Глава 12

Джереми

Я не знаю, как долго я стою у кровати Сесилии.

Уверен лишь в том, что остаюсь здесь, не двигаясь, наблюдая, наблюдая, еще долго после того, как она снова заснет со слезами на глазах.

Я протягиваю большой палец и вытираю эти слезы, размазываю их по крошечным веснушкам, затем раздавливаю их между пальцами.

Наверное, ей грустно, что это не её принц, который пришел за ней посреди ночи.

Сейчас, когда спит, она выглядит как олицетворение внутренней невинности, смешанной с плохими отношениями с ее сенсорным миром.

Самые плохие отношения.

Ей неловко выражать себя, быть спонтанной и отпускать, даже когда это делают ее друзья. Я знаю, потому что наблюдал за ней.

Не так близко и лично, как тогда, когда она шла домой из приюта или библиотеки, но я был рядом достаточно долго, чтобы знать ее расписание, куда она ходит и с кем.

Я сделал шаг назад, чтобы дать ей пространство и посмотреть, не воспользуется ли она открывшейся возможностью, чтобы снова броситься на Лэндона. Пусть меня удивит, что они встречались только в кругу своих друзей и очень редко.

Она не переписывалась с ним, не добивалась его внимания, как фанатка.

Но что она делает, так это ставит лайки и комментирует каждый его тупой пост в Instagram.

Я глажу ее белые волосы, убирая их с лица. Маленькая, мягкая, с остатками моей засохшей спермы.

Этот вид усиливает мою эрекцию, убаюкивает меня, приглашая подрочить на нее снова — на этот раз я бы пометил ее сиськи и киску.

Нет. На этот раз я завладею ее киской.

И я бы сломал ее.

Растянул ее крошечную киску и разделил ее пополам.

Эти слезы превратятся в цунами, если я буду трахать ее. Вот почему я не буду.

Пока что.

Мой указательный палец скользит взад-вперед вперед по бедру, когда я ласкаю ее волосы, погружаясь между ненормальным цветом, на который ей пришлось надеть парик, чтобы скрыть во время инициации. Я знаю, потому что я чуть не сорвал его.

Я знаю, потому что именно тогда впервые узнал ее.

Ее губы раздвигаются, и она издает небольшой стон, склоняясь к моим прикосновениям, почти мурлыча, как кошка.

Я рывком убираю руку.

Что, блядь, не так с этой девушкой и почему она такая странная? И это в десять раз более странно, учитывая ее плохие отношения с внешним миром.

Именно поэтому я знал, что она была пьяна, когда послала мне то сообщение, в котором сказала, что хочет, чтобы ее преследовали и снимали.

Сообщение, которое, я уверен, предназначалось Лэндону.

Учитывая ее трусливые наклонности, она не послала бы это мне или ему, если бы была трезвой.

Я вместе с ребятами планировал нападение на местный комплекс Змей, когда получил это сообщение.

Сначала бросил телефон в карман и проигнорировал его, как игнорировал ее последние пару недель.

Но, как и в те дни, снова достал телефон и посмотрел на нее. Так же, как и смотрел на нее издалека.

Пока наблюдал за ней.

Следил за ней.

Взламывал ее телефон и компьютер.

Уничтожил каждый клочок ее жизни.

Читал ее гребаный дневник, полный психологического дерьма и Лэндона.

Когда я снова проверил свой телефон, то обнаружил, что она следила за мной в Instagram. Наверное, еще одна пьяная ошибка.

Но, возможно, это сообщение предназначалось мне, в конце концов. Не Лэндону. Мне.

Моему мозгу хватило логики, чтобы сорваться с совещания и приехать сюда.

Посреди гребаной ночи.

Это также заставило меня забраться на ее балкон, прокрасться внутрь и прикоснуться к ней, как будто она уже моя, частично забыв, что моя младшая сестра находится по другую сторону двери.

Наверное, мне следует уйти, пока один из ее гигантского количества друзей не пришел проведать ее, но я не двигаюсь с места.

Вместо этого я осматриваю ее комнату, стены которой обклеены страницами манги, как у какого-нибудь подростка. Я подхожу ближе и изучаю названия в начале каждой из них, запоминая их, чтобы потом найти, что она любит читать.

Затем окидываю взглядом все помещение.

Комната Сесили проста — несмотря на обои в стиле манги. В ее гардеробе много футболок с саркастическими цитатами. У нее нет ни платьев, ни юбок, ни чего-либо девичьего.

На ее столике для макияжа почти ничего нет, кроме солнцезащитных кремов разных марок. И духов. Водяные лилии. Я не могу удержаться, чтобы не распылить их в воздухе и не вдохнуть.

Пахнет как Сесилией. Но не совсем. Не хватает запаха ее кожи.

Я ставлю бутылёк на место, как идеальный мудак, но потом кладу его на бок. Мне плевать, знает ли она, что я рылся в ее вещах. На самом деле, я хочу, чтобы она знала.

Пусть она будет на грани в качестве платы за все то раздражение, которое привнесла в мою жизнь своим существованием.

Я наклоняю голову в ее сторону.

— Какого хрена ты пришла на это посвящение, Сесилия?

Если бы она не пришла, я бы не вел себя так, влезая в ее жизнь и узнавая о ней то, что мне не положено.

Закончив осматривать небольшое помещение, я сажусь за ее стол.

