— Прости. Слава богу, они не назвали твое имя. — Он заправляет прядь моих волос за ухо — милый жест, который я полюбила.

Что? Полюбила.

— Все в порядке. Это, наверное, самое активное действие, которое репортер получил за весь год. — Я сморщила нос.

Лиам издает редкий нервный смешок.

— Точно. Но если серьезно, ты не против?

— Конечно. Но нам нужно быть осторожнее, потому что папа уже злится на меня. В конце концов, ты получишь новый контракт, я вернусь домой, и все перейдут к другим историям, как только закончится сезон. Для этого инсайдера больше не будет согревающих кроватей.

Он не ухмыляется, в его глазах нет юмора, и мне совершенно не на что опереться. Я не хочу слишком много думать о нас, потому что это обычно приводит к неприятностям. Но может ли Лиам тоже хотеть большего? Я не могу выбрать между оптимизмом и скептицизмом.

Надежда — как дым, рассеивается в мгновение ока. Как бы сильно я ни цеплялась за идею о нас с Лиамом, всегда найдется кто-то, кто будет ждать в тени, выжидая время, чтобы вырвать у меня веру.

Я смирилась с болью в сердце в тот момент, когда Лиам бросил меня на свою кровать, ухмыляясь так, словно я была частью его мира. Глупая я, что добавила невидимый пункт, когда передавала свой список Лиаму.

Получить разбитое сердце.

Мое сердце стучит вместе с костяшками пальцев, когда я стучу в дверь гостиничного номера Лиама. Он открывает в одном лишь белом полотенце на талии, вода стекает по ребрам его пресса, искушая мой язык слизать капли.

Лиам ухмыляется мне, открывая дверь шире, давая мне возможность войти. Он берет список с соседнего стола, прежде чем я успеваю почувствовать себя как дома.

— Я думал об этом весь день. — Он тащит меня в спальню, предвкушение съедает мою нервозность.

В моей груди становится тесно и жарко.

— Интересно, стоишь ли ты тех миллионов, которые они тебе платят. Если бы только фанаты знали, как много ты мечтаешь.

— По крайней мере, я могу воплотить свои мечты в реальность. — Он ослепительно улыбается мне, прежде чем исчезнуть в своей гардеробной.

— Ну. Дерьмо. — Ага. По крайней мере, я произнесла два слова.

Лиам выходит из шкафа с галстуком. Я подхожу к нему. Он начинает протестовать, но я прижимаю указательные пальцы к его рту.

— Нет. Теперь я буду командовать. — Я беру свою уверенность и бегу с ней.

Его глаза расширяются на долю секунды, прежде чем его губы растягиваются в улыбку, и он бросает галстук на кровать. Мои руки исследуют жесткие мышцы на его животе, его кожа становится гладкой и теплой под моими ладонями. Грудь Лиама вздрагивает от моего прикосновения. Я улыбаюсь, наслаждаясь его реакцией.

Мои руки пытаются снять с него полотенце, и влажный материал с грохотом падает на ковер. Член Лиама вырывается на свободу, искушая меня, когда я провожу рукой по гладкой плоти. Я облизываю губы, опускаясь на пол. Звук неровного дыхания Лиама вызывает во мне прилив возбуждения, подпитывая мою смелость. Он пробуждает во мне соблазнительницу, которую я не могу распознать.

Из его кончика вытекает капля спермы. Лиам стонет, когда я облизываю его, во мне бурлит энергия от того, что я делаю его слабым. Такие мужчины, как он, не часто сгибаются, но когда они это делают, это великолепно и захватывающе.

— Ты собираешься смотреть на мой член или сосать его?.

Я поднимаю на него глаза и нахожу в его взгляде юмор, когда он подмигивает мне. Наши глаза остаются соединенными, пока я втягиваю его в свой рот. Его губы складываются в букву «О», и это все, что мне нужно для продолжения. Я облизываю его от основания до кончика зигзагообразными движениями, его соленый вкус покрывает мой язык, когда я переключаюсь между сосанием и облизыванием.

— Блядь. У тебя грязный рот.

Я улыбаюсь вокруг его члена. Он человек немногословный, но многозначительный.

Одна из моих рук массирует его яйца, пока я сосу его член. Мне нравится его вкус и звуки, доносящиеся из его рта, затрудненные вдохи, которые он издает, когда я нежно касаюсь зубами его члена. Это бодрит меня — сделать такого человека, как Лиам, беспомощным перед похотью.

— Блядь. Сделай это еще раз.

Я дразню его языком, сохраняя ленивый темп, не торопясь, чтобы он кончил, потому что мне очень нравится слышать его периодические стоны.

Через несколько минут Лиам практически задыхается.

— Софи, если ты не хочешь, чтобы я кончил тебе в рот, остановись сейчас. Но на самом деле, я не хочу, чтобы ты останавливалась. Просто чтобы ты знала.

Я смеюсь над его предупреждением, мое горло вибрирует вокруг его члена. Несмотря на то, что я никогда раньше не глотала, у меня нет никакого желания останавливаться, вместо этого я предпочитаю смотреть в глаза мужчине, который заставляет меня испытывать самые разные эмоции.

Последняя решимость Лиама рушится, когда он берет себя в руки. Его рука находит мои волосы, и он дергает мою голову вверх и вниз по своему члену, трахая мой рот с безрассудством. На глаза наворачиваются слезы, и я наслаждаюсь каждой секундой, его отчаянное желание освобождается, подстегивая меня подчиниться. Стон удовольствия вырывается из его рта, когда его голова откидывается назад.

