Чувствую, как его рука скользит по моей шее и хватает меня за затылок, разворачивая лицом к нему.

— Не угрожай мне Корнуоллом.

Он ухмыляется. А я начинаю плакать, как глупая беременная женщина под влиянием гормонов. Сквозь беспричинные слезы вижу, как его ухмылка исчезает, и на ее месте появляется выражение тревоги.

— Детка, я шучу. Любому пришлось бы сначала одолеть меня, чтобы добраться до тебя. Ты это знаешь.

Он притягивает меня к себе на колени, и я утыкаюсь ему в шею, глупо всхлипывая. Я веду себя совершенно неразумно. Он никогда бы меня не бросил. Что со мной такое?

— Ава, посмотри на меня.

Я шмыгаю носом и неохотно поднимаю голову, показывая ему заплаканное лицо.

— Я стану такой толстой. Гигантской! Двойня, Джесси!

Самонадеянность, испытанная мною в больнице, давно испарилась. На смену пришли мысли о том, что я буду мучить его кричащими младенцами и перепадами настроения. У меня вырастет живот с милю. Мне двадцать шесть. Я не хочу отвисшей кожи и растяжек. Мне больше никогда не носить кружев.

— Ты меня не... — я не могу даже думать об этом, не то, что произнести.

— Не захочу тебя, — заканчивает за меня Джесси. Он понимает.

Я слегка киваю, испытывая вину за такой эгоизм, но этот его взгляд, когда он держит меня в своих объятиях, или в любое время, когда он смотрит на меня, на самом деле, я не знаю, что бы я сделала, если бы лишилась его. Мне он нужен. Это огромная часть наших отношений.

— Да. — Я должна быть честна. Этот страх, наряду со всеми остальными, сопровождает эту беременность.

Он слегка улыбается и касается ладонью моей щеки, нежно выводя на ней пальцем широкие круги.

— Детка, этого никогда не случится.

— Ты этого не знаешь. Ты не представляешь, что будешь чувствовать, когда у меня распухнут лодыжки и я буду ходить так, словно у меня между бедер застряла дыня.

Он смеется, очень сильно.

— Так вот как это будет?

— Возможно.

— Позволь сказать, леди. Я желаю тебя все больше с каждым днем, зная, что ты носишь моих детей уже несколько недель. — Он слегка поглаживает мой живот свободной рукой.

— Я еще не растолстела, — бормочу я.

— Ты не растолстеешь, Ава. Ты будешь беременной, и мысль о том, что ты хранишь частичку меня и себя в тепле и безопасности, делает меня чертовски безумно счастливым, и... — Он медленно подается бедрами вверх. Он твердый. — От этого я хочу тебя еще сильнее, черт возьми. А теперь заткнись и поцелуй меня, жена.

Я бросаю на него циничный взгляд, и он выжидательно смотрит на меня, делая еще один выпад вверх. Он попадает точно в цель, практически погружаясь в меня. Я решаю прямо здесь, в этот момент, что не позволю этому случиться. Я до посинения буду делать эти упражнения с тазовым дном. А после родов начну бегать и носить кружева.

— Мммм, вот и моя девочка, — напевает он, когда я позволяю ему глотнуть воздуха. — Черт, Ава, я бы с удовольствием сорвал эти кружевные трусики и трахнул тебя прямо сейчас, но мне не нужны зрители.

— Мне все равно.

Я снова атакую его, вторгаясь языком в его рот и сильно дергая за волосы. Он сказал, что хотел бы трахнуть меня. Мне все равно, где мы находимся.

— Ава, — Он борется со мной, смеясь. — Прекрати, или я не отвечаю за свои поступки.

— Я не буду возлагать на тебя ответственность, — не сдаюсь я. Дергаю его за футболку, прижимаясь к его эрекции.

— Черт возьми, женщина, — стонет он.

Я почти добилась желаемого, но затем в окно прямо рядом с моей головой раздается сильный стук, и я отстраняюсь, задыхаясь, быстро приходя в себя от неутолимой похоти. Несколько секунд мы смотрим друг на друга, оба тяжело дышим, а затем медленно, в унисон поворачиваем головы к окну.

Там стоит полицейский. И он выглядит не очень счастливым. Джесси быстро снимает меня с колен и сажает на мое место, где я приглаживаю волосы и краснею миллионом оттенков красного. Джесси плутовато ухмыляется, наблюдая, как я беру себя в руки.

— Будет тебе уроком. — Он опускает стекло и обращает свое внимание на полицейского. — Извините. Она беременна. Гормоны. Не может оторвать от меня своих рук.

Он сдерживает смех, и я ахаю, шлепая его по бедру. Он усмехается, хватает меня за руку и сжимает.

— Видите?

Полицейский откашливается и сам краснеет.

— Да... что ж… гм... общественное место. — Он машет рукой. — Проезжайте, пожалуйста.

— Мы в гости.

Джесси поднимает стекло, блокируя дальнейшее заикание покрасневшего полицейского, а затем поворачивается с озорным выражением лица обратно ко мне. Это беззаботный Джесси. Он бесстыден, как и в любое другое время, но очарователен, привлекателен и весь такой плутоватый.

