Я даже не заметил, что прибыли Лунные, пока Брайс не опустился рядом со мной, и я вынырнул из своих мыслей об Инферно и его стае.

Я повернулся к Брайсу, разглядывая его как будто в первый раз. Его темные волосы были зачесаны назад, и он был одет в одну из своих фирменных маек, демонстрируя свои мускулистые руки. Он что-то выстукивал на своем Атласе, и я прочистил горло, чтобы привлечь его внимание.

— Как давно я тебя знаю, Брайс? — спросил я, и он нахмурился, нервно переместившись на своем месте, как будто ожидал, что это будет вопрос с подвохом.

— С первого курса, босс, — сказал он. — Верно?

— Верно, — хмыкнул я. — И почему мы никогда не… — я запнулся, с трудом закончив фразу, так как мое горло сжалось. Я имею в виду, это не была самая абсурдная идея в гребаном мире, что я могу тусоваться с одним из моих людей. Мне не нужен был друг, но, возможно, я хотел… чего-то.

Я снова посмотрела на Оскуров, когда они начали играть в пятнашки, как дети. Когда-то меня бы это раздражало, я бы хотел вырвать им позвоночники за то, что они ведут себя как идиоты. Но сегодня… черт, почему сегодня все было иначе? Почему, глядя на них, я видел перед собой зеркало, показывающее, сколько всего мне не хватает в жизни? Насколько, блядь, пустой она была.

— Что босс? — с любопытством спросил Брайс.

— Делали что-то… вместе, — густо сказал я. Клянусь гребаным солнцем, что со мной сегодня происходит?

— Пойдем сегодня вечером на поиски Оскуров. Я слышал, Инферно и его стая направляются в город. Мы могли бы последовать за ними, выпустить несколько кишок, перерезать несколько глоток, — он широко улыбнулся мне, и мои кулаки сжались в раздражении.

— Я не это имел в виду.

— О, ты хочешь еще одну драку? Я могу притащить сегодня на пляж несколько первокурсников, и ты сможешь сломать им позвоночники и…

— Нет, — огрызнулся я, как раз тогда, когда появился Шэдоубрук с маленьким предателем, о котором он упоминал. Парень был ростом едва ли пять футов и тощим, как карлик. Он обмочил штаны еще до того, как его поставили передо мной на колени.

У меня больше не было настроения заниматься делами. Обычно проламывание черепов было как раз тем, что мне нужно, но к черту все это. Я хотел большего. Я хотел чего-то, что не было бы этой дерьмовой жизнью, которую я вел каждый день. Я устал просыпаться, есть сухую кашу и ходить по школе, пока все трусят от меня, словно мое дыхание ядовито. Это было то, чего я добивался годами. Я хотел такой жизни. Но потом Элис влетела в мой мир, как чертов метеор, и больше ничто не казалось правильным. Я не мог вести себя так, будто она не повлияла на меня. И это меня чертовски злило. Больше, чем когда-либо. Какое право она имела так поступать со мной? Испортить все, что я заработал в жизни, заставить меня желать большего. Заставить меня смотреть на Инферно и завидовать ему.

Я поднялся на ноги и с рычанием набросился на парня, и он вскрикнул, испуганно прижавшись спиной к Шэдоубруку.

— Мне нужны были деньги, — пискнул он. — Моя мама не может оплатить свои счета, если я не заработаю денег, мне придется отказаться от места здесь и устроиться на работу, чтобы помочь ей. Это не было личным, — он исказил лицо, ожидая, что я ударю его, когда я поднял кулак. И вдруг я оказался перед другим парнем, таким же отчаявшимся, как и он. Парень, который так хотел спасти свою сестру от дерьмовой жизни, в которой она выросла, что в итоге погиб из-за этого.

Я схватил его за воротник рубашки и потащил вперед, так что его ноги практически оторвались от земли. Я заключил его взгляд и погрузил в свой гипноз. Клянусь, я случайно сделал его похожим на Гарета, когда привел его в созданную мной темницу. Он задрожал, и из него вырвался хнык — звук, который я запомнил после того, как душил брата Элис. Нет, блядь, нет.

Гипноз, похоже, в кои-то веки отказал мне, не позволив изменить его облик. А вид Гарета только усилил во мне чувство вины и заставил мою никчемную душу рваться по швам.

— Я облажался, — сказал я ему, мое сердце разрывалось на части. — Я не знал, а если бы знал, не думаю, что поступил бы правильно. Я не Инферно, я не герой.

— Ч-что? — парень дрожал как лист, его глаза метались между моими, пытаясь понять, что, блядь, происходит. Если он и раньше считал меня сумасшедшим, то теперь я укрепил это мнение в десять раз.

— Ты покинешь Братство и больше не будешь иметь дела с Оскурами, — прорычал я, меняя видение и изменил его внешность. — Сколько стоит аренда твоей матери?

Он уставился на меня, прежде чем заикаясь ответить. — Тр-триста в месяц.

— Я попрошу Киплингов выдавать тебе деньги наличными каждый месяц, пока ты не будешь лезть в мои дела. И никому ни слова об этом, иначе я сверну твою гребаную шею, и никто никогда не найдет твое тело.

Он уставился на меня в полном шоке, а затем несколько раз кивнул в знак согласия. — Я клянусь. Я никому не скажу, — он протянул мне руку, и я шлепнул по ней своей, заключая сделку.

— Ты все равно получишь за это взбучку, — прорычал я, пытаясь восстановить контроль над тем, что, черт возьми, сейчас происходит.

