РЕШАЮЩЕЕ СРАЖЕНИЕ

Ханна

Я уставилась на него, раскрыв рот.

— Ты не он, — сказала я.

Какое-то время о ничего не говорил.

— Конечно же, это я.

— Нет, это не ты, — сказала я. — Ты Сумеречная сущность.

— Которая всё также является мной.

— Как долго ты уже здесь? Когда вы поменялись?

— Когда ты смотрела в другую сторону.

Я огляделась. Некоторые люди смотрели на нас и перешептывались, но внешне он выглядел точно так же. Никто бы не смог понять, что это была его Сумеречная сущность. Конечно, кроме меня. Теперь, когда я была в курсе всего, я могла заметить разницу. Он пах по-другому. Не морскими брызгами и уютным костром. Нет, сейчас у него был лёгкий запах трав и серы. Этот запах не был неприятным, но это был не мой Туони.

— Зачем вы поменялись? — спросила я.

Он медленно снял перчатку, после чего надел её обратно.

— Я решил устроить для них представление.

Мои брови приподнялись.

— Ты собираешься подделать Пророчество?

— Всё верно. Политика — это умение пускать пыль в глаза, птичка. После этого раунда мы встанем, Туонен обратит на нас внимание, и мы устроим представление. Я коснусь тебя своими голыми руками, ты не умрешь, и они все узнают, что повстанцы, Лоухи и древние боги не победят. Игра для них закончится.

Всё это казалось таким нечестным, но в то же самое время... гениальным.

— Это и был твой план с самого начала? — спросила я, восхитившись его идеей.

— Отчасти, — сказал он.

Он снова обратил внимание на бой, и как раз в этот самый момент кому-то отрубили руку. Соперник поднял её и начал использовать как оружие.

Некоторое время я понаблюдала за отвратительной, но в то же время комичной сценой, после чего опять посмотрела на Сумеречную сущность.

— Туони, — сказала я, понизив голос. — Где ты сейчас?

— Здесь.

— А где ещё?

— В темнице.

Я нахмурилась.

— Почему ты находишься в темнице? В какой темнице? В Хляби?

— Да, — ответил он, его голос прозвучал слабо. — Под этой ареной есть темница. Здесь соперники ожидают выхода на арену, и сюда же они возвращаются после боя.

— Почему ты там?

— Хочу узнать, кто достоин того, чтобы присоединиться к моей армии.

Это имело смысл. Он уже говорил, что это было частью его большого плана.

— Я также хочу послушать, о чём они говорят. И узнать, не является ли кто-то из них повстанцем.

— Они узнали тебя?

— Они не смогут этого сделать. Я скрыл себя.

— У тебя есть плащ-невидимка?

Не может быть!

— Нет. Это только так говорится. С помощью магии я могу сделать так, что другие не увидят меня.

— А со мной это тоже работает?

— Понятия не имею. Ты наполовину Богиня, так что, вероятно, нет. А что? У тебя есть какие-то идеи?

Я прикусила губу.

— Может быть.

Он замолчал. Я ожидала, что он рассмеется или пошло пошутит. Или хотя бы фыркнет. Но он ничего не сказал, не сдвинулся с места, не сделал ни вдоха.

— Туони? — спросила я.

Я наклонилась и пристально посмотрела на него. Его глаза были абсолютно белыми. Я знала, что такое с ними иногда случалось, когда он пытался получить доступ к двум телам одновременно, но мне всё равно стало жутко. Мурашки побежали по моей коже.

— Мор? — повторила я.

— Нам надо уходить, — сказал он.

Чёрт!

— Сейчас?

Он кивнул, после чего встал на ноги и потянул меня за собой. Я огляделась в поисках Калмы и Сарви, чтобы дать им знак последовать за нами. Но нигде их не увидела. Внизу Боги леса внимательно следили за состязанием, а Туонен всё ещё находился на арене.

Мор потянул меня за собой, и люди расступились, продолжая болтать между собой и глядя на нас в страхе и презрении.

— Куда мы идём? — прошипела я. — Разве мы не собираемся продемонстрировать им, как исполнится пророчество?

Он ничего не сказал, но его хватка стала крепче. Сильнее. Такой сильной, что мои кости как будто начали ломаться.

— Ой, — резко прошептала я, стараясь высвободиться из его хватки, но тщетно. — Ты делаешь мне больно.

Я знала, что мой муж любил быть грубым, и я обычно была на это согласна, но, когда я просила его остановиться, он останавливался. Он не был монстром, по крайней мере, по отношению ко мне (не считая темницы, о которой я собиралась напоминать ему до скончания веков), и он уважал меня больше, чем готов был признать.

Поэтому, когда его Сумеречная сущность не отпустила меня, даже когда я снова сказала ему о том, что он делает мне больно, по моей коже побежали мурашки, а всё моё тело начало покалывать словно иголками. Всё внутри меня перевернулось из-за охватившей меня паники.

Что-то было не так.

Сумеречная сущность завела меня за угол, подальше от толпы. Там не было ничего, кроме тёмного коридора, выдолбленного в земле. Там, впереди на стене, горел факел. Он давал мало света, но его было достаточно, чтобы я могла разглядеть существо, прислонившееся к стене. Оно было похоже на ужасного отпрыска, рожденного от человека и паука, а вдоль его спины тянулся ряд чёрных глазных яблок. И оно ело кого-то, издающего хныкающие звуки, напоминавшие плач младенца, вгрызаясь в него с мокрыми щелкающими звуками. Мне даже показалось, что из его пасти выпала крошечная человеческая ножка и плюхнулась на землю.