— Готова?

— Я думала, ты повезешь меня на самолете?

Я люблю Ньюки, я не могу дождаться, когда увижу маму с папой, но мы с Джесси — это то, чего я сейчас хочу.

— Да, после того, как мы скажем моей очаровательной теще, что она скоро станет бабушкой.

Он выпрыгивает из машины и оставляет меня в полном ужасе, и внезапно мне уже не так хочется видеть маму. Она упадет в обморок. Дверца с моей стороны открывается.

— Вылезай.

Я закрываю глаза и пытаюсь обрести немного терпения.

— Почему ты так со мной поступаешь? — спрашиваю я.

— Они должны знать. — Он берет меня за руку и тянет.

— Нет, тебе просто не терпится сообщить моей сорокасемилетней матери, что она станет бабушкой.

— Вовсе нет.

Он обороняется, но я знаю его игру. Ему нравится гладить ее против шерсти. Держа за руку, он ведет меня по подъездной дорожке к дому родителей на побережье.

— Как ты узнал, куда ехать? — Это только сейчас пришло мне в голову. Он никогда не был здесь раньше. Или был?

— Позвонил и спросил адрес, и, полагаю, это машина твоего отца. — Он указывает на папин «Мерседес». — Я прав?

— Да, — ворчу я. Родители, очевидно, ждут нас.

Когда мы приближаемся к входной двери, Джесси поднимает мою руку и нежно целует ее, слегка подмигивая мне. Я улыбаюсь этому раздражающему негодяю. Затем он защелкивает на наших запястьях наручники.

— Что ты делаешь? — Я отдергиваю руку, но уже слишком поздно. Он мастерски управляется с наручниками. — Джесси!

Входная дверь распахивается, и на пороге стоит мама, выглядя очень мило в укороченных джинсах и маленьком кремовом джемпере.

— Моя девочка дома!

— Привет, мам, — щебечет Джесси, поднимая наши скованные руки и с улыбкой махая ими.

Так и знала, что он это сделает, и хотя моя бедная мама только что пошатнулась от шока, я не могу сдержать широкой улыбки. Он такой игривый, и мне это нравится.

Она приходит в замешательство и быстро осматривает окрестности, прежде чем схватить Джесси и втащить его в дом.

— Сними наручники с моей дочери, злодей.

Он смеется и быстро снимает их, направляя улыбку Элизабет.

— Счастлива? — спрашивает он.

— Да. — Она шлепает его по плечу, прежде чем подойти ко мне и прижать меня к груди. — Я так рада тебя видеть, дорогая. Я приготовила для вас свободную комнату.

— Мы остаемся? — спрашиваю я, принимая ее объятия.

— Мы вылетаем утром, — вставляет Джесси. — Я подумал, что мы могли бы навестить твоих родителей до того, как твоя мама начнет думать, что я скрываю тебя от нее.

Мама отпускает меня и обнимает Джесси.

— Спасибо, что привез ее в гости, — говорит она, еще крепче прижимая его к себе.

Я улыбаюсь, наблюдая, как он принимает ее объятия, закатывая глаза, когда смотрит на меня через ее плечо. Такое не для него. Он предпочел бы иметь меня в своем распоряжении в любой день недели, но он действительно старается, и за это я люблю его еще больше.

— Используй это время по максимуму, потому что утром я ее похищаю.

— Да-да, знаю. — Она отпускает его. — Джозеф! Они здесь! Я приготовлю чай.

Мы следуем за ней на кухню, и я оглядываюсь вокруг, любуясь идеальной чистотой и аккуратностью родительского дома. Я выросла не здесь, но мама изо всех сил старалась воссоздать дом моего детства, даже снесла стену, чтобы соединить кухню и столовую, превратив ее в огромную семейную комнату.

Папа сидит за кухонным столом и читает газету.

— Привет, папа! — Я перегибаюсь ему через плечо и целую его в щеку, и, как всегда, он напрягается от проявления любви.

— Ава, как ты? — Он закрывает газету и протягивает руку Джесси, который удобно устроился на стуле рядом. — Она держит тебя в напряжении?

— Конечно. — Джесси бросает на меня взгляд, и я усмехаюсь.

После посещения туалета сажусь за стол с папой и мужем и спокойно наблюдаю за их непринужденной беседой, пока мама заваривает чай, вставляя слово то тут, то там. Чудесное зрелище, скажи мне кто-нибудь, когда я впервые связалась с моим Лордом секс-поместья, что это произойдет, я бы рассмеялась им в лицо. Мне бы такое и в голову не пришло. Я очень счастлива.

— Я подумала, что мы могли бы сегодня вечером поужинать в «Ветряной мельнице», — говорит мама, ставя чай на стол. — Пойдем пешком. Вечер обещает быть чудесным.

Папа хмыкает в знак согласия, без сомнения, с нетерпением ожидая нескольких пинт пива.

— Звучит как план, — соглашается он.

— Идеально. — Джесси кладет руку мне на колено и сжимает.

Да, идеально.