Он слегка вздрогнул, но поднял подбородок и кивнул, как истинный фейри. Я освободил его от гипноза и толкнул в объятия Шэдоубрука.

— Преподай ему урок, — приказала я и поспешил прочь, чувствуя, как Брайс рванулся ко мне с Вампирской скоростью.

— Что происходит? — спросил он. — С каких это пор Шэдоубрук занимается предателями? — в его тоне были нотки, которые мне не понравились, и я предупреждающе зарычал на него.

— Ты не похож на себя, — сказал он, не отступая. — Это все из-за этой девушки.

— Отвали, — огрызнулся я.

— Я знаю, что ты не хочешь этого слышать, но она дурит тебе голову, босс, — надавил он. — Слушай… я не должен говорить тебе об этом, потому что это должно было быть сюрпризом, но…

— Что? — я хрюкнул, мое внимание было рассеяно, пока я шел по двору Акрукса без какой-либо определенной цели.

— Я и несколько парней устроили небольшую ловушку на пляже для этого Льва. Он сейчас направляется туда после того, как мы подделали записку от его маленькой шлюхи-Вампирши. Я видел, как она пошла в библиотеку с той девушкой Сфинксом и… — я крутанулся на месте, схватив его за горло.

— Еще раз назовешь ее шлюхой, и я выжгу тебе глаза, кусок дерьма.

Его выражение лица потемнело, когда я оттолкнул его от себя. — Она — твоя слабость.

— Заткни свой рот. Тебя сейчас изгонят, — я говорил серьезно, и выражение его лица говорило о том, что он это знает.

— Ладно, — он склонил голову в знак покорности. — Но… просто приходи на пляж. Тебе станет легче, когда ты увидишь Льва на коленях, истекающего кровью. Кто знает, может быть, он будет в отключке и не успеет исцелиться, — он мрачно усмехнулся, и мой желудок сжался.

— Он направляется туда сейчас? — прорычал я.

— Прямо сейчас, — нетерпеливо ответил он. — Ну же, босс. Ты же знаешь, что хочешь услышать его крики.

Я медленно кивнул, позволяя улыбке распространиться по моему лицу. — Разогрей его для меня. Я встречусь с тобой там, — приказал я, и он с диким смехом повернулся и на большой скорости выбежал со двора.

Я стоял в недоумении, моя челюсть тикала, пока я пытался заставить себя просто идти дальше и не обращать внимания ни на что. Но, может быть, мне было и не насрать. Но мне не следовало этого делать. Я должен был позволить Льву быть разорванным на части и превратиться в гребаный ковер за то, что он забрал у меня Элис. Оправданно или нет. Так что да, возможно, я бы сделал именно это…

Я сделал шаг вперед, но мое сердце неловко дернулось. Оно никогда так не делало. Было ощущение, что в него ввинчивается штопор, и я раздраженно зашипел. Да ладно, неужели я действительно собираюсь помочь гребаному Королю Льву?

Я попыталась в последний раз отступить, прежде чем поддаться порыву спасти его от жестокого убийства. С таким же успехом я мог бы превратиться в гребаного медвежонка и спеть ему песню о радуге, вылетающей из моей задницы. Вот как низко это было.

Я достал свой Атлас, набрал номер Муфасы, выскользнул со двора и двинулся в тень стены, срезая путь в направлении пляжа. Ну же, отвечай, чертов Пумбанус…

Габриэль спустился с неба и приземлился прямо передо мной. — Я видел, что нужен тебе.

Я зарычал в разочаровании от того, что это было первое видение, которое он получил для меня. О гребаном Симбе. Но у меня не было никакого времени, чтобы терять впустую.

— Неси меня, засранец, нам нужно остановить Льва от похода на пляж.

Он даже не спросил меня, пока я проверял, нет ли кого поблизости, а затем превратился в змею длиной с линейку. Габриэль подхватил мои брюки, заправляя их в пояс, а затем поднял меня в свой захват. Я сердито зашипел, когда он сжал меня слишком сильно, и он пробормотал извинения, прежде чем взлететь в небо. Мне пришлось бороться с каждым инстинктом в моем теле, чтобы не укусить его, пока он запихивал меня в свой карман. Я. Никогда. Не соглашусь на это. Снова.

Я высунул голову из его кармана, чтобы видеть, и вспышка золотистой шерсти привлекла мое внимание среди деревьев всего в пятидесяти ярдах от пляжа. Я взмахнул хвостом, и Габриэль спикировал с неба, падая с такой высоты, как чертов камень, и я решил, что мне это ни капельки не нравится.

Он мягко приземлился на деревья и достал меня из кармана, положив на ветку рядом с собой. Я сместился, и ветка опустилась на полфута под моим весом, громко треснув и привлекая внимание Леона к нам.

— О, святые змеиные яйца! — воскликнул он, уставившись на мои причиндалы, а я выхватил свои штаны из пояса Большой Птицы.

— Это то, что есть у настоящих мужчин, придурок, отрасти пару, — я спрыгнул с ветки, приземлившись перед ним с грохотом, и натянул штаны. Я запустил вокруг нас пузырь глушения, но прежде чем я успел произнести хоть слово, Габриэль предупреждающе свистнул, и через секунду я услышал шаги. Черт.

Я вскрыл землю под нами с Леоном, поглотив нас двоих целиком и создав темную камеру, в которой мы могли стоять, а землю над нами я укрыл листьями и мхом.