Это было настолько отвратительное и жуткое зрелище, что я почти забыла о том, что сейчас происходило.

Я потянулась к ножу, ругая себя за то, что надела сегодня такое пышное платье. Но как только я достала его из ножен, Сумеречная сущность Мора развернула меня и прижала к склизкой стене.

Он схватил меня за запястья одной рукой и зафиксировал мои руки у меня над головой, заставив меня выпустить нож, который со звоном упал на каменный пол. Я задержала дыхание, зная каким хрупким был этот кристалл, когда не находился у меня в руках, но он не разбился.

Сумеречная сущность победоносно фыркнула и начала расстегивать штаны.

Но это был не он, не он.

Он больше не контролировал свою Сумеречную сущность.

Я не знала, кто это был.

— Кто ты? — с трудом проговорила я. — Чего тебе надо?

Его глаза угрожающе сверкнули под маской.

— Я хочу тебя, дорогая Ханна, — сказал он спокойным тоном. — Ты такая изысканная. Такая чистая, — тон его голоса сделался мерзким, насмешливым. — Ты как редкий бриллиант, такая бледная, хрупкая, и незапятнанная ужасами этих земель. Ты думаешь, что ты лучше нас. Ты думаешь, что ты лучше меня.

Это был голос Мора, но при этом я его не узнавала.

Только тот, кто обладал невероятной силой, мог завладеть его Сумеречной сущностью, потому что для того, чтобы это сделать, надо было обойти самого Мора.

Кого — или что — нашёл он в том подземелье?

— Что ты с ним сделал? — прошептала я, охваченная ужасом. — Что ты сделал с Мором?

— То же, что я собираюсь сделать с тобой, ничтожная смертная, — сказал он голосом, из которого сочился яд. — Но для начала я покажу тебе что такое — настоящее унижение. Если бы Туони не был сейчас мертв, он бы ни за что больше не притронулся к тебе, никчемная, грязная шлюха.

Он достал член из штанов и начал приподнимать мои юбки.

О, Господи. О, нет.

Нет.

Мне надо было освободиться. Мне надо было добраться до своего ножа.

— Сопротивляйся сколько влезет, сука, — зашипел он. — Мне нравится, когда ты истекаешь кровью.

Туони говорил много грязных вещей, но он никогда бы не назвал меня сукой.

— После того, как я изуродую тебя, я возьму твой жалкий нож и оттрахаю тебя им. Я засуну его так глубоко, что он вылезет из твоего горла. Я отрежу тебе язык. Посмотрим, как тебе понравятся такие изменения.

Я резко вдохнула, а мои глаза в шоке округлились.

Лоухи!

Это была, мать его, Лоухи!

Сердце выпрыгнуло у меня из груди и полетело вниз.

Как же я встряла!

Теперь я труп.

И мой муж, по-видимому, тоже.

Она убила моего Туони.

Ярость начала нарастать внутри меня, отбросив в сторону жалость к себе, печаль и чувство безысходности.

Она, мать твою, не должна была победить.

Я не собиралась ей этого позволить.

Она пыталась изнасиловать меня, но я не собиралась позволить ей это сделать.

Я часто оказывалась в таком положении на своих тренировках, и я научилась из него выходить.

Я начала подтягивать колени вверх в надежде дотянуться ими до своей груди, чтобы высвободиться. Обычно, если противник мужского пола зажимает тебя, перво-наперво ты пытаешься ударить его между ног, но это довольно сложно сделать, потому что каждый мужчина инстинктивно защищает себя в том месте.

Только вот женщине неведомо, каково это — когда тебя бьют между ног.

В теле Сумеречной сущности Лоухи едва двигалась, хотя я не думала, что она стала бы сейчас особенно двигаться, даже если бы была в своем собственном теле. Она не знала, как функционирует тело Туони.

Поэтому я ударила между ног. Сильно.

У меня в голове даже возникло лёгкое чувство удовлетворения, когда мне удалось отомстить ему за темницу, но я тут же сконцентрировалась на настоящем моменте и пришла в движение.

Лоухи завизжала от боли и отпустила меня. Боль отвлекла её всего лишь на секунду, но этого было достаточно для того, чтобы я смогла выкатиться из-под неё, схватить нож и встать в джингу. Я начала двигаться взад-вперёд в низком приседе, размышляя о том, каким образом мне стоит нанести удар. Я также напомнила себе о том, что позади меня находился паук-монстр, пожирающий ребенка. Только вот в данный момент я предпочла бы сражаться с ним, а не с Лоухи.

"Не говори так, — сказала я сама себе. — Ты хочешь сразиться с ней. Ты хочешь снова её победить".

— Ах ты, сука, — зарычала она на меня голосом Мора.

Встав на ноги, она сорвала маску с лица, и я вздрогнула, так как это, вероятно, был последний раз, когда я видела лицо своего мужа. Он был таким чертовски красивым, хотя внутри него был совсем не он.

Она кинулась на меня, быстро.

Чёрт! Она знала, что я отвлекусь, если она снимет маску.

Она резко прижала меня к стене, из которой посыпались кирпичи. Факел рухнул на каменный пол, который тут же вспыхнул, точно был покрыт бензином. Из моих лёгких вылетел воздух, и я не могла уже сделать ни вдоха.