6. Элис

Я лежала в своей новой комнате, которая была старой комнатой Леона, на новой двуспальной кровати, которая была установлена вместо старых коек, и моя голова лежала на мускулистой груди моего Льва.

Я плохо спала, я вообще почти не спала. Я просто лежала здесь, смотрела в потолок и пыталась найти утешение в крепких руках мужчины, который держал меня рядом.

Когда нам сообщили о распределении комнат на этот год, я удивилась, узнав, что меня перевели. Но оказалось, что Грейшайн был проинформирован о нашем статусе Элизианской Пары и предусмотрел для нас особые условия. Самым очевидным из них было это личное пространство для нас двоих наедине. Очевидно, правило «никакого секса в кампусе» вычёркивается, когда звезды ставят тебя в пару с твоей единственной настоящей любовью. Не то чтобы это правило когда-либо соблюдалось.

Оказалось, что мы были первой официально связанной Элизианской Парой, которая когда-либо училась в академии, и это каким-то образом приравнивалось к неожиданным привилегиям. Я не собиралась жаловаться на это, но было немного странно получать особое отношение за то, над чем мы не имели никакого контроля.

Я не могла не думать о других Королях, лежа в темноте и глядя сквозь щель в занавесках на медленно поднимающееся солнце. Мне не хватало их, как не хватает конечности. Я тосковала по ним, словно каждый из них забрал с собой частичку моего сердца, когда покинул меня. Даже после нашего секса втроем в доме Данте, он, казалось, так и не понял, как много он для меня значит. Я все еще видела боль в его глазах, он все еще смотрел на меня, как на чужую, хотя я никогда не соглашалась перестать принадлежать ему. И это было больно. Я знала, что с моей стороны было эгоистично чувствовать себя так, но я чувствовала.

Солнце взошло над горизонтом, и я не могла не думать о Габриэле на крыше, купающемся в его лучах с расправленными черными крыльями и обнаженной грудью. Но он не хотел меня видеть. Он ясно дал это понять. Мои чувства по этому поводу не обсуждались, и, наверное, после восьми недель игнорирования им всех моих звонков и сообщений, я должна была ожидать этого, но все равно это было как кинжал, пронзивший мое сердце.

Я вывернулась из объятий Леона и закружилась по комнате, прихватив свою сумку для умывания, прежде чем отправиться в душ. Я не сбавляла темпа, пока не дошла до душевой для девочек, и когда я остановилась у кабинки, я замерла, столкнувшись лицом к лицу с Синди Пу.

Ее взгляд пробежался по майке Леона, в которой я спала, и маленькая, торжествующая ухмылка заиграла в уголках ее губ, когда ее взгляд встретился с моим.

— Думаю, даже звездам надоело, что ты раздвигаешь ноги для каждого мощного члена, который только можешь найти, — легкомысленно прокомментировала она. — И они решили остановить твое распутство, пока ты не заразила Мантикорами всю эту чертову школу.

Я насмешливо хмыкнула, открывая душевую кабинку и вешая туда свою сумку. — Ну, я бы не надеялась, что Данте вдруг начнет хотеть твою отчаянную задницу, — сказала я небрежно. — Ему нравится девушка, которая заставляет его стонать от удовольствия, а не от необходимости блевать.

Я шагнула в свою кабинку и закрыла дверь, прежде чем она успела ответить, повесив свое полотенце и рубашку Леона, прежде чем шагнуть под горячую воду. Синди Лу явно решила не отвечать мне, и я услышала, как за ней закрылась дверь, когда она уходила. Это не вызвало у меня ощущения, что я выиграла, скорее, она была настолько уверена в своей победе, что не считала, что я стою больше усилий. Леон держал меня под контролем, и в этом уравнении не было никаких переговоров, насколько ей было известно. Я готова была поспорить, что если бы она знала, чем мы втроем занимались в джакузи Данте, она бы снова стала более агрессивной в своей ненависти ко мне, но я была достаточно счастлива, чтобы сохранить этот секрет для себя.

К тому времени, как я вернулась в нашу комнату, группа Минди пришла с завтраком для меня и Леона. Я нахмурилась, так как мне пришлось протискиваться между группой девушек, чтобы попасть в свое личное пространство, а когда я попросила их оставить меня наедине, чтобы одеться, они лишь отвернулись.

Леон ухмылялся мне со своего места в центре нашей кровати, когда я натягивала форму, как будто он думал, что группа обслуживающих девушек — лучшее, что есть в мире, и я изогнула на него бровь. Как бы я ни любила большинство устоев Львов, бывали времена, когда мы просто по-разному относились к вещам. Вампирам нравилось иметь собственное пространство, я же хотела, чтобы мои вещи оставили в покое, и мне нравилось уединение. Толпа девушек, стекающихся вокруг меня во время утренних процедур, не была моим представлением о веселье.

Как только я оделась, они набросились на меня, включили фен, схватили за руки и усадили в кресло, нанесли макияж на лицо. Прежде чем я смогла подобрать слова для протеста, я обнаружила себя полностью накрашенной для этого дня, а они ворковали вокруг меня о том, какая я красивая и как я должна радовать своего Льва. Не говоря уже о том, какой честью для них будет стать следующей Львицей, выбранной для его Прайда.