Психология, философия и нехудожественная литература составляют ее небольшую библиотеку.

И манга.

Нарезка из жизни. Сёнен, и... Я беру одну, и мои брови поднимаются.

«Мальчишеская любовь.»

Так, так.

Я задвигаю мангу на место и открываю ее ноутбук. Я уже взламывал его однажды, поэтому знаю, что он такой же скучный и дотошный, как и образ, который она создает для внешнего мира.

Все заполнено школьными проектами и фотографиями с семейных праздников.

Тем не менее, я открываю ее браузер и просматриваю историю.

Учитывая, что на днях от вида секса ей стало физически плохо, я сомневаюсь, что она смотрит хоть что-то. Или она может использовать частный браузер.

Я не нахожу никаких следов порно. Однако натыкаюсь на интересный всплеск похожих поисковых запросов, обычно проводимых поздно ночью.

«Психология фантазий об изнасиловании.»

«Почему многие женщины фантазируют об изнасиловании?»

«Социология осуждения женщин, которые ищут или наслаждаются сексом грубее, чем большинство мужчин.»

«Социология поощрения мужчин и наказания женщин за удовольствие от секса.»

«Есть ли скрытое психическое расстройство, связанное с фантазиями об изнасиловании?»

«Парафилии, перечисленные в диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам.»

«Является ли первобытная игра сексуальным отклонением?»

«Наклонности серийных убийц.»

Этот вопрос вызывает улыбку на моем лице.

Иисус.

Я почти могу представить себе её лицо похожее на морду оленя в свете фар, когда она читала все это.

Мой взгляд скользит к ее спящей телу.

— Тебе нужно перестать навешивать на себя ярлыки.

Я пролистал статьи, написанные крутыми психологами, которые стараются не осуждать, но иногда показывают свою истинную сущность.

Сесилия, должно быть, была расстроена, когда ей пришлось рассматривать свои предпочтения через призму профессионализма, и задавалась вопросом, не случилось ли с ней чего.

Она в каком- то смысле скована.

И что-то подсказывает мне, что это связано не только с ее жестким кодексом чести, жестким характером или альтруистичным маленьким сердцем.

Что-то более глубокое скрывается под поверхностью, и я найду это, если это будет последнее, что я сделаю.

Мои планы наблюдать издалека, чтобы поймать Лэндона на ее лжи, забываются, пока я копаю, прощупываю и ищу.

Слова и сайты начинают расплываться, но я не останавливаюсь.

Такие люди, как Сесилия, носят свои шрамы так глубоко, что даже те, кто находится в их ближайшем окружении, не имеют о них ни малейшего представления.

Я уверен, что она держит это в секрете от своих родителей, бабушек и дедушек, с которыми она близка, чтобы не обременять их. От Авы тоже.

Но как бы она ни скрывала это, я разгадаю ее секрет и вытащу его из нее пинками и криками.

Суматоха за дверью начинает стихать, и это мой сигнал уходить.

Я тихо закрываю ее ноутбук и мысленно отмечаю, что взломаю его позже, чтобы поглубже покопаться в истории поиска.

Затем я делаю несколько снимков книг и манг, которые она читает. Я уже собираюсь уйти с балкона, когда ее телефон завибрировал на прикроватной тумбочке.

Я подхожу и замираю, увидев имя отправителя.

Чертов не-принц.

Я разблокировал его, используя ее пароль. Она использует один и тот же код — дату свадьбы своих родителей.

Лэндон: Привет, незнакомец.

Мои пальцы сжимают телефон, но я набираю ответ.

Сесилия: Привет :)

Я нажимаю на смайлик. Но если хочу, чтобы он поверил, что это она, я должен подражать ее стилю.

Лэндон: Все в порядке? Джереми все еще беспокоит тебя?

Беспокоит.

Это то, что она ему сказала? Что я ее беспокою?

Конечно, при определенных обстоятельствах преследование можно назвать приставанием.

Но я бы не стал прибегать к этому методу, если бы знал, что этот ублюдок велел ей делать.

Сесилия: Все отлично. Он больше не преследует меня.

Или это то, во всяком случае, во что она верит.

Лэндон: Как долго?

Сесили: Около двух недель.

Лэндон: Этого недостаточно. Он — собака, которая не отказывается от найденной кости, поэтому может и вернется в любой момент.

Этот ублюдок слишком умен для своего собственного блага. Я всегда планировал его гибель, но сейчас? Я прямо замышляю его убийство и лучшее место для захоронения, чтобы вычеркнуть его существование из жизни.

Сесилия: Я буду осторожна.

Лэндон: Это моя Сес. Будь осторожна. Я серьезно.

Моя Сес.

Моя. Сес.

Мне требуется все, чтобы не разбить телефон вдребезги. Я удаляю переписку и возвращаю телефон на ее прикроватную тумбочку.

Я собирался уйти тихо, но теперь я в ярости.

Отодвинув ее волосы с шеи, я наклоняюсь и кусаю ее так сильно, что удивляюсь, как это у неё не пошла кровь.

Но я это сделаю.

Скоро.

И когда я это сделаю, это будет гораздо более жестоко, чем сейчас.

Сесили стонет, потом мычит и прячет лицо в подушку.

Я закрываю ее шею волосами, беру одну из ее манг и выпрыгиваю в окно.

Вместо того чтобы идти домой, я решил провести время, выпуская пар.