Глава 16

Лиам

Даже после победы на Гран-при Канады пресс-конференция — отстой. Мне задают несколько вопросов, на которые я не хочу отвечать. Камеры фокусируются на мне, их яркий свет заставляет мою кожу покраснеть. В кои-то веки мне не нравится это внимание, окружающие репортеры подавляют меня, пока я пытаюсь сохранить самообладание.

Захудалый репортер нетерпеливо движется впереди группы. Его зачесанные назад волосы и глаза-бусинки навевают жуткие мысли, когда он облизывает губы.

— Лиам, несколько источников утверждают, что ваш контракт с Маккой под вопросом. Твои выступления конкурентоспособны, но в этом году тебе с трудом удается побеждать Ноа.

— Где-то здесь есть вопрос? — я потираю рукой затылок, презирая то, как некомфортно я себя чувствую под пристальным вниманием всех присутствующих в комнате. Джакс и Сантьяго сдвинулись в своих креслах.

— Ну да, — он снова облизывает губы. — Итак, стоит ли ставить свой контракт на кон ради Клаудии Маккой?

Опять это дерьмо. Новая гонка, новый репортер, те же дерьмовые вопросы.

— Статус моего контракта не зависит от моих отношений с Клаудией Маккой или их отсутствия. Я буду признателен, если это больше не будет подниматься во время этих пресс-конференций. Я здесь для того, чтобы участвовать в гонках, а не обсуждать свою личную жизнь.

У пиар-агента Маккой будет день открытых дверей. Я вижу в своем будущем еще одну встречу с Питером, потому что он ненавидит, когда мы хамим репортерам. Но к черту все это дерьмо. Я держусь подальше от заголовков и хорошо играю с другими. К тому же я пример для подражания в воздержании. Если честно, Софи, наверное, должна благодарить меня за то, что я держу себя в руках. Я ни с кем не спал уже почти три месяца. С недавних пор я провожу свободное время конструктивно, больше не совершаю ошибок и не увлекаюсь красивыми женщинами.

Говорит другой репортер.

— Лиам, поговаривают, что в конце сезона ты можешь перейти в гоночную команду Куликов. Не хотел бы ты рассказать об этом подробнее?

— Без комментариев. — Мой ответ вызвал несколько тихих шепотков.

Репортеры обрабатывают мой ответ. Я понятия не имею, откуда они черпают информацию, но их навыки слежки — полный отстой.

— Можете ли вы рассказать нам больше о ваших отношениях с мисс Митчелл? Вы хотите присоединиться к Бандини в следующем году? — говорит тот же гнусный репортер, что и раньше.

Откуда, блядь, он взялся?

— Моя дружба с Софи Митчелл никого не волнует. Не все в жизни крутится вокруг контрактов и подписания сделок. — Я ухмыляюсь репортеру, надеясь, что он замолчит.

Он лукаво усмехается.

— Час назад источник сообщил, что вы спите с мисс Митчелл, чтобы подняться по карьерной лестнице.

Я сжимаю пальцы перед собой.

— Раз уж вы упомянули Клаудию минуту назад, я бы перепроверил ваши источники на предмет их надежности. С кем бы я ни решил переспать, будь то мисс Митчелл или нет, это никого не касается. Я скорее совершу карьерное самоубийство, чем пересплю с кем-то, чтобы продвинуться в этом спорте. Я бы посоветовал вам найти более интересные истории, не связанные с последними сенсациями в моей спальне.

Репортер опускается на свое место, его плечи высоко подняты.

Пресс-конференция завершается в рекордное время. Несмотря на победу в Гран-при, мое настроение портится из-за бестактных вопросов и не правдивых историй.

Мой день становится еще хуже, когда я получаю звонок от своего агента о том, что Питер хочет встретиться с нами. Я украшаю их своим прекрасным присутствием, но мое бесчестное отношение, которое я испытывал ранее, преследует меня, как темное облако.

Дворец на колесах Маккоя приветствует меня, холодная серая эстетика больше не наполняет меня чувством гордости. Я вхожу в конференц-зал, где сидят взволнованный Питер и мой агент.

— Когда я сказал тебе держаться подальше от женщин, я не ожидал, что ты подружишься с дочерью Джеймса Митчелла. Насколько глупым ты можешь быть? — мясистые кулаки Питера стучат по столу.

От этой мысли я затрясся в кроссовках.

Нет.

Ненужная политика должна прекратиться. Я участвую в гонках, занимаю места на подиумах и общаюсь со спонсорами. В мой контракт не входит обсуждение графика работы моего соседа.

— Ты должен был быть более конкретным. Ты сказал мне уважать твою племянницу, и я это сделал. Мы с Софи друзья. Это не моя проблема, если репортеры искажают нашу дружбу, чтобы соответствовать их планам. — Я смахнул невидимую пылинку с джинсов.

— Ради Бога, я ценю твои навыки гонщика, но тебе нужно контролировать свою личную жизнь. Мне неприятно слышать, как репортеры говорят о тебе в таком тоне, и мне не нравится, что Маккой ассоциируется с Бандини, — Питер впервые за весь сезон говорит искренне. Он напоминает мне прежнего, того парня, который взял меня под свое крыло, когда я был потерян.