Когда одна из них попыталась накормить меня с рук, я возмутилась.

— Хватит! — приказала я, встав на ноги и надув свои идеально розовые губы, ища Леона среди толпы. Он все еще сидел в кровати, одна из Минди растирала ему ноги, а другая кормила его кашей с ложечки. — Увидимся позже, Лео, — сказала я, беря со стола свою сумку и перекидывая через руку. — Это дерьмо действительно не для меня.

Его брови нахмурились в знак протеста, а губы разошлись, но мне нужен был воздух, не замутненный духами Минди, и я не могла оставаться, чтобы дослушать его. Я отсалютовала ему и выбежала из комнаты, спустилась по лестнице и пересекла кампус, чтобы попасть в новый блестящий кафейтерий, строительство которого было завершено летом. По правде говоря, он выглядел практически идентично старому зданию, которое я наполовину взорвала, но покраска была свежей, и на стенах было не так много граффити.

Я не удосужилась проверить расписание, но когда я вошла внутрь, стало ясно, что это было время, отведенное Лунным Братством для приема пищи. Мой взгляд остановился на Райдере, который сидел за своим столом в одиночестве, а его подчиненные заполнили остальные столы справа от центра, разделившись на ранги под своим Королем. Словно почувствовав на себе мой пристальный взгляд, он поднял голову, встретился с моим взглядом, и у меня перехватило дыхание: я предвкушала прикосновение его гипноза, ослабляя свои ментальные барьеры, чтобы принять его силу.

Но ничего не произошло. Его взгляд был ровным, жестким, бесстрастным. Он задержал взгляд на мне на три долгих секунды, а затем пренебрежительно опустил глаза к своей еде. Как будто я была никем. Пустым местом.

Люди протиснулись в дверь за моей спиной, и меня протащили в очередь за едой, несмотря на то, что я основательно потеряла аппетит.

Я встала в очередь, не зная, что еще делать, так как мое сердце крутилось и билось в груди, а я все время смотрела на Райдера, безмолвно умоляя его снова посмотреть в мою сторону.

Я взяла яблоко из огромного ассортимента еды, просто чтобы не привлекать внимания, уходя с пустыми руками. Я выбрала свободный столик в центре комнаты, откуда открывался вид на Райдера. Когда я положила яблоко перед собой, у меня заурчало в животе, и я медленно вынула Атлас из кармана пиджака, не глядя ни на что конкретное, пролистывая посты на Фейбуке, стараясь, чтобы мой взгляд не был слишком заметен.

Боль бурлила в моей груди, но это было не только это. Я была зла. Как он посмел просто выкинуть меня из головы, не сказав ни слова? Кем он себя возомнил, чтобы просто отрезать меня, как будто все, чем мы когда-либо делились, ничего для него не значило? Он сделал для меня татуировку на своем гребаном сердце, а я чувствовала себя так, будто в ответ вырезала татуировку прямо на бьющемся органе в моей груди. Самое меньшее, что он мог сделать, это выслушать меня.

Я стиснула зубы и начала подниматься с кресла, намереваясь противостоять ему, но когда я попыталась встать, то обнаружила, что не могу этого сделать: лианы привязали мои ноги к креслу, куда он ловко забросил их, чтобы помешать мне сделать то, что он явно понял, я собиралась сделать.

Я злобно зарычала, и Райдер бросил на меня полувзгляд, прежде чем вернуться к своей еде.

— Почему ты такая грустная, милая? — голос отвлек меня от моих не слишком тонких наблюдений за Лунным Королем, и я подняла глаза, чтобы увидеть парня, опустившего свою задницу на край моего стола, фактически закрывая мне вид на Райдера.

— Кто ты? — спросила я, мой тон был раздраженным из-за лиан.

— Ауч, красотка. Я полагал, что моя репутация опережает меня.

Я нахмурилась, глядя на этого пляжного блондина-дурня, когда он одарил меня улыбкой, созданной для того, чтобы растопить трусики, но мое либидо было достаточно занято четырьмя мужчинами, с которыми я уже была связана, чтобы пасть жертвой любых вспышек огня из-за его красивого лица. Он отказался от пиджака, и рукава его рубашки были закатанные, открывая полные рукава с замысловатыми чернилами, покрывающими сильные предплечья, а его галстук свободно висел на шее так, чтобы привлечь внимание к его широкой груди под ним.

— Посмотри на мои глаза поближе и попытай счастья с более восприимчивой добычей, — презрительно пробормотала я, пытаясь заглянуть за него, чтобы увидеть Райдера.

— Я вижу в этих серебряных кольцах скорее вызов, чем знак «стоп», любимая, — сказал он, его голос понизился до соблазнительного тона, когда он наклонился ближе ко мне и предложил свою руку. — Итан Шэдоубрук, скоро стану вторым Райдера. Так что если ты хочешь откусить от запретного плода, то я с радостью буду более любезен, чем наш Король, судя по всему.