Он отсалютовал мне средним пальцем, прежде чем захлопнуть дверь перед моим носом.

Нет ничего хуже, чем вернуться в дом без Айрис. Поражение давит на мои плечи, делая каждый шаг более трудным, чем предыдущий. Я втаскиваюсь в темный дом, безмолвный, как могила. То, что раньше приносило мне утешение, теперь наполняет меня только страхом, особенно зная, что я сделал, чтобы заслужить его. Я застрял, повторяя слова брата, чтобы заполнить тишину.

Ты назвал ее неудачницей, как и любой другой разочаровывающий трах в ее жизни.

Ты унижал свою жену до тех пор, пока она не почувствовала себя такой же никчемной, как и ты.

Ты провел всю свою жизнь, защищая нас от нашего отца, только для того, чтобы стать таким же, как он.

Это последнее, что болит больше всего. Услышав что Кэл думает обо мне… от этого мне хочется разозлиться. Не из-за тех жертв, которые я принес, а потому, что он прав. Если я не буду сдерживать себя, то стану таким же, как мой отец. Не то чтобы он начинал как холодный ублюдок. Ему потребовалось время и разбитое сердце, чтобы добраться до темного места быстрее, чем большинству других.

Ты можешь быть другим. Еще не слишком поздно.

Я делаю глубокий вдох и направляюсь на кухню. После моего бегства из ада и разговора с братом у меня нет сил что-то готовить, но мой урчащий желудок требует немного своего рода питания.

Я роюсь в кладовке, перебирая разные предметы, прежде чем остановиться на любимом Айрис.

Макароны прямо из коробки.

Давление в груди усиливается, когда я вспоминаю, сколько раз она готовила для меня за эти недели. Может быть, это и не было изысканно, но мне было все равно, пока она составляла мне компанию. Компании у меня больше нет, потому что я прогнал ее.

Я поставил две салфетки, не задумываясь об этом. Проходит целых десять минут, прежде чем я осознаю свою ошибку, и мое горло сжимается до такой степени, что мне трудно дышать. Я пытаюсь есть, но все на вкус как картон. А когда бросаю недоеденную тарелку с макаронами в раковину и поднимаюсь наверх, мне становится все хуже и хуже. Куда бы я ни пошел, я не могу избежать своих ошибок. Даже моя чертова спальня небезопасна. Воспоминания об Айрис нападают на меня в тот момент, когда я вхожу, а ее духи витают в воздухе.

Ее резинка для волос на комоде. Какой-то случайный каблук, брошенный в углу во время перепихона. Наша фотография в рамке в день свадьбы, она улыбается мне, а я хмуро смотрю в камеру.

Я хватаюсь за грудь, желая, чтобы стеснение прекратилось. Мои руки дрожат, и я делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь обуздать тревогу до того, как она начнется.

Ты никогда не заслуживал ее.

Нет. Но я все равно еще хотел ее.

Я скучаю по своей жене. Она должна быть рядом со мной, жалуясь на то, как я люблю обниматься, хотя втайне ей это нравится. Я бы сделал все, чтобы услышать ее стоны по поводу моего будильника утром или за сварливый поцелуй, который я получаю, прежде чем выползти из постели, чтобы пойти позаниматься.

После душа я забираюсь под одеяло и смотрю в потолок, окруженный запахом кокосового мыла Айрис. Ни одна часть меня не чувствует себя комфортно без нее.

Ты в жопе.

Я переворачиваюсь в третий раз и смотрю на кактус, который она купила мне два года назад.

Не будь придурком.

Я постараюсь. Только для нее.