— Я думаю, Питер хотел сказать, что общение с кем-то из Бандини может быть не лучшим выбором, особенно с дочерью директора команды. Что если это снова взорвется? Допустим, ты повеселишься с ней, а потом бросишь ее. Она не может уйти, потому что она всегда рядом, — Рик оценивает меня.

От слов моего агента у меня кровь стынет в жилах. Он должен быть на моей стороне, а не сосать член Питера и ублажать его.

— Нет, не будет. Вы двое ведете себя так, будто я трахаюсь за ее спиной. Вы должны доверять мне. Если вы верите, что я могу вести машину за миллион долларов и выиграть, то можете рассчитывать на то, что я не облажаюсь.

Несмотря на свою уверенность, я знаю, что они правы, задавая мне вопросы. В этом и заключается суть доверия. Как только вы его нарушаете, путь к его возвращению становится долгим и утомительным. Я хочу работать для своей команды.

Питер завершает встречу предупреждающим взглядом и ворчливым извинением за то, что потерял самообладание. Посмотрите на это. Миллиардеры, они такие же, как и мы.

Рик остается со мной по моей просьбе. Очевидно, мне нужно дать ему указания, чего я хочу.

— Мне нужно, чтобы ты выяснил, какие планы у Маккой на меня в следующем сезоне. Спроси, хотят ли они оставить меня или нет. Если да, то узнай стоимость и примерные сроки, сколько времени понадобится Питеру, чтобы преодолеть свою неприязнь ко мне. Мое терпение истощается, потому что его отношение меняется чаще, чем моя машина переключает передачи. Если Маккой не планирует делать предложение, я хочу увидеть отчет о предложениях от других команд.

— А если Маккой не согласится ни на какие условия? — он отстукивает на своем телефоне.

— Тогда делай свою работу. Это то, за что ты забираешь часть моей поощрительной премии, не так ли?

Рик вызывает мой гнев, он постоянно досаждает мне по поводу моих отношений с Софи и моего имиджа с Маккой. Я плачу ему столько не за то, чтобы он досажал и жаловался обо мне. Он зарабатывает свой миллион долларов тем, что терпит мое дерьмо и находит решения. Он любит деньги, а я люблю гонки. Это беспроигрышная ситуация, когда он сам себя мотивирует.

Его темные глаза не отрываются от моих.

— Я займусь этим. Но ты знаешь, что Маккой — твоя лучшая ставка. Я работал с Питером, пытаясь сделать так, чтобы твоя выплата стоила того, чтобы ты остался в команде. Такие сделки требуют времени, так что дай мне еще несколько недель.

Все знают, что Маккой управляет Формулой-1 вместе с Бандини. Но я не стану идти на компромисс и ограничивать возможности для больного болида и лучшего друга в команде. По крайней мере, если не будет обещания, что Питер расслабится и позволит мне делать то, что я умею лучше всего.

— Будь осторожен с мисс Митчелл. Какой бы веселой она ни была, тебе нужно подумать о своей карьере. Это то, к чему ты стремился с самого детства. Если ты будешь продолжать злить Питера, я не знаю, смогу ли я тебе помочь. Я не могу уберечь тебя от каждой ошибки.

От его слов у меня скрутило живот. Бросив последний взгляд, я выхожу из конференц-зала и вижу Джакса, прислонившегося к стене.

Он смотрит на меня настороженными глазами.

— Эй, я подумал, что тебе не помешает отдохнуть от этого места.

— Пойдем. — Я выхожу за ним из дома Маккой, оставив позади свое дерьмовое настроение.

Мы с Джаксом направляемся в местный паб, прячемся в угловой кабинке вдали от потенциальных фанатов. Мы заказываем еду и напитки.

— Ну, что случилось?

— Они разозлились из-за Софи и моей репутации. Бла-бла, все то же старое дерьмо. — Я отрываю этикетку на своей бутылке пива, пока Джакс наблюдает за мной.

— Есть ли у них причина для беспокойства? — его поднятая бровь не дает мне покоя. Я устал от людей, которые ставят под сомнение мое дерьмо, заставляют меня сомневаться в каждом моем шаге.

— Какого черта они должны волноваться? Я могу трахать кого угодно без их одобрения, если это не племянница Питера.

— Значит, вы с Софи теперь встречаетесь?

Я делаю глоток своего пива.

— Нет. Но это не должно иметь значения в любом случае. Я обещал вести себя хорошо и не привлекать к себе внимания. Я никогда не говорил, что стану чертовым монахом на несколько месяцев.

— И как тебе удается не привлекать к себе внимания? — он наклоняет голову и ухмыляется.

— Да пошел ты. Откуда мне было знать, что какой-то репортер упомянет, что я тусуюсь с подругой на пресс-конференции?

— Точно так же, как ты должен был догадаться, что они будут интересоваться, используешь ли ты своего друга, чтобы продвинуться с Бандини.

— Учитывая, что они уже предложили Сантьяго двухлетний контракт, это дерьмо не имеет никакого значения. И Ноа, вероятно, будет гоняться с Бандини, пока не уйдет на пенсию.

Он качает головой.

— Серьезно, однако. Что ты планируешь делать с вашей дружбой? Пожалуйста, скажи мне, что все эти хлопоты и драмы того стоят. Ты хотя бы что-то получаешь?

— Нет. Но не потому, что я не стараюсь.

— Расскажи мне больше. Откройся доктору Кингстону. — Он складывает руки перед собой.