— Медведь Гэр! — крикнула я, привлекая его внимание через плечо за полсекунды до того, как столкнулась с ним, и мы оба рухнули на ковер на полу, мои руки крепко обхватили его, а из меня вырвался придушенный крик.

Гарет слегка перевернул нас так, что он оказался на спине подо мной, и я отстранилась, чтобы хорошенько рассмотреть его. Его глаза на мгновение стали дикими от беспокойства, а затем его черты наполнились смятением, когда он взял меня в руки.

— Ну, привет, красавица, что я могу для тебя сделать? — спросил он с каким-то странным, густым акцентом фейри-йоркцев и голосом, который совсем не походил на его голос.

— Я… Гарет, это я, — пролепетала я, отпрянув еще немного назад и яростно моргая, чтобы прогнать слезы из глаз, в то время как мое сердце колотилось в груди, как гудящие крылья птицы. — Это я, Элла. Что ты…

— Прости, детка, я немного переборщил вчера вечером. Хотя, признаться, я удивлен, что не помню тебя. Может, теперь мы могли бы побольше пообщаться, если ты согласна на вечеринку? — он засунул два пальца в карман пиджака, вытащил пробирку, чтобы я могла на мгновение увидеть электрически-синие кристаллы Киллблейза внутри нее, прежде чем его вторая рука приземлилась на мое бедро.

— О чем ты, блядь, говоришь? — я охнула, моя голова закружилась, пока я рассматривала самое знакомое лицо в мире и начала замечать более одной детали, которые не были правильными. Почему его глаза были такого странного бледно-голубого цвета? Где веснушки, которые усыпали его нос? И почему его лицо вообще казалось каким-то не таким, словно он набрал вес, или похудел, или… что-то еще.

Сильные руки обхватили меня за талию, и я внезапно оказалась поднята с Гарета, Леон втянул меня в объятия, а Райдер схватил моего брата за переднюю часть рубашки и дернул его вверх.

Я закричала, когда Райдер ударил его о стену рядом с баром, и кучка клиентов отеля вскочила и побежала к нему.

— Райдер, остановись! — крикнула я, когда Данте подошел к нему сбоку, провел ладонью по лицу Гарета и прорычал ему какое-то проклятие на фаэтанском.

— Мне так жаль, Элис, — вздохнул Габриэль, поймав мою челюсть, заставляя меня посмотреть на него и демонстрируя мне лишь душевную боль в своих глазах. — Клянусь, я не мог этого увидеть. Только когда ты уже была здесь, и было слишком поздно, чтобы предотвратить это.

— Увидеть что? — потребовала я, борясь с хваткой Леона, когда передо мной разверзлась огромная яма ужаса, манящая меня ближе. Но я отказывалась опускаться в нее. — Гарет? — крикнула я, глядя на брата в тот самый момент, когда Данте использовал свою силу, чтобы разорвать иллюзию, прилипшую к его чертам.

Я резко вдохнула, когда передо мной предстал незнакомец. Парень, которого я никогда раньше не видела, с широким носом и такими же бледно-голубыми глазами, которые так неправильно смотрелись на лице моего брата.

— Я не понимаю, — вздохнула я.

Леон издал болезненный звук, прижавшись своим лицом к моему, пытаясь утешить меня, пока мое сердце вырывалось из груди, а мозг пытался понять причину.

— Мне так жаль, — повторял Габриэль снова и снова, вцепившись в мою руку и пытаясь заставить меня посмотреть на него, а не на незнакомца, в которого вцепились Райдер и Данте. Они даже не использовали магию, просто яростно колотили его кулаками, а парень кричал и умолял их остановиться.

Райдер вдруг схватил мужчину за волосы и закружил его, толкнув на колени передо мной и вырвав паспорт из заднего кармана, протянул его мне.

Я уставилась на фотографию моего брата, на его фальшивую личность, которую он создал, чтобы бежать, и просто покачала головой в немом отрицании того, что я видела.

Данте бросил вокруг нас заглушающий пузырь, не обращая внимания на паникующих фейри, которые в панике бежали прочь от нас. Он поднял руку, и из кончиков его пальцев в разные стороны полетели разряды электричества, поджарив все камеры видеонаблюдения, которые могли нас заснять, и, несомненно, уничтожив систему записи.

— Скажи ей, где ты это взял, stronzo. Или я с радостью подвешу тебя на веревке и начну отрезать куски, пока ты не захочешь поделиться, — рычал Данте, а парень передо мной выглядел так, будто вот-вот описается.

— Ты можешь говорить добровольно, или я могу залезть тебе в голову и вырывать ответы по капле, — шипел Райдер.

— Ладно, ладно, — задыхался парень. — Я нашел этот и еще два таких же в машине, которую я ограбил некоторое время назад.

— Какой машине? — потребовал Данте.