Его член подергивается, когда я всасываю его. Я приветствую это, жажду большего, под кайфом похоти и счастья, потому что хочу всего, что дает мне Лиам. Его пальцы отпускают мою голову, когда он заканчивает вливаться в меня.

Он приподнимает меня и целует без устали, клеймя меня изнутри, ставя на моем сердце раскаленное железо со своими инициалами. И, как раскаленный металл, это больно, как сука, знать, что я хочу того, чего не могу иметь.

Лиам не дает мне времени собраться с мыслями, подталкивая меня к кровати. Я падаю на нее, полная энтузиазма и готовая ко всему. Самодовольная улыбка пересекает его губы, когда он смотрит на меня.

Я касаюсь своих губ указательным пальцем.

— Ты собираешься просто пялиться на меня всю ночь или...?

Его ноздри раздуваются от моей колкости.

— Я решаю, какой пункт вычеркнуть первым.

— Этот вечер стал намного интереснее.

— Я знаю, что ты нетерпеливая женщина, которая хочет вычеркнуть много пунктов за короткий промежуток времени. Поэтому у меня есть кое-какие планы.

Кровь приливает к моим ушам, сердцебиение выдает себя за временное нарушение слуха.

— Должна ли я бояться того, что меня заводит, когда ты говоришь о планах?

Он тихонько смеется.

— Сначала давай избавимся от твоей одежды.

Лиаму не нужно просить меня дважды. Одна сандалия летит в угол комнаты, а другая приземляется на комод. Он хихикает над моим энтузиазмом, но даже пальцем не шевелит, наблюдая за мной со скрещенными руками. Мое платье куда-то летит, а лифчик и трусики постигает та же участь, они теряются где-то в темноте. Я ложусь на подушки и жду. Я не совсем уверена, где я нашла свою уверенность, но я не против.

Он улыбается, покачивая головой.

— Кто-то взволнован?

Я качаю головой вверх-вниз. Он поворачивается ко мне спиной, доставая из тумбочки что-то шелковистое.

— Ах, быть с завязанными глазами. Это возбуждает, — хрипит мой голос.

— Мы оба знаем, что ты получаешь такое же удовольствие от вычеркивания пунктов из своего списка, как и от их выполнения.

Нет смысла возражать, потому что мне нравится идея вычеркивать пункты из списка вместе с Лиамом. Это наш тип прелюдии.

— Я бы хотела поблагодарить свое возбужденное, одинокое «я» за то, что в субботу в два часа ночи я напилась и изучила список сексуальных желаний. Мои ожидающие оргазмы навсегда благодарны.

— Я серьезно задаюсь вопросом, почему я не купил кляп.

— Заткнись. Ты любишь мой бред.

Фу, Софи. Только не снова слово на букву «Л».

Пронизывающий взгляд Лиама — последнее, что я вижу, прежде чем он закрывает мне глаза повязкой. Если я умру сегодня, вот какое последнее зрелище мне запомнится. Я готова пожертвовать собой ради этой цели. Поиск лучшего оргазма звучит как эпический путь, который, возможно, станет моей надгробной фразой.

Лиам откидывает мою голову назад на подушки.

— Чувства — забавная штука. Если убрать два, то остальные обостряются. — Он берет мои запястья и обматывает их тем, что, как я предполагаю, является галстуком, который он бросил на кровать ранее. Узел достаточно тугой, чтобы мои руки не развязались, но не настолько, чтобы причинить мне боль. Похоже, Лиам тоже хочет вырубить себя.

Я проверяю его один раз и встречаю сопротивление.

— Ты раньше был бойскаутом? Это один хороший узел.

— Не-а. Я предпочитал детский книжный клуб.

Я вздыхаю.

— Только ты мог заставить членство в книжном клубе звучать сексуально.

Он закрывает щель, его знакомый запах окутывает меня. Что-то издает металлический звон в стороне, прежде чем тело Лиама скользит по моему, прослеживая контуры моего тела теплыми поцелуями. Когда он достигает области, просящей его внимания, я получаю ледяной поцелуй.

Буквально, ледяной.

Черт, я почти забыла о прелюдии со льдом. С любым другим мужчиной я бы не нашла это сексуальным — ощущение холода, побуждающее мою задницу приподняться с кровати. Но с Лиамом почему-то все приятно. Теплые пальцы добираются до моих ноющих мест, принося некоторое облегчение, прежде чем его холодный язык находит мой клитор. Он пульсирует от желания, когда он сосет. Его язык проводит по мне, лениво обводя круги.

— Срань господня. Ты что, правда сейчас? — мои слова превращаются в стон.

Жар моего тела растапливает кубик льда, когда Лиам безжалостно лижет меня. Его язык создан для греха, он пробегает по моему входу, прежде чем погрузиться внутрь меня. Давление нарастает во мне, как тикающая бомба в такт биению моего сердца. Не имея возможности видеть или трогать что-либо, я настраиваюсь на все остальное: мое дыхание, его прикосновения, прохладу, в которой задерживается его язык.

— Я буду считать, что это хорошо. — Его звонкий смех вибрирует на моем клиторе, мой позвоночник дрожит от давления, бурлящего внутри меня.