, как не мог получить ее.

— Никогда, — прошипел я в ответ, мой голос на мгновение окреп, когда я обрел некую устойчивость в своей любви к ней.

Я бы не отдал этого ему. Даже несмотря на то, что я ощущал, как мое тело сводит спазмами, как сжимаются органы, а сердце все еще стучало в груди, как боевой барабан, стремясь к концу и борясь за то, чтобы конец не наступил. Никогда.