— Пожалуйста, — бормочу я.

Он дергает себя вверх-вниз в жестоком ритме, от которого у меня пересыхает во рту.

— Что пожалуйста?

— Пожалуйста, возьми меня.

— «Трахни», а не «возьми». Скажи правильно.

Я прикусила нижнюю губу.

— Пожалуйста, трахни меня.

Я едва успеваю произнести это, как он впивается пальцами в плоть моего бедра, поднимает мою ногу и входит в меня. Все мое тело бьется в конвульсиях, когда я падаю ему на грудь, мое сердце колотится, а его остается прежним — вечным, незатронутым, абсолютно холодным. Прошло некоторое время с тех пор, как он был во мне, и я чувствую его размер с каждым движением и каждым толчком.

— Ты моя, а не чья-то еще, блядь, моя. А теперь умоляй и произнеси мое имя.

— Пожалуйста, Джереми, пожалуйста.

Он входит в меня в жестоком ритме, который вызывает во мне первобытную часть. Не в силах стоять на одной ноге, я хватаюсь за его плечо для равновесия. Эта поза, тот факт, что я полностью обнажена, покрыта кровью, а он полностью одет, ясно показывает дисбаланс сил между нами. Насколько он владеет скрытой частью меня. Та часть, которая жаждет отпустить меня и позволить ему опустошать меня до тех пор, пока ничего не останется. Часть, которая надеялась, тосковала и совершенно стыдилась этой стороны себя.

Когда я нахожусь в объятиях Джереми, стыда нет. Он не осуждает меня. Он хочет, чтобы я владела этой частью себя. И самое главное, он трахает меня так, будто жаждет меня, будто не может оторваться от меня. Как будто если он перестанет трахать меня, то уже не будет прежним. Я держусь за эти эмоции, пока умоляю и зову его по имени. Чем больше я прошу, чтобы меня трахнули, тем сильнее он старается, тем глубже проникает, тем безумнее становится. Он кусает мою шею, грудь, мочку уха — везде, куда только могут дотянуться его зубы. Это претензия, территориальная декларация собственности, и я должна нести его следы. С каждым толчком он бьет по моей точке G, раз, два, пока я не теряю силы. Возбуждение нарастает во мне, а затем взрывается все сразу. Я обнимаю его за плечи, когда оргазм пронзает меня с одурманивающей силой.

— Задай мне вопрос, — его голос едва достигает моего затуманенного мозга.

Только когда я открываю глаза, понимаю, что он все еще держит пистолет у своего виска. Извращенное удовольствие медленно прекращается.

— Джереми, пожалуйста, остановись.

Он вбивается в меня, безжалостно, не глядя на то, что еще не закончил.

— Спроси. Меня.

— Чего ты хочешь? — шепчу я, дрожа на его руках.

Его толчки становятся все интенсивнее и длиннее. Джереми — это зрелище, когда он испытывает оргазм. Его мышцы напрягаются и твердеют под моими пальцами, и он слегка прикусывает уголок губ. Но самое главное, его хватка на мне крепнет, словно он отказывается когда-либо отпустить меня, когда внутри меня разливается тепло.

— Тебя, — говорит он и нажимает на курок.

Я кричу.