— Просто старое ржавое ведро, которое я нашел на маленькой улочке в Алестрии. Она была спрятана с помощью заклинаний отвода глаз и прочего дерьма. Но мне действительно нужно было пройти по этому переулку, чтобы добраться до дома моего дилера, и после третьего раза, когда я обнаружил, что отвлекся от него, я заподозрил неладное и начал расследование. У меня ушло около трех дней на попытки, но в конце концов мне удалось взломать заклинание, а потом я просто нашел эту дерьмовую старую машину. Я решил, что это что-то ценное, вломился внутрь и там нашел деньги. Но у меня их больше нет, — он смотрел между моими королями с ужасом, написанным на его лице, словно только что осознал, как сильно он облажался.

— Нам плевать на наличные, просто объясни нам, почему ты разгуливаешь по городу, используя украденные паспорта и нося украденное лицо? — огрызнулся Райдер.

— Я просто… паспорта тоже были там, и я знал, что если кто-нибудь в Алестрии узнает, что у меня есть все эти деньги, они будут искать меня. Поэтому я решил использовать лицо этого чувака и его поддельные документы, чтобы сбежать. Вот и все, клянусь. Я не делал с ним ничего, кроме этого. Я просто хотел начать все с чистого листа, понимаете?

Мои глаза покрылись красной пеленой, крик вырвался из меня, когда я вырвалась из хватки Леона и бросилась на стоящего передо мной ублюдка, не заботясь о том, кто увидит или что из этого выйдет. Я убью его. Я собираюсь сорвать его гребаную голову с его гребаных плеч и окрасить всю эту комнату в красный цвет его кровью.

Костяшки пальцев треснули по его щеке, и я почувствовала, как под моим ударом раздробилась кость, прежде чем я начала бить его снова и снова. Парень кричал о помощи, труся подо мной и пытаясь отбиться от меня с помощью скудного количества магии огня, но ожоги только усиливали мою ярость, пока я наносила удары снова и снова, и снова.

Вой сирен приближался где-то вдалеке, но мне было все равно. И я не остановилась. Я собиралась уничтожить этот кусок дерьма под собой, и будь прокляты последствия. Потому что я знала, что как только я позволю этой ярости вырваться из меня, все, что ждет меня вместо нее — это горе, настолько темное и мрачное, что я не была уверена, что когда-нибудь смогу найти из него выход.

Руки хватали меня, я не раз вырывалась, но в конце концов одному из них удалось поднять меня на ноги.

Я яростно завертелась, и мой кулак врезался в лицо Габриэля, а он даже не попытался его отбить. Боль в его глазах только резанула меня еще сильнее, и я поняла, что он считает, что заслужил это от меня и даже хуже.

— Беги, — рыкнул Райдер на парня, который теперь пытался уползти по полу, весь в крови и выглядел гораздо более напуганным. — И если тебя догонят копы, советую ни слова не говорить им ни о чем из этого, иначе ты на собственном опыте узнаешь, сколько боли может пережить фейри, прежде чем смерть заберет их.

Не успел никто из нас ничего сказать или сделать, как кто-то осыпал нас звездной пылью, и мы снова унеслись сквозь звезды.

Мои ноги коснулись твердой земли, и я вырвалась из объятий Леона, отступая от всех, оглядываясь по сторонам сквозь слезы, когда мы снова оказались за воротами Академии Авроры.

— Маленький монстр, — вздохнул Леон, потянувшись ко мне с болью и сожалением в глазах, но я продолжала отступать, качая головой.

— Оставьте меня в покое, — вздохнула я. — Я просто хочу побыть одна.

Я бросилась прочь от всех них так быстро, как только могла, мчась в глубь Железного Леса, пока не услышала ни единого звука, и не было ни малейшего шанса, что кто-нибудь из них догонит меня. Тогда я упала у подножия дуба, обхватила голову руками и развалилась на части.

Я думала, что пережила в своей жизни больше боли, чем положено фейри, но когда мое сердце снова и снова разрывалось от боли по потерянному брату и я молила бесчувственные звезды вернуть его мне, я поняла другое. Судьба протянула мне руку, полную боли и потерь.

Это горе было создано для того, чтобы уничтожить меня. Оно снова подкралось ко мне, когда я, наконец, начала верить, что смогу найти способ пережить его. Это был удар в самое нутро, нож в темноте, бесконечная вечность боли, которая никогда не оставит меня по-настоящему.

Неужели я была дурой, поддавшись надежде? Как я могла продолжать делать это снова и снова, поднимать себя, а потом снова падать еще ниже, чем была вначале.

— Ты там, Медведь Гэр? — вздохнула я, обращаясь ко всему и ни к кому. Но, конечно, ответа я не получила.

И я знала, что звезды еще не закончили заставлять меня страдать.

Даже